Китай имеет пограничные споры почти с 20 соседями но конфликты обычно больше связаны с рычагами влияния чем с территорией.
Чиангмай. Спустя несколько месяцев после того, как индийские и китайские войска столкнулись вдоль спорной границы в Западных Гималаях, обе стороны теперь окопались для долгого холодного снежного зимнего противостояния. Нью-Дели и Пекин сейчас работают над тем, что индийская сторона называет «взаимным разъединением войск» вдоль того, что на самом деле не является границей, а скорее линией контроля, но даже эта нелегальная военная демаркация является предметом спора.
Китай и Индия вели ожесточенную пограничную войну в 1962-м году не только в западных, но и в восточных Гималаях, где накладывающиеся друг на друга территориальные претензии затрагивают даже большие территории, чем те, которые были ареной военных действий в июне этого года, стоившие жизни, по меньшей мере, 20 индийских и неизвестного числа китайских солдат.
Но вопрос заключается в том, действительно ли Китай ищет решение этого давнего и часто ожесточенного пограничного спора, или же сохранение нечетких границ является преднамеренным инструментом во внешней политике Пекина для переговоров о лучших условиях торговли, безопасности и других вопросах со своими соседями. Китай имеет или недавно имел споры по поводу границ и связанных с ними вопросов, таких как беженцы и мятежи, почти со всеми, из более, чем 20 стран, с которыми он разделяет сухопутные или морские границы. От спорных гималайских вершин до спорных вод в Южно-китайском море границы Китая, похоже, стали более бурными, что совпало с его недавним быстрым ростом из захолустья развивающегося мира в сверхдержаву, конкурирующую за глобальное влияние с Соединенными Штатами.
Но, в то время, как многие спорные приграничные районы Китая могут казаться все более и более напряженными, совпадающими с его растущими глобальными амбициями, реальность такова, что Пекин уже давно разжигает и поддерживает пограничные споры в качестве своей тактики с тем, чтобы добиться уступок по более широким вопросам с соседями.
Эти проблемы сейчас, пожалуй, наиболее остро стоят в отношении обладающей ядерным оружием Индии, поскольку два азиатских гиганта принимают противоположные стороны в новой холодной войне. Помимо контроля над западным гималайским районом, известным как Аксай-Чин, который Индия считает своей территорией, Китай претендует на большую часть северо-восточного индийского штата Аруначал-Прадеш.
После того как Китай аннексировал Тибет в начале 1950-х годов, у него также возникли пограничные споры с Бутаном, единственной соседней страной, с которой Пекин не поддерживает официальных дипломатических отношений. Долгая и, казалось бы, бесконечная серия пограничных переговоров с Бутаном стала для Пекина средством поддержания и развития отношений с Тхимпху, близким индийским союзником, который полагается на Нью-Дели в своей безопасности. Китай продолжает претендовать на часть территории Северного и Восточного Бутана, включая заповедник дикой природы.
Китай также имеет пограничные споры с Непалом, страной, не имеющей выхода к морю, которая в течение многих лет пытается уменьшить свою традиционную зависимость от Индии и установить более тесные отношения с Китаем. До сих пор у Китая и Непала был только один крупный пограничный спор, а именно из-за высоты Эвереста, которая, по словам Китая, составляет 8 844 метра, в то время как Непал утверждает, что она составляет 8 848 метров. Но в сентябре две страны вступили в пограничный конфликт после того, как китайцы возвели 11 зданий на территории, которую Непал считает своей территорией и частью западного района Хумла.
Тот факт, что большинство этих зданий, по-видимому, пустуют, подтверждает предположение о том, что Китай буквально создает разменную монету для переговоров по другим вопросам, таким как торговые привилегии, доступ к дорогам и обеспечение того, чтобы тибетские беженцы не возобновляли политическую деятельность.
Пограничный спор на севере Китая привел к короткой войне в 1969-м году с тогдашним Советским Союзом. Якобы конфликт шел из-за каких-то островов на реке Уссури, но на самом деле речь шла о том, чтобы Китай напряг свои мускулы против того, что тогда было его главным противником и соперником в коммунистическом лагере. Официальная линия на китайских сайтах, связанных с Коммунистической партией, по-прежнему заключается в том, что Китай стал жертвой «советской агрессии». В июле этого года китайские дипломаты, журналисты и различные националисты вышли в интернет, чтобы напомнить людям о том, что российский город Владивосток когда-то был китайским, известным как Хайшенвай. Она стала Российской только после заключения в 1860-х годах «неравноправного договора». Так Китай называет старые договоры, которые, по его мнению, были ему невыгодны.
Это заявление сделала в Твиттере Шеен Шивей, журналист, работавшая на государственной телекомпании «Глобальная телевизионная сеть Китая» (China Global Television Network). Чжан Хэцин, дипломат посольства Китая в Пакистане, прокомментировал в интернете, что Владивосток «в прошлом был нашим Хайшенваем». Неясно, почему китайские интересы требуют разжечь пограничный спор с Россией, но это позволяет Пекину занять моральную высоту и утвердить рычаги влияния в двусторонних переговорах по импорту газа с российского Дальнего Востока и другим торговым вопросам.
Границы Китая с бывшими советскими республиками Казахстаном и Таджикистаном также предполагалось урегулировать в рамках сделок, заключенных в конце 1990-х-начале 2000-х годов. Но Китай по-прежнему опасается возможного присутствия мусульманских уйгурских националистов из Синьцзяна в этих двух странах. Китай предоставил займы, кредиты и техническую помощь обеим соседним странам в расчете на то, что они не позволят изгнанникам стать политически активными.
В свою очередь, преимущественно мусульманский Таджикистан был в числе стран, которые в июле 2019-го года подписали совместное письмо в Совет ООН по правам человека, высоко оценив «замечательные достижения Китая в области прав человека». Пекин также, как сообщается, управляет секретной военной базой в Таджикистане недалеко от границ этой страны, где пересекаются территории Китая и Афганистана.
База рассматривается западными аналитиками как попытка проецировать китайскую военную мощь за пределы страны, а точнее, следить за возможными передвижениями исламских боевиков в регионе. Пограничные переговоры с Таджикистаном и связанная с ними административная помощь, говорят они, проложили путь к этому новому соглашению.
Отношения Китая с большим и сильным Казахстаном являются сердечными на официальном уровне, но в последние годы преследование и заключение этнических мусульман-казахов в Китае в так называемые «лагеря перевоспитания» в Синьцзяне вызвало массовые антикитайские настроения. В Китае проживает около 1,5 миллиона казахов. Радио Свободная Азия сообщило год назад об аресте десятков казахов из числа этнических меньшинств за совместное исполнение государственного гимна соседнего Казахстана. В результате этих репрессий большое, но неизвестное число этнических казахов из Китая нашли убежище в Казахстане.
Китай не разделяет прямого пограничного спора с Пакистаном, но их 592-километровая граница проходит через районы, на которые претендует Индия, сначала в составе штата Джамму и Кашмир, а с октября 2019-го года в составе вновь созданной территории Ладакх. Пакистанская граница с Китаем была согласована в 1963-м году и привела к тому, что Пакистан уступил Китаю районы, которые индийцы считают своими, а также признал китайский суверенитет над Аксай-чином. В более поздние годы это признание проложило путь для инвестиционных планов Китая в рамках многомиллиардной инициативы «Один пояс – один путь» (BRI) для Пакистана.
2129-километровая граница между Китаем и Мьянмой была окончательно демаркирована после многочисленных споров в 1960-м году. Однако до и после этого большинство пограничных районов не контролировались центральными властями Мьянмы. На крайнем севере страны активно действовала Армия независимости Качина (Kachin Independence Army – KIA), и в течение десятилетия, охватывающего 1968-1978 годы, Китай оказывал массированную поддержку повстанческой Коммунистической партии Бирмы (Communist Party of Burma – CPB), которая позже превратилась в Объединенную армию штата Ва (United Wa State Army – UWSA).
Сегодня 20 000 с лишним солдат UWSA оснащены современным китайским оружием, включая бронетехнику и тяжелую артиллерию, в то время как внутри 20 000 или около того квадратных километров территории, которую контролирует UWSA, китайская валюта используется наряду с китайскими мобильными телефонами и интернет-соединениями. Поддержка Китаем UWSA, которая заключила соглашение о прекращении огня с правительством, но, как известно, поставляет оружие другим этническим вооруженным группам, дает ему рычаги влияния во всех видах переговоров с властями Мьянмы. Мьянманские военные уже давно обеспокоены косвенной китайской поддержкой повстанцев через UWSA.
Китай никогда открыто не связывал свою поддержку повстанцев с получением концессий BRI, включая планируемый глубоководный порт в Кяукпхью и более широкий коридор, соединяющий двух соседей. Но Аун Мин, в то время министр в канцелярии президента Мьянмы, открыто признал эту взаимосвязь, когда он посетил Мониву, город к северо-западу от Мандалая, в ноябре 2012-го года, чтобы встретиться с местными жителями, протестующими против спорного проекта добычи меди при поддержке Китая в этом районе.
«Мы боимся Китая ... мы не смеем ссориться с ним», – говоят жители района. Если китайцы почувствуют раздражение из-за закрытия своих проектов и возобновят поддержку коммунистов, экономика в приграничных районах пойдет на спад. Под коммунистами явно имеется в виду UWSA и ее союзники.
Хотя Китай не вмешивался военным путем в Мьянму, он сделал это во Вьетнаме. Короткая, но кровопролитная пограничная война 1979-го года перешла затем в стычки в Южно-китайском море, где Китай также участвует в территориальных спорах не только с Вьетнамом, но и с Филиппинами, Брунеем, Малайзией и Тайванем, который Пекин считает ренегатской провинцией, которая должна быть объединена с материком.
Китай даже не имеет свободных от трений отношений с Северной Кореей, одним из своих ближайших союзников. Хотя Китай послал более двух миллионов армейских «добровольцев» воевать вместе с северокорейцами против возглавляемых США сил, и многие из них оставались в Северной Корее до конца 1950-х годов, Пхеньян отказался встать на сторону Пекина во время китайско-советского спора.
Китай даже не имеет свободных от трений отношений с Северной Кореей, одним из своих ближайших союзников. Хотя Китай послал более двух миллионов «армейских добровольцев» воевать вместе с северокорейцами против возглавляемых США сил, и многие из них оставались в Северной Корее до конца 1950-х годов, Пхеньян отказался встать на сторону Пекина во время китайско-советского спора.
Совсем недавно организованное Северной Кореей убийство Ким Чен Нама, старшего сводного брата нынешнего лидера Ким Чен Ына, в феврале 2017-го года не было чем-то таким, что китайцы восприняли легкомысленно. Хотя Ким Чен Нам был убит в Куала-Лумпуре, он находился под защитой Китая и жил в Макао, бывшем португальском владении, которое в 1999-м году стало особым административным районом Китая.
Граница протяженностью 1416 километровтакже оспаривалась до тех пор, пока в 1962-м году не был подписан договор. В центре конфликта оказалась гора Пэкту, которую северокорейцы считают родиной своей революции, а бывший диктатор Ким Чен Ир своим местом рождения (хотя на самом деле он родился в селе Вятское на Дальнем Востоке России.) Именно там и жил его отец Ким Ир Сен на протяжении большей части Второй мировой войны, а не в Пэкту, как утверждала официальная пропаганда. Но для северокорейцев Пэкту занимает особое место в их революционной мифологии, и они не могли простить китайцам, что те однажды включили его в свои карты и назвали Чанбаем.
Согласно договору 1962-го года, Китай получил 40% кратерного озера горы, а Северная Корея сохранила оставшиеся земли. Хотя никто в Северной Корее не осмелился бы выступить против официальных договоров, группа южнокорейских спортсменов на зимних Азиатских играх 2007-го года в Чанчуне, Китай, подняла плакаты во время церемонии награждения, в которых говорилось, что «гора Пэкту это наша территория».
Когда зимние ветры начинают дуть над Гималаями, Нью-Дели занят попытками разрядить свой последний пограничный конфликт с Китаем. Китайцы, возможно, и не заинтересованы в эскалации ситуации, но они явно не стремятся к окончательному и постоянному решению спора. На самом деле, пограничные споры – это то, как Китай завоевывает дипломатические рычаги в более широких переговорах со своими различными соседями. И хотя время от времени напряженность может вспыхивать, споры редко на самом деле касаются территорий, а скорее являются выражением силы в мировоззрении, в котором Китай видит себя как Срединную Империю (Middle Kingdom).
Бертиль Линтнер для Asia Times Financial
.mr)�y