Сначала расскажу про бабку Зинку. Жила у меня летом внучка. Года три ей было. Дети в этом возрасте бесстрашные. Вот и моя. Залезала на горку с четырехколесным велосипедом, знаете, такие с двумя маленькими колесиками сзади, не очень устойчивые, и ехала. Смотреть на это было невозможно. Никакие запреты и уговоры не помогали.
Поступила я непедагогично, но действенно. Сказала, что есть бабка, которая ловит детей, которые катаются с горки на велосипеде. Действительно, непедагогично. Она даже дома стала бояться этой бабки, хотя я уверяла, что та только на горке охотится.
Но жизнь стала спокойнее. Катания с горки прекратились. А однажды внучка спросила, как зовут эту страшную бабку. Я стала судорожно думать, какого имени нет в моем окружении и сказала – бабка Зинка!
Потом внучка уехала к другой бабушке – учительнице. Рассказала про бабку Зинку. Сватья меня осудила, а общей внучке объяснила, что никакой бабки Зинки нет. Когда внучка приехала летом через год, мы про бабку вспоминали, как об оплошности неразумной бабушки. Меня это устраивало, тем более, что езда с горки не возобновлялась, да и велосипед стал двухколесным. У этих велосипедов с маленькими дополнительными колесиками есть замечательное качество – ребенок незаметно для себя учится кататься на двухколесном.
Все это происходило на даче – в доме, в котором я сейчас живу. А в нашем доме в городе жила женщина, которая была не в ладу с головой. Она всех ругала. Меня – за собак. Жили у нас тогда ротвейлер Лео и пекинес Микки, очень дружная парочка. Соседей без собак эта бабушка тоже ругала, находила причину. Все с пониманием относились, болен человек. Ей – здравствуйте, в ответ – ругань.
И вдруг все изменилось. Бабушка стала отвечать на приветствие, разговаривать. Теперь она ругала только свою дочь и ее сожителя. Заочно. Хотя, наверно, и в глаза. Говорила, что ее бьют. Скорее всего, выдумывала, дочь выглядела прилично. Кроме того, бабушка всегда была чистенькой и при деньгах. Сидела на лавочке, ела йогурты, раффаэлло, пила вино из маленькой бутылочки. Иногда через окно мы видели ее сидящей в кафе. У нас уже жил такса Макс, бабушка спрашивала, а где же ваша собачка?
Узнала я ее имя – баба Зина. Как-то пришла ко мне просить взаймы. Я дала немного, столько, сколько не страшно было потерять. Стала приходить каждый месяц перед пенсией, но всегда сразу же, получив деньги, отдавала. Потом как-то так получилось, что переключилась на моего мужа – он давал больше. Долг могла и мне потом отдать, только наказывала – ему сказать. Он как-то умел терпеливо слушать ее бред, кивал. Она его звала идти куда-то жаловаться на ее домашних. Мол, она там сказала, что придет с серьезным человеком, он подтвердит, что ее обижают. Он соглашался, конечно, прекрасно зная, что никуда они не пойдут. Мне она говорила – он у тебя золотой, береги его. В общем, когда ни выйдешь из подъезда, там сидела баба Зина, как обязательное приложение к нашему дому, и что-то бубнила.
Приехала к нам на каникулы подросшая уже внучка. Тут пришла баба Зина – то ли в долг взять, то ли отдать. Ушла. А внучка спрашивает, а как эту женщину зовут? Мой ответ – бабка Зинка!
В этом году еще до пандемии умерла баба Зина. И знаете? Не одна я в доме пожалела, что нет ее больше.
Почему я никогда не сфотографировала бабу Зину? Жаль. В инете не смогла подобрать фото, все не то. Спасибо, что прочитали. Радуюсь новым подписчикам, лайкам, комментариям.