...«Восход–38», на котором я приехал, неожиданно для меня причалил к парому, а не к пристани. И задуманный маршрут сразу изменился. До боли знакомыми проулками я добрался до центра станицы и сел на лавочку в небольшом парке.
Я снова был в Багаевке... Из пяти лет учёбы в РГУ почти год проведён здесь. Звучит парадоксально, но именно так и было! Трудовой семестр начинался в июне, но к сентябрю положение на фронте битвы за урожай заставляло деканат отступить перед натиском руководства подшефного багаевского консервного завода, и мы сражались на передовой под градом огурцов и томатов до ноябрьских праздников...
Визуально в центре ничего не изменилось. Утром выходного дня здесь всегда малолюдно. Велосипед в станице — основной вид транспорта как и прежде.
Интересно, что центр станицы мне почти незнаком. В студенческие времена эти места проскальзывали мимо сознания, хотя путь на пристань пролегал через них.
Дело в том, что мы работали трёхдневками посменно по скользящему графику и в Ростов ездили на большие выходные, которые наступали после ночной смены, к концу которой любой из нас становился «сомнамбулой», потому что отоспаться днём после этой смены было невозможно. Жили мы по десять человек в комнате (до 1979 года — в армейской палатке) и работали в разные смены, невольно мешая друг другу.
В Ростов мы ездили исключительно на «Ракетах» и «Метеорах», ходивших каждый час, и важно было успеть к отправлению. Но всегда находились обстоятельства, благодаря которым последние пару сотен метров до пристани приходилось преодолевать бегом, чтобы успеть к окончанию посадки.
Этот гулкий мостик, соединяющий остров Буян и станицу, и встречал студентов, и провожал... Один раз аккурат посередине мостика у нас произошла потасовка с местной молодёжью, закончившаяся, как водилось в те времена, перемирием и знакомством, скреплённым «зелёным змием». Дрались тогда до первой крови и потери выглядели по настоящим меркам смешно: десяток синяков на всех, два разбитых носа, одна огромная шишка на лбу и раздавленные очки.
За прошедшие годы протока заметно обмельчала и заросла водной растительностью. На берегах её появились какие-то виллы с причалами, которым через десяток лет суждено остаться на суше. Такие протоки неизбежно зарастают, и это естественный процесс. Тем более в отсутствие весенних половодий, почти полностью прекратившихся из–за зарегулированности речного стока Цимлянским водохранилищем...
Пляж рядом с причалом всегда был очень хорош, но мы на него ходили редко. В ухвостье Буяна есть ещё один небольшой остров, аккурат напротив которого находились места работы большинства из наших студентов — «предсклад» консервного завода и горячий цех. Выйдя на пару минут передохнуть от бесконечных банок с огурцами и томатной пастой, мы всей душой желали оказаться там, на том островке... Очень редко это желание исполнялось — в короткие выходные дел хватало, да и путь в круговую был неблизкий. Надо было пройти с «кольца», у которого находился наш студенческий лагерь, до центра, потом через мостик на Буян, пройти через пляж и, завязав все вещи в узел, переплыть через протоку на островок.
Там был небольшой песчаный пляж и тенистые заросли, а со стороны протоки исправно ловились щучка и окунёк. Правда, при этом в поле зрения постоянно попадали до боли знакомые строения БКЗ и наши товарищи, отрабатывающие свою смену.
Пристань сохранилась. Я так и не понял, почему «Восход-38» высадил нас на пароме. Наверное, здесь просто некому принимать швартовы...
Я решил прогуляться по берегу Буяна. Сюда, уже закончив университет, мы с друзьями в одно время повадились на рыбалку, но вскоре стали считать это место проклятым — у нас пропадал улов, рыба утаскивала снасти, исчезали продукты, атаковали осы и мыши... Не смейтесь — мыши, конечно, звери небольшие, но как–то за одну осеннюю ночь они нанесли такой ущерб снаряжению, что мы остались без палатки и рюкзаков. Виной всему была вкусно пахнущая макуха, надёжно спрятанная от посягательств внутри палатки. Мыши пошли на запах по прямой, прогрызая всё на своём пути...
Другим разом местный котейко украл у нас здоровенный шмат сала. Далеко утащить такую добычу он не смог и решил съесть всё неподалёку от места преступления в кустах. При нашем появлении он стал рычать и шипеть, не выпуская сала из зубов. От сала осталось нечто напоминающее мексиканскую пирамиду — кошак объел кусок равномерно с четырёх сторон. В пищу такое сало уже не годилось. Кот праздновал победу и ещё пару часов дожирал свою добычу, отпугивая нас, как ему казалось, своим рычанием...
Но в отношении рыбалки это место было замечательным — ловились довольно крупные сазаны, чебаки и приличные сомики. В трофеях числились и здоровенные жерехи, которые «били» здесь неподалёку от берега. На таком расстоянии удавалось точно положить жереховую снасть под место боя, и через мгновение начиналась борьба с сильнейшим противником... Современные спиннинговые катушки сильно облегчают противоборство, и мало кто помнит, почему у любителей ловли жереха во времена «Невских» катушек бывали черные поблёскивающие полосы на коже больших пальцах правой руки...
Я чуть не «утонул» в нахлынувших воспоминаниях. Пора возвращаться в станицу. Поглядывая на волшебные пляжи багаевского правобережья, я направился к мостику.
Проходя по нему, я вдруг обратил внимание, что отсюда теперь не видно цехов завода. Всё заросло, только заводская труба маяком высится над зелёными кронами деревьев...
Продолжение следует
О начале этого путешествия можно прочитать в рассказе: На подводных крыльях из Ростова в Багаевскую. Воспоминания
Подписывайтесь на мой канал! И — особо буду благодарен за «лайк»!
Хотите знать больше? Много интересной и подробной информации о донском крае вы найдёте на моём познавательном портале «Донские Зори»!