Выехали на лосиную охоту. Обосновались в брошенном сейсмиками балке, который все зовут «Вагончик», вероятно, из-за откидных полок, как в вагоне поезда. «Вагончик» старый, стоит на болоте, под тяжестью снега с каждым годом наклоняется всё больше и больше, но жить в нем можно, особенно, если раскочегарить печку.
Снег стал плотнее, так что теперь можно ходить небольшими группами. Утром решаем, кто куда пойдёт. Мест для охоты много. Кто-то решил идти на запад на Берёзовку, кому-то мила Еловка, что протекает южнее, а двое охотников решили идти на восток, проверить речку Вогулку. Один из них начальник, второй его подчинённый, но на охоте, как и в бане, все равны. Ну, может быть, так только говорят.
По просеке они прошли густой еловый лес, вышли к речке. Ни в лесу, ни в пойме среди ивняков свежих лосиных следов не встретили. Дальше за поймой простирается широкое болото с редкими сосенками. Осторожно вышли на опушку и осмотрели болото. Там стоял лось и кормился ветками небольшой сосны. Далековато, но с карабина можно достать.
Один из охотников снял с плеча карабин, прицелился… Выстрел! Лось только головой мотнул, но остался на месте. Второй охотник стоит рядом и комментирует: «Есть попадание!» Первый охотник успел перезарядить карабин, быстро прицелился. Ещё выстрел. Второй охотник, что стоит рядом и даже не снял с плеча ружьё, опять замечает: «Есть попадание!» Лось сорвался с места и на махах помчался по болоту. Тот, что стрелял, махнул рукой: «Промазал оба раза, слишком далеко». На что напарник заметил, что надо проверить, нет ли крови на следу. И направился к тому месту, где стоял лось. Дошёл, осмотрел вокруг, что-то поднял со снега и стал возвращаться назад. В обеих руках он что-то нес, но на большом расстоянии не видно. Подошёл, показал: в одной руке клок длинной шерсти из спины лося, из-за которой он выглядит горбатым, а в другой руке – лосиный рог: «Ну, вот, план по шерсти и рогам мы с тобой выполнили, теперь только по мясу осталось выполнить».