Оглавление
- Он ушёл, когда понял, что больше не может выносить эту ужасную боль, раздирающую, казалось, его сердце. Каждое её слово ранило , перемолачивало будто жерновами его жизнь, в которой, всё, казалось , было спокойно, счастливо, размеренно и уравновешенно. Слова были обидными , и, оттого, что они были неожиданными,казались ещё более катастрофичными. Он долго бродил по тёмным улицам, перебирая в памяти все фразы, что она бросала ему в лицо равнодушным и злым голосом. Он не чувствовал холодного ветра, не замечал дождя, ужас от потери всего того, что до сих пор составляло смысл и основу его жизни наполнял его до последней клеточки. Потом посреди отчаяния стали появляться островки воспоминаний о тех днях и годах, когда всё было ещё светло и безоблачно, когда впереди было только счастье. Эти островки ширились, разрастались, понемногу вытесняя ощущение катастрофы. Он поймал себя на том, что идёт к дому. Хотелось опять увидеть её, посмотреть ей в глаза, прикоснуться к волосам, убедиться в том, что всё это неправда, страшный сон, морок.
- Он тихо вошёл в комнату. Она сидела за столом и плакала. Нет, не плакала. Рыдала, по-детски отчаянно, безнадёжно, с каким-то надрывом. Хотелось подойти, обнять, прижать к себе, утешить, успокоить. Но он понимал, что вернуть уже ничего невозможно, что этот билет был в один конец. Потому что рядом на диване лежало. оно. Его тело. А сам он мог теперь только смотреть беспомощно на эту рыдающую женщину, неслышно твердящую побелевшими губами: " Прости! Прости меня!"