В главах с 18 по 20 содержится описание Страстей Господних: арест, суд синедриона, суд Пилата, приговор, казнь, смерть на кресте, воскресение, явления Воскресшего ученикам и в самом конце – Фоме «Неверующему». Вроде бы, тут уже не до учения, но тем не менее здесь стоит остановиться на некоторых характерных деталях, которые позволяют оценить достоверность повествования, и, что называется отделить мухи от щей.
«Иисус вышел с учениками Своими за поток Кедрон… Знал же это место и Иуда, предатель Его, потому что Иисус часто собирался там с учениками Своими. 3 Итак Иуда, взяв отряд воинов и служителей от первосвященников и фарисеев, приходит туда с фонарями и светильниками и оружием» - уже отмечал ранее, что это указывает на то, что никакой сионской горницы не было: Если бы Иуда ушел из нее – в нее бы и привел стражу, а не потащился бы с ней за город искать Иисуса ночью по местам, где «Иисус часто собирался». Наоборот, придя с Иисусом в Гефсиманию где устроились лагерем на ночлег и удостоверившись что Иисус никуда не собирается, Иуда улизнул из лагеря в город и привел стражу на место, где он точно знал, что Иисус там, а не где-нибудь еще.
«18.31 31 Пилат сказал им: возьмите Его вы, и по закону вашему судите Его. Иудеи сказали ему: нам не позволено предавать смерти никого», «19.7 Иудеи отвечали ему: мы имеем закон, и по закону нашему Он должен умереть, потому что сделал Себя Сыном Божиим» - нет такого предписания Закона, единственное что есть это: «и хулитель имени Господня должен умереть, камнями побьет его все общество… (Левит16,20)».
Как разобраться в этой противоречивой сумятице, почему иудеи сдали Иисуса Пилату-язычнику для суда и расправы над Ним? Если имели по решению Синедриона основания сами его порешить «всем обществом» - зачем повели к Пилату?
Дело в том, что Иудея находилась под властью римлян, и господствующим законодательством в ней был не религиозный закон иудеев, но римское право, согласно которому суд и наказание за преступления было во власти римского кесаря и его наместников. Поэтому «не позволено»: римлянами иудеям чинить самовольные расправы. Но по римскому закону «богохульство» в еврейском понимании не является преступной причиной для наказания смертью. Однако, напомню, что в главе 8 иудеи собираются побить камнями прелюбодейку и приводят ее на суд к Иисусу, который ее от побиения спасает. Так почему бы было не побить и Иисуса камнями прямо там, в Гефсимании, на месте ареста? И это сошло бы им с рук, как видим из речения Пилата: «Пилат сказал им: возьмите Его вы, и по закону вашему судите Его» - если бы Иисус БЫЛ ИУДЕЕМ, то есть подвластным местным религиозным законам. Однако, Он был мало того что чужестранцем, Галилеянином, на которого религиозная власть Иудеи не распространялась – Он еще и к иудейской религии не принадлежал, исповедуя ДРУГОГО Бога. Если бы был свой – иудеи своего, пусть и плохого, еврея во власть язычникам нипочем бы не отдали, «с Дона выдачи нет». И даже до сего дня евреи своих чужим не выдают ни при каких обстоятельствах, пусть и в убийстве повинных: если преступник-еврей скрылся в Израиле, то – все, концы в воду. В крайнем случае, будут судить в Израиле, но выдачи – нет. Все дело именно в том что Иисус НЕ БЫЛ ни евреем по рождению, ни иудеем по вере, и именно это окончательно установил суд синедриона, а вовсе не «богохульство», которого не было. Иуда открыл тайну Иисуса: что Он – Сын Божий, но у иудейского бога Иеговы не могло быть никаких родственников, и, значит, Иисус объявлял Себя Сыном какого-то другого Бога, не Иеговы. А вот вера в другого Бога кроме Иеговы для иудеев была настоящим богохульством, для них поклонение другим богам приравнивалось ими хуле на их бога. Всех таких они за своих, за евреев, более не считали, и презирали их, как и римлян-язычников. И потому, чтобы самим не мараться о языческую скверну Иисуса, да еще и в Пасху – отдали Его на расправу такому же как Он Сам язычнику, Пилату. Этим же объясняется, казалось бы, необъяснимое озлобление против Иисуса со стороны иудейской верхушки. Какими бы они ни были сами по себе, они были правоверными иудеями, ожидавшими как и все прихода Машиаха. И вот является Иисус, и если он иудейский учитель, проповедующий иудаизм, как нас все время стараются убедить на страницах евангелия, да еще и невиданный доселе чудотворец, то и встречать Его должны бы совсем по-другому, как Божьего посланника и пророка, долгожданного Мессию. Даваемые в евангелиях объяснения этого странного феномена неприятия Иисуса как Машиаха иудейской верхушкой тем, что, дескать, первосвященники боялись за свою власть и преследовали свои личные шкурные интересы выглядят откровенно жалкими натяжками в свете очень простого соображения: если бы Иисус был Машиахом, он бы стал Царем Иудейским, учредив обещанное евреям всемирное царство над всеми остальными народами и в частности над ненавистными римлянами. И от такого соблазна воцариться над миром вместе с Иисусом никакие мелкие шкурные интересы первосвященников не отвратили бы. Но они предпочли своего грядущего Царя умертвить руками римлян вместо того, чтобы воцарить Его и возглавить восстание против презренных врагов-язычников – почему? Да потому что Иисус был ГАЛИЛЕЙСКИМ пророком и проповедовал ДРУГОГО Бога – другой причины столь странного поведения иудейской верхушки не сыскать вовек.
«37 Пилат сказал Ему: итак Ты Царь? Иисус отвечал: ты говоришь, что Я Царь. Я на то родился и на то пришел в мир, чтобы свидетельствовать о истине; всякий, кто от истины, слушает гласа Моего» - это очень интересное замечание, противопоставление. Иисус на вопрос, царь ли Он, отвечает – ЭТО ты говоришь (со слов иудеев), и здесь прямо противопоставляет этому утверждению другое, свое: они хотят себе своего жданного Царя, но Я-то пришел не для царствования, нет – но для того чтобы свидетельствовать об Истине.
«25 При кресте Иисуса стояли Матерь Его и сестра Матери Его, Мария Клеопова, и Мария Магдалина» - это совершенно, категорически невозможно: мать Иисуса жила у себя дома в Галилее, с семьей, и с Иисусом не путешествовала, это было бы странно, да и не упоминается нигде. И даже если узнала о беде с сыном, ввиду отсутствия телеграфа в то время весть эта донеслась до Галилеи только тогда, когда все уже было кончено. И уж тем более никак она не могла оказаться на месте казни, пешком за двести километров. Подтверждается это и дальнейшим рассказом о погребении, в котором она – мать! – почему-то не участвует, и вообще больше не упоминается.
«26 Иисус, увидев Матерь и ученика тут стоящего, которого любил, говорит Матери Своей: Жено! се, сын Твой.27 Потом говорит ученику: се, Матерь твоя! И с этого времени ученик сей взял Ее к себе» - куда взял «к себе»? Иоанн жил в доме отца и матери в Галилее – и с какой бы стати приводить туда чужую женщину, у которой самой есть и дом, и семья? Вся эта выдуманная слезливая история породила потом целую огромную легенду о проживании и самого Иоанна, и матери Иисуса у него – в Иерусалиме, и даже о ее похоронах в Гефсиманском саду. Однако, я лично думаю, что жить в Иерусалиме им было негде, да и незачем, как и другим апостолам-галилеянам, все они вернулись домой в Галилею, и во враждебный иудейский «убивающий пророков» Иерусалим ради проповеди евреям, упертым в свой иудаизм, более не возвращались. Апостольское развитие подлинного, не иудейского христианства происходило из Галилеи в Сирию и другие страны, а не оставалось достоянием одного Иерусалима еще на протяжении минимум лет двадцати, как это описано в Деяниях.
«33 Но, придя к Иисусу, как увидели Его уже умершим, не перебили у Него голеней,34 но один из воинов копьем пронзил Ему ребра, и тотчас истекла кровь и вода.35 И видевший засвидетельствовал, и истинно свидетельство его; он знает, что говорит истину, дабы вы поверили.36 Ибо сие произошло, да сбудется Писание: кость Его да не сокрушится.37 Также и в другом месте Писание говорит: воззрят на Того, Которого пронзили» – ну да, ну да, свидетельство заканчивается словами «дабы вы поверили», этим ставится точка в повествовании об обстоятельствах смерти Иисуса – и тут же приписка с пророчествами «из Писания», которые – можете сами это проверить – никакого отношения к событиям Страстей Господних не имеют ни в прямом, ни в переносном смысле, сколько ни натягивай сову на глобус.