из цикла "Байки офисного планктона"
Внимание! Все сюжеты и персонажи вымышлены. Все совпадения имен или названий случайны.
О том, что наш начальник отдела кадров Виталий Аркадьевич Гусев дурак, знали все. О том, что он вдобавок стукач, знали если не все, то многие догадывались. Это был маленький, худой до изможденности, невзрачный человечек с суетливыми движениями, бегающими глазками и вечной заискивающей полуулыбочкой на помятом лице. В общем, вид у него был жалкий и абсолютно безобидный, что сыграло злую шутку со многими простодушными его коллегами.
Начальником отдела кадров Гусев стал очень давно. Еще до перестройки, при старом директоре. И вообще, дольше него в конторе не работал никто, чем он страшно гордился. Старый директор, ушедший на пенсию в конце 90-х произвел Гусева в фавориты и оруженосцы. Я этих времен не застал, но по воспоминаниям стариков, директор любил периодически обходить дозором владенья свои. И всюду его сопровождал Гусь – такая очевидная кличка была в те времена у завкадрами. Директор (кличка «Шах») важно шествовал из помещения в помещение, и если где-то видел непорядок, молча поворачивался к Гусю и указывал перстом. Гусь тут же записывал указание в блокнотик, а после приходил к ответственному за безобразие и вкрадчивым, иезуитским голоском рассказывал, насколько недоволен был Шах и что может грозить за не устранение. Шах о таком мелком эпизоде чаще всего забывал. Гусь – никогда. Мало того, Гусь усердно контролировал исполнение и в нужный момент докладывал начальству. Шаху это было удобно. Кроме того, все выведанные личные секреты сотрудников и подслушанные разговоры также доводились до сведения директора.
Новый директор, пришедший Шаху на смену, был из новой поросли бизнесменов. Начинал еще с кооператива при Горбачеве, потом имел свой бизнес (злые языки утверждали, что торговал с лотка колготками у стадиона Лужники), поднялся, потом разорился, потом баллотировался в депутаты – не прошел, и каким-то боком прибился к нашей конторе. Мужик он, в общем, был не плохой. Далеко не гений, но и не дурак. Не мелочный, но дотошный. Стукачество он не поощрял, поэтому Гусь при нём начал хиреть. Но рук (вернее, ушей) Гусь не опустил и продолжал активно собирать информацию о своих коллегах. Авось, пригодится.
Приблизительно в это время у завкадрами поменялась кличка. Злую шутку с ним сыграло чувство собственной неполноценности. Мало было ему звания самого ветеранистого ветерана в организации. Захотелось ему еще принадлежать к высшим слоям. А дело было так. Однажды во время беседы с кем-то из начальников, в присутствии нескольких человек Виталий Аркадьевич поведал, что принадлежит не много ни мало к древнему дворянскому роду. И что на самом деле, родовая его фамилия вовсе не Гусев, а Гузнов. Но вот, дедушка его, якобы опасаясь репрессий со стороны большевиков, в 30-х годах предпочел поменять свою известную фамилию на более пролетарскую. И поступил мудро, поскольку репрессий избежал и дал миру потомство в виде Гусева-папы. Народ у нас работает интеллигентный и начитанный. И все догадались, что Гусев-дедушка менял фамилию, скорее всего, из-за ее неблагозвучности. Ведь вместо анахронизма «гузно» в современном русском языке употребляется слово «задница». Что до дворянского происхождения, то на благородного потомка императорских конногвардейцев или статских советников Гусь походил менее всего, поскольку внешне это был вылитый гоголевский Акакий Акакиевич. Информация о благородном происхождении и родовой фамилии завкадрами мгновенно стала новостью номер один. Весь коллектив потешался с неделю. А потом… Вместо довольно нейтральной (хотя и с намеком) клички Гусь Виталий Аркадьевич получил новую: «Боярин Жопский». Иногда для краткости просто Жопа.
Личная жизнь у Боярина, по-моему, отсутствовала напрочь. Женат он никогда не был, детей не имел. Вроде как, были у него старенькая мама и старшая сестра, но он об этом никогда никому подробно не рассказывал. Увлечение у него было одно. Сейчас это называется ЗОЖ, (тогда такой термин не употреблялся). То есть был он вегетарианец, или даже веган, абсолютный трезвенник и сыроядец. Если кто не в курсе, сыроядение не имеет никакого отношения к сыру. Сыроядцы не употребляют в пищу продукты каким-либо образом приготовленные. Только в натуральном виде и желательно не мытые. Кроме того, Виталий Аркадьевич истово верил во все средства нетрадиционной медицины, при помощи которой не только лечился сам, но и усердно продвигал ее методы в массы.
Любимым занятием Жопского были «застольные беседы». Дело в том, что в нашей организации было категорически запрещено употребление пищи на рабочих местах. Разрешались только кофе и чай. Наверное, это правильно, ибо в противоположном случае антисанитария неизбежна. Но для тех сотрудников, которые не желали или не могли по медицинским показаниям пользоваться услугами общепита, существовала «едальня» -отдельное помещение со столами, стульями, холодильником, микроволновкой и кулером. Наши коллеги (чаще всего женщины) приносили из дому приготовленную еду в судках и коробочках и укладывали в холодильник, а в обед разогревали в микроволновке и съедали. На самом деле, это неплохо. Я бы тоже с удовольствием так поступал, если бы кто-то мне эту еду готовил. Гусев всегда являлся в едальню ровно в 13.00 и садился за самый большой стол. На столе он расстилал бумажную салфетку и выкладывал на нее свой обед. Обед состоял из нескольких морковок, пары репок и еще каких-то стебельков. Все это сопровождалось кружкой кипятка и конфеткой. Не чая, заметьте, а обычной горячей воды. Столов в едальне всего три, поэтому воленс-ноленс пришедшим позже приходилось садиться рядом или напротив. А Гусеву только это и было нужно – он заводил со своими визави беседы. Чаще всего о нетрадиционных методах лечения всяческих недугов. Содержание этих бесед потом становилось достоянием общественности и неисчерпаемым источником вдохновения для офисных остряков. Например, увидев, что наша главбухша периодически прикладывает платочек к покрасневшему носу, он тут же начал излагать ей «очень эффективный» народный метод лечения простуды и насморка на основе мёда, скипидара и чего-то там еще. Но метод этот не так прост. Для более точного определения состава целительной смеси нужно определить стадию заболевания. А определить эту самую стадию можно по цвету соплей. Если сопли светлые и прозрачные – это начальная стадия, а вот, если сопли зеленые, со сгустками, то болезнь перешла на следующий уровень и может перейти в хроническую форму. Наша главбухша – женщина закаленная в офисных битвах. Только она могла безнаказанно, прямым текстом послать директора в далекое путешествие. Но тут ее закалка не сработала и котлетка, мягко говоря, не пошла. А Боярин Жопский, довольный произведенным эффектом встал из за стола, пожелал всем присутствующим приятного аппетита и покинул помещение. А однажды, говорят, он остался в едальне в гордом одиночестве после того, как стал излагать основы применения уринотерапии при лечении гастрита. Зная Гусева, я вполне могу в такое поверить.
Когда, после одного неприятного происшествия, вышел приказ, категорически запрещающий употребление «в стенах» алкогольных напитков, независимо от объема и времени суток, Виталий Аркадьевич встрепенулся: кончаются годы лихолетья, наступают ЕГО времена. Метод его был прост и эффективен. Он старательно выписал в свой волшебный блокнотик дни рождения всех сотрудников фирмы, а это более трех сотен офисных душ. Ближе к концу рабочего дня Гусев, начинал патрулировать область офиса, где трудился именинник и, стало быть, могло случиться нарушение приказа. Иногда, как бы случайно, он по надуманному поводу заходил в помещение. Войдя, он излагал свое никчемное дело, одновременно сканируя взглядом окружающее пространство. Усмотрев заныканную где-нибудь под столом бутылочку или валяющуюся в мусорной корзине пробку, он не подавал виду и уходил. Но буквально через несколько минут в помещение врывался начальник охраны, на которого был возложен контроль за соблюдением пресловутого приказа. После этого происходящее более всего напоминало разгром царской охранкой подпольной типографии большевиков из старого советского фильма. Также Боярин Жопский принимал деятельное участие в борьбе за соблюдение трудовой дисциплины, но эта тема достойна отдельного рассказа.
Несмотря на диетическое питание и постоянное «лечение», внешний вид у Виталия Аркадьевича был нездоровый. Лицо землистого цвета, все в каких-то складках. Плечи сутулые, ноги не шагают, а приволакиваются одна за другой. Типичный внешний вид язвенника, как утверждает мой знакомый врач. В данном случае, он оказался не совсем прав. Вскоре после моего увольнения из конторы Гусев был госпитализирован с болями, и через неделю прооперирован в Онкологическом центре им. Блохина на Каширском шоссе на предмет опухоли желудка. Лишившись доброй половины желудка наш герой на работу уже не вышел - получил инвалидность и нищенскую пенсию. От дальнейшего лечения, включая химиотерапию он отказался в пользу нетрадиционных методов, что его и сгубило окончательно. Еще через год, в возрасте 62-х лет, он покинул этот суетный мир.
Другие рассказики из цикла "Байки офисного планктона".