Это самый удивительный спектакль, который я видела на сцене Ульяновского драматического театра имени И.А.Гончарова. Пронзительно-исповедальный. Возвращающий в собственную юность и откровенно-шокирующий. Бьющий по эмоциям и заставляющий думать.
Премьера спектакля «Ленин и дети» должна была случиться в апреле к 150-летию со дня рождения В.И.Ленина. По известным причинам ее перенесли на ноябрь. Не спешите со скепсисом, прочитав название, – этот спектакль настолько нетипичная «театральная лениниана», что остается только удивляться смелости и неординарности мышления московского режиссера Александра Плотникова. В свои 25 лет он прикоснулся к теме, которая его ровесников никоим образом не должна задевать. Тем больше цепляет эмоции и мысли все происходящее на сцене.
Напомню, как появился в нашем театре молодой режиссер. Он выпускник Высшей школы сценических искусств Константина Райкина, актерско-режиссерского курса Камы Гинкаса. В Ульяновске ярко заявил о себе на режиссерской лаборатории Олега Лоевского в 2019 году, поставив спектакль «Война еще не началась». Эту постановку недавно высоко оценило жюри Московского международного фестиваля «Премия Джигарханяна», присудив заслуженным артистам России Елене Шубенкиной, Михаилу Петрову и Владимиру Кустарникову одну из главных наград - премию «За лучший актерский ансамбль».
Второй постановкой Александра Плотникова на ульяновской сцене стал спектакль «Ленин и дети». Когда весной начались репетиции, мне было очень интересно поговорить с режиссером о том, прочему он взялся за эту тему. «Мне попала в руки книжка, которая показалась совершенно ошеломительной, - рассказал Александр. - Она была издана в 1924 году, называется «Дети-дошкольники о Ленине». Такая брошюрка, в которой – реальные тексты: что говорили дети, когда узнали о смерти вождя. Психологи работали в детских домах, детсадах, и записывали детские разговоры. Когда детишки узнали о смерти Ленина, у них – на взгляд из нашего времени - была совершенно аномальная реакция. Детское сознание абсолютно мифологическое. Я задумался: как к этому материалу можно подступиться? Провел простое исследование, и выяснилось, что связи между поколениями рушатся очень быстро. Я понял: чтобы сделать спектакль, нужно найти еще какой-то материал, который послужил бы точкой входа в то время. Много всего прочитал, и пришел к выводу, что лучшего материала, чем судьбы людей не найти».
В спектакле реальные цитаты детей, узнавших о смерти вождя, переплетаются с личными историями актеров, чье детство и юность пришлись на 60-70-е годы, – заслуженных артистов России Виктора Чукина, Елены Шубенкиной, Ирины Янко, Владимира Кустарникова, Михаила Петрова. Вместе с ними режиссер предлагает вглядеться не в образ вождя революции, а в лица тех, кто родился полвека спустя и кому есть, что рассказать о том, как они жили по «ленинским заветах».
Разговор о простых и смешных вещах постепенно переходит на иной уровень, - о том, хранится в уголках памяти и души. Наверное, актерам непросто. Сыграть искренность и оставаться при этом предельно искренними... Я бы назвала это высшим актерским пилотажем.
Витя Чукин рассказывает, что он пережил, когда ушла из жизни его мама. Ира Янко читает наизусть «Бородино» у классной доски и впервые чувствует себя актрисой, вспоминает родителей, гастроли на Украине и концерты в Припяти летом 1986-го, после чернобыльской аварии. Школьник Вова Кустарников на посвящении в пионеры отдает салют не той рукой. Лена Шубенкина увлекается балетом и плачет на фильме «Ромео и Джульетта и Ромео». Миша Петров помнит, что был со всеми одноклассниками , когда били мальчика, который нарисовал Ленина…
Признаюсь – я ровесница актеров, занятых в спектакле. И все так близко, все так дорого. Порой хотелось вслед за ними рассказать свою историю из октябрятско-пионерского детства. И вспоминаю, что у меня было свое отношение к Ленину, и, это отношение было рождено временем.
Зрители смотрят спектакль, сидя сцене. Прямо перед глазами – старые советские парты, скрипучая игрушечная колясочка, алюминиевая кастрюля с надписью «компот», плюшевый мишка, непременный портрет Ленина – то ли свидетели истории, то ли осколки эпохи. На висящем над сценой экране кадры архивной хроники, старые семейные фотографии словно скрепляют правду и вымысел. Впрочем, что есть спектакль, как не вымысел режиссера и драматурга? Но то, как вплетаются в этот вымысел откровенные истории, заставляет сжиматься сердце. До слез.
Абсолютная реальность воспоминаний и детских цитат из 20-х годов – и почти неуловимая театральная условность. Непостижимым образом соединяются документ и очень личные истории. Актеры легко и незаметно «перешагивают» из одного времени в другое – в двадцатые годы, в собственное детство и юность. При этом они не играют детей, не играют себя. В театре подобное называется «вера в предлагаемые обстоятельства». Эта вера погружает зрителя в двадцатый век, с его потерями, простыми радостями и потрясениями, в прошлое, которое утрачено навсегда. Но ведь это прошлое – и есть наша жизнь, и оно чему-то нас научило. И кажется, что Александр Плотников вместе с артистами сам прожил и пережил их истории.
В последние годы театры предлагают нам выход за традиционные рамки, разрушают (как кажется зрителям) пресловутую четвертую стену. Актеры приближаются к нам на расстояние вытянутой руки. И выясняется, что глядя глаза в глаза, мы получаем возможность подумать о непростых вещах и хотим разобраться в себе.
«На самом деле мы делали спектакль не про Ленина, - говорит Александр Плотников. - Мы делали спектакль про людей. Мы исследуем механизмы нашего реагирования, нашей памяти, нашей тоски, которые заставляют выбирать себе Ленина и верить в него. Это попытка реконструировать души, сознание».
Спектакль не отпускает меня и спустя несколько дней. Очень хочется подумать – почему? А может не спектакль, а сама жизнь разбередила душу. Жизнь другая, утраченная. Жизнь, в которую ненадолго нас возвратил театр.
Анна ГРИГОРЬЕВА
Фото Павла ШАЛАГИНА