Сидим в раздевалке. Кто пришел пораньше, уже вспорхнул на подоконник под самым потолком, остальные заняли низкие синие скамейки. Тут так тесно, даже ноги не вытянешь, колени выше головы, и всюду громоздятся сумки. Укромное местечко наполняется девичьим щебетом, а прямо за стенкой от нашей трескотни сходит с ума физрук.
Дедушку раздражает, когда я смеюсь без причины, послушал бы он нас теперь! Буквально палец покажи. Грассируем на французский лад: “Вольф-х-р-р-рам!”, и волшебным вихрем веселья все проблемы сметаются прочь. С многозначительными паузами пересказываем историю про директрису и повторяем перлы наших шутников.
На уроках глупые слова часто взрывают напряженную тишину: чем серьезнее тема, чем строже учитель, тем сложнее удержать сочащийся смех. Мы смеемся просто от мысли, что смеяться нельзя.
“Стихийный тюлень”
“Мы пианино тащили. Слышите, играет?”
“Шмель-развратник”
“О, мой карандашик!”
“Дикое вечно”
Вот я буксую на имени Проспера Мериме. Или брякаю: “будились его боять”. А однажды меня, багровую, с раздувшейся головой, в слезах и соплях, в истерическом припадке, впервые выставляют за дверь. И рассмешила-то ерунда: корявая буква в конспекте.
Мальчишек обсуждаем редко, весь разговор - сплошная игра слов, подхватывание ассоциаций, ирония и сарказм. Мы не переодеваемся, мы даже не берем с собой форму: для девочек урок физкультуры сравним скорее с походом в кино. Да, мы ленивые хохотуньи. Когда прозвенит звонок, мы перелетим на скамьи в спортзале и будем наблюдать за игрой. Зимой я пошла бы кататься на лыжах, а так...
Есть люди, проклятые от рождения, - в них всегда прилетает мячом. Даже дома, завидев в окно футболистов, я каким-то образом притягиваю черно-белый снаряд. Из-за криков “Подай мяч!” хожу в магазин подальше от стадиона. Не умею я подавать. Увольте. Может, это связано с ростом, и злобные шары соревнуются в умении выбить самую мелкую цель? Ведь до пятого класса, когда в шеренге после меня стояла девчонка, заключающая: “Расчет окончен!”, весь огонь принимала на себя она.
Звонок. Мы не торопимся. Выходя из своей каморки, физрук два раза стучится к нам в дверь - на этом его власть кончается. Поднимается возня, заходят на секунду барышни, отколовшиеся от нашего кружка, заносят сумки. Вдалеке серебристо поют ключи, учитель открывает зал, и по проходу проносится высвободившаяся пустота. Форточка в раздевалке с сиплым стоном захлопывается от сквозняка. Потом топот чьих-то нетерпеливых ног, резкий вскрик пола под разогнавшимся и затормозившим кроссовком.
В этот раз я не пойду со всеми, останусь и буду слушать эхо - звучащую душу школы.
Пока я здесь, расставаться с ней не грустно. Но настанет время, и я буду жалеть, что не смотрела вокруг, что не запечатлелись в сердце детали, и приторно-знакомое стало горько-чужим. Из памяти пропадут целые комнаты, куски этажей. Сократятся коридоры, два класса сольются в один. Растворятся в тумане сначала лица, потом имена. И я забуду, над чем смеялись в раздевалке девчонки. И больше не увижу среди них саму себя.
Другие воспоминания:
Летняя поездка
В мире видеоигр
Страшилки из детства
Она торопится в школу
Привычки при чтении. Зачем я считаю "но"
Плохих примет не бывает
Сбежавший шлепанец
Когда холода в радость
Карта песочниц
А была ли антенна
Моя стайка
В новом свете
Отражение земли в небе