Начало книги "Подарок для героини"
Предыдущая глава "Я вижу время, в котором меня нет"
Утром Ира постучала в свою комнату.
— Эй! Подъём! — тихо сказала она.
Никто не отвечал. Потом сонный Миша наконец открыл дверь.
— Спите, как убитые! Не добудишься! — сердито произнесла Ира. — Через десять минут родители проснутся, что они подумают? Заметят, что мы местами поменялись — ещё ругаться будут! И вообще, нам в школу пора!
После завтрака Клава надела школьную форму — коричневое платье и чёрный фартук — и с интересом вертелась перед зеркалом.
— Я прямо как гимназистка! Только юбка короткая, — сказала она. — Как у вас всё замечательно! А у нас люди бедные, ходят в школу в обычной одежде. Ира, какие у вас причёски носят?
— Да просто распусти волосы и всё. Они ведь у тебя короткие. Не надо никаких заколок, гребешков. И ещё нужно имя тебе придумать. Как ты хочешь, чтобы тебя звали?
— Ну пусть будет Шура, — равнодушно сказала Клава, причёсываясь перед зеркалом.
— У нас так девочек обычно не зовут. У нас зовут Саша.
— Странно! Ладно, не надо Шуры. Тогда Зина.
— Это имя ваших времён! — возразила Ира. — В нашем поколении Зин почти нет.
— А кто у вас есть?
— Светы, Наташи, Лены, Оли...
— А Кати у вас есть?
— Не часто, но есть. Хочешь быть Катей?
— Да. Буду Катя. А фамилия моя будет... Андреева! У меня папу звали Андрей, и я по отчеству Андреевна. А у вас в школе я буду просто Катя Андреева. Дальняя родственница Клавы Белозёровой, которая приехала с севера. Чуть-чуть похожа на неё. Ой, Ира, а может, у вас есть очки? Надо мне как-то лицо прикрыть! Узнают ведь!
— Не бойся, не узнают, — ответила Ира. — Им и в голову не придёт, что ты можешь появиться в школе. А чужие очки вредно носить. Глаза испортишь! Тебе ещё стрелять!
— Ах, да, я же героиня, — вздохнула Клава без всякого энтузиазма и положила расчёску на стол.
И вот они идут по дороге в школу. Небо голубое, солнце яркое, повсюду цветёт сирень. Клава с любопытством смотрит по сторонам. Она ещё вчера обратила внимание, как сильно изменилось всё вокруг. Маленькие деревья стали большими, газоны были в других местах, на них росли другие цветы, тропинка была протоптана в другом месте. Школу тоже обновили: покрасили в другой цвет, отремонтировали. В зарослях деревьев её почти не видно! А ведь когда училась Клава, деревья были ещё маленькие!
Огромное количество ребят входило в школьные ворота, и все они были в форме: девочки от мала до велика в коричневых платьях и чёрных фартуках, мальчики — в синих костюмах. Но всё также малыши носили октябрятские звёздочки, ребята из средних классов — пионерские галстуки, а старшеклассники — комсомольские значки.
Войдя в школу, Клава подмечала все изменения:
— Богато вы тут живёте: какие лампы, какие стены и лестницы! Прямо дворец!
Ира привела Клаву к кабинету физики на третьем этаже. Они остановились у запертой двери.
— А почему мы не входим? — спросила Клава. — Это ведь ваш класс, да?
— Нет, это кабинет физики, — возразила Ира. — У нас теперь нет своего класса, и на каждой перемене мы переходим из кабинета в кабинет. Неудобно, что и говорить. Но, с другой стороны, у нас сейчас такое сложное оборудование в кабинетах, что иначе нельзя.
Пришёл учитель физики Яков Семёнович в сером костюме с галстуком, открыл дверь. Все вошли со своими тяжёлыми портфелями. Клава села рядом с Ирой за четвёртую парту в ряду у окна, а Миша ушёл на последнюю парту, уступив Клаве своё место.
— Надо же! У вас парты светлые! — прошептала Клава, проведя по парте пальцем. — А не боитесь чернилами запачкать?
— А мы не пользуемся чернилами, мы пишем ручками, — гордо сказала Ира и положила на парту две ручки.
Однако они вынуждены были прервать разговор, так как Яков Семёнович уже стоял перед классом и ждал, пока все встанут и успокоятся.
— Здравствуйте! Садитесь! Начнём урок, — сказал Яков Семёнович. — Я смотрю, у нас новенькая?
Ира встала и сообщила:
— Это Катя Андреева. Она только что приехала с севера. В следующем году она будет учиться в нашем классе.
Ребята посмотрели на Клаву. Впечатление она произвела в общем в целом приятное, особенно на мальчиков.
— Итак начнём урок, — повторил Яков Семёнович. — На прошлом уроке мы говорили о ядерных реакциях, а сегодня мы рассмотрим их практическое применение. Как вы помните, при распаде ядер тяжёлых элементов на более лёгкие и при соединении ядер лёгких элементов в более тяжёлые должно выделяться большое количество энергии. Первая ядерная реакция, которую применили для получения энергии, представляет собой реакцию деления ядра урана-235 под действием проникающего в ядро нейтрона.
Ира посмотрела на Клаву. Клава всё это очень аккуратно записывала в тетрадь шариковой ручкой. Она так старалась вникнуть в новый материал, что даже не заметила, чем она пишет. Правда, у неё постоянно срабатывал рефлекс куда-нибудь макнуть ручку, и она безуспешно искала на парте чернильницу, но видя, что чернильницы нет, спохватывалась и продолжала писать так.
— При делении урана цепной процесс может приобрести характер взрыва, — продолжал учитель. — Именно это и происходит при взрыве атомной бомбы.
Клава переписывала с доски ядерные реакции.
— Сейчас мы рассмотрели реакции деления, и теперь настала пора поговорить о реакциях термоядерного синтеза, — рассказывал учитель. — Превращение имеющихся на Земле запасов тяжёлого водорода в гелий могло бы стать практически неисчерпаемым источником энергии для человека. Однако для проведения термоядерных реакций нужна очень высокая температура, свыше одного миллиона градусов. Пока удалось осуществить только неуправляемую термоядерную реакцию, приводящую к взрыву огромной мощности: на этом процессе основано действие водородной бомбы.
Клава старательно записала, хотя мало что понимала. Прозвенел звонок, Клава всё никак не могла отвлечься от своей тетрадки. Когда учитель задал домашнее задание, Клава сейчас же схватилась за учебник, нашла соответствующий параграф и читала его всю перемену. Ира перевела Клаву, не отрывающуюся от книги, из кабинета физики в кабинет биологии. Клава читала на ходу.
— У вас очень интересная физика, мы такого не проходили, — сказала она Ире. — Если бы у меня было время, я бы сходила в библиотеку и подробнее бы узнала о ядерных реакциях.
В этот момент Миша подошёл к ним.
— Ох, Клава! Таких, как ты, опасно пускать в будущее! — сказал он. — Вернее, опасно выпускать из будущего назад. Боюсь, как бы ход Великой Отечественной войны не изменился благодаря твоему усердию и любознательности. Поэтому оставайся здесь!
— А где я буду жить? — спросила Клава, подняв на него задумчивые глаза, в которых всё ещё мелькали ядерные реакции.
— Со мной, — ответил Миша. — Мы брак зарегистрируем и снимем квартиру. Я буду учиться и работать.
Услышав такой разговор, Ира вытаращила глаза.
— Как это "брак зарегистрируем"? — прошептала она.
— Придумаем, как, — ответил Миша.
— Но...
Ира никак не могла понять, как они могут говорить об этом обычным тоном, как будто это само собой разумеется. Не было романа, не было ухаживаний. Ира была растеряна и смотрела на них с удивлением. А Клава относилась к этому совершенно спокойно, без какого-либо смущения.