Утром большевики всё-таки предприняли атаку на станицу Елизаветинскую. Наступление сопровождалось артиллерийской поддержкой. «Красные» отряды насели на сторожевое охранение Корниловского полка и потеснили его. К полудню подполковник Неженцев ввёл в бой все свои силы, но наступление большевиков не ослабевало. После обеда командир Второй бригады генерал Богаевский приказал командиру полка генералу Казановичу перейти в наступление. Партизаны стройными цепями без выстрелов двинулись вперёд, и противник вдруг побежал. Беспорядочные толпы красноармейцев ринулись по дороге к Екатеринодару (ныне Краснодар). Началось преследование. После упорного боя Партизанский полк занял кирпичный завод, а красные отошли к ферме опытного хозяйства, расположенной в трёх километрах от Екатеринодара.
Во время боя Богаевский наблюдал такую картину:
«Осматривая со своего наблюдательного пункта у кирпичного завода поле сражения, я заметил впереди, на боевом участке Партизанского полка, курган, на котором трещал пулемет среди кучки людей. Видно было, что этот пункт привлек особое внимание красных: около него беспрерывно рвались их гранаты, но, к счастью, ни одна на него не попадала. Я пошел туда.
На вершине невысокого кургана с отличным обстрелом стоял почти открыто наш пулемет. Около него лежал молодой офицер (прапорщик Зайцев, прекрасный офицер, скоро убитый) и как виртуоз разыгрывал страшную симфонию на своем смертоносном инструменте. Выпуская одну ленту за другой, он, видимо, прямо наслаждался своей меткой стрельбой... И действительно, она была великолепна. Вот выезжает у фермы красная батарея на позицию. Ленту - по ней. Падают несколько солдат, ранены две лошади, и "товарищи" сломя голову удирают к пушкам за рощу. Навстречу им показались какие-то повозки - не то обоз, не то зарядные ящики. Снова лента - и, переворачиваясь на поворотах, исчезает и этот обоз... То же случилось и с группой всадников, по-видимому, начальством, выехавшим на возвышенность у фермы. Пол-ленты - и "главковерхи" разлетелись стремительно в разные стороны.
Тут же на холме находились и оба командира полков с своими адъютантами, и среди них молоденькая сестра милосердия в черной косынке Вавочка, которая, сидя спиной к противнику, старательно набивала пулеметную ленту патронами и весело болтала с окружающими.
- Это что такое, Вавочка, зачем вы здесь? - строго спросил я ее, меньше всего ожидая встретить молодую девушку в таком опасном месте.
- Ваше превосходительство, позвольте мне остаться: здесь так весело, отвечала она, умоляюще сложив маленькие ручки, и, улыбаясь, ждала ответа.
Я позволил до своего ухода.
Вавочка, падчерица донского полковника К. М. Грекова, - любимица всей Добровольческой армии. Веселая, всегда жизнерадостная, цветущая чистой нетронутой юностью, она не состояла ни при одном лазарете, а появлялась всюду, где нужна была помощь раненым, которым отдавала все свои молодые силы и часто все из своей одежды, что можно было разорвать на бинты. Жила она, как птица небесная, при какой части придется, везде была желанной гостьей. И несмотря на свою молодость и окружающую обстановку, Вавочка сумела так себя поставить, что в ее присутствии никто не позволял себе брани, нескромной шутки или пошлого ухаживания. Ее нравственная чистота, веселость и сердечная доброта вызывала общие симпатии, как к милому шаловливому ребенку.
Часто заглядывала она и в мой штаб, всегда с веселой шуткой или какой-нибудь безобидной выходкой, иногда жила по несколько дней. Нередко являлась в мужской одежде, так как юбку и косынку успевала уже порвать на бинты. Тогда офицеры дарили ей юбку, купленную тут же у хозяйки; и для нее это был очень приятный подарок.
Однако наш пулеметчик, видимо, уже очень обозлил "товарищей". Гранаты стали падать у кургана все чаще и чаще. Одна из них взрыла огромный черный фонтан земли перед самым пулеметом, засыпав ее комьями всех нас. Вавочка встряхнулась, как утка, и продолжала весело болтать, набивая ленту.
Пора было уходить. Красный пушкарь, видимо, уже пристрелялся, и следующая очередь будет "в точку"...
Забрав Вавочку и лишних офицеров, я ушел с холма. И вовремя. Вскоре град снарядов снова осыпал курган, и один из них упал на то место, где мы только что лежали. Пулеметчик остался невредим, но должен был переменить позицию. Вавочке я запретил появляться в боевой линии. Но она меня не послушалась. Через день ее принесли мертвой с боевого участка партизан.
Ее нашли вместе с убитой подругой в поле за цепями с несколькими шрапнельными пулями в груди и маленькой куколкой, зажатой в застывших руках, - шутливым подарком одного из офицеров. Я видел ее лежащей на телеге у штаба Корнилова перед отправлением в станицу Елизаветинскую, где ее похоронили вместе с подругой у церкви. Скорбно были сжаты красивые губки, умевшие так весело смеяться в минуты смертельной опасности. Суров был облик милого лица».
После занятия кирпичного завода генерал Богаевский посчитал свою задачу выполненной и оставив боевое охранение отвёл бригаду в Елизаветинскую.
Ободрённый лёгкой победой генерал Корнилов принял решение с утра завтрашнего дня атаковать Екатеринодар. Он приказал Второй бригаде наступать с запада, а Конной бригаде генерала Эрдели обойти город с севера и занять станицу Пашковскую, перерезав таким образом железнодорожное сообщение с Тимашевской и Тихорецкой.
Переправа через Кубань продолжалась. Ночью генерал Корнилов отдал приказ – срочно переправить Кубанский стрелковый из состава Первой бригады генерала Маркова для усиления завтрашнего наступления.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ ...
ПРЕДЫДУЩИЕ ХРОНИКИ СМОТРИТЕ НА КАНАЛЕ "БЫЛОЕ"