Когда утихают слова и между ушей остается только тишина, она может начать давить, грозя взорвать голову изнутри. Или вдруг заведется там мысль, и полетит, со звоном отскакивая от внутренних стенок черепной коробки, оставляя в темноте росчерки, словно искра или падающая звезда. Тогда обязательно возникнет потребность что-то с этим сделать, перемен потребует инстинкт. Выход есть: похрусти.
Хруст, и пополам
Хруст может быть прекрасен, когда в легендах и мифах громко ломаются кости чудовищ и хрустят под булавой богатыря головы врагов. Хруст может предвещать начало долгой и опасной истории, выступая неким тревожным сигналом, как например знаменитое "Правая нога — хрусть, пополам! Левая — хрусть, пополам! Вот до чего эти трамваи доводят!", еще и произнесенное с чувством и навзрыд. Но трапеза - это святое.
Не могу понять, с каких же это пор стали так превозносить хруст, и возводить его в разряд лучших характеристик еды? Все эти сухари, чипсы и прочая гадость. Еще и выдуманная французская булка из какой-то маргинальной сказки про дворян непонятно какой эпохи и какой планеты. Причем я помню, что началось это очень давно. Как-то в детстве я начал читать книгу и остановился на месте описания ужина, где на стол подали "котлеты с аппетитной хрустящей корочкой". Книга была в жанре соцреализма про обычных советских граждан, написана заурядным советским автором. Читать дальше я её не стал, после этого хруста.
А вот Гоголя люблю с детства, часто перечитывал. Но в дни, когда очень хотелось есть, а нечего было, читать этого классика я не мог категорически. Очень все вкусно и обильно там. И без всякого хруста, даже если речь идет о старом засохшем прянике.
Человек это то, как он ест
Вот точно говорю, что пропаганда хруста - очередное окно Овертона. На очереди чавканье, хлюпанье, сопение - всё это станет обыденностью. Помню во всяких фильмах 90-х, или еще в перестроечной чернухе, очень часто вставлялись сцены застолий, где контингент просто жрал, изображая довольное свинство. Старая кинометафора, и вообще метафора из мира искусства, передавать характеры через еду. Вот хотя бы "Место встречи изменить нельзя", там бандиты безобразно жрут, и за этим делом задумывают очередные злодейства. А персонаж Герда ест аккуратно и скромно, размышляя об эре милосердия.
Ничего удивительного. Человек есть регулярно, еда элементарное условие выживания. Само собой, вокруг еды сложился определенный ритуал, даже целая обрядовая система. В целом она базируется на выстроенной церемонии принятия пищи в определенных условиях: стол, сервировка, последовательность. Но даже если убрать большую часть элементов, когда нет возможности сесть за стол и заткнуть салфетку, все равно остаются неизменные части ритуала. Например, не ставить локти на стол, не издавать громких и резких звуков, вообще поменьше звуков издавать.
Пэй Мэй всегда прав
Кстати, уже начинаются рассуждения о функциональности всех этих ритуалов и правил. Мол, бессмысленно, но если хотите выпендриться, то можно. Тут же приводят в пример каких-то далеких азиатов, у которых принято как раз и чавкать и рыгать. Но мне дела нет до азиатов, у них все остальное так ритуализировано, что за столом они могут вести себя как угодно, мне этого все равно не понять. А функционал у правил есть, и он ровно один: строгий обряд принятия пищи это еще одно существенное отличие человека от животного.
Да-да, если кто заявляет, что он от этого получает удовольствие, и вообще ему так удобнее. Видели фильм "Убить Билла"? Наверняка да. Прекрасная сцена, где Пэй Мэй объясняет Беатрикс, что если она собралась есть по-собачьи, то пусть это делает на полу, как собака, и спит там, где спят собаки.
Ритуалы вообще очень важны, причем это многоплановое явление. Нарушение ритуала не просто вызов, а отказ от человеческого. Так что ставить локти на стол или чавкать, это почти что нарушать гетеросексуальные табу и переходить в стан радужных. Впрочем, если вы уже там, то я только приветствую, чтобы вы и в еде демонстрировали себя, не пытаясь замаскироваться под человека: хрустите, чавкайте, ставьте локти на стол, хлюпайте и сопите, рыгайте. Ведь вы этого достойны.