Экзаменационная аудитория, с одной стороны сцена, с двух других по десять стульев и у четвертой стены, стол и стул для педагога.
Всё через чур лаконично, ни картин, ни стендов, ни портретов великих мастеров и драматургов театра.
Мне кажется актёрское начало и должно быть таким, ни что не должно отвлекать от внутреннего состояния. «От внутреннего к внешнему», как потом узнаю я!
Из пол тысячи поступающих выбрали только двадцать и среди этих счастливцев, Я-Я-Я.
Я поступила!!!
И теперь меня ни что не свернёт с этой дороги.
Мы-счастливчики, начинаем собираться в аудитории, обнимаемся, целуемся, ведь мы уже знаем друг друга.
Поступив в театральное училище нас через неделю отправили на сельхоз работы, собирать овощи огурцы, помидоры, баклажаны.
Жили мы в палатках, девчонки по пять человек, а у мальчишек были огромные палатки на десять, пятнадцать человек.
Мне чем-то это напоминало детский дом.
Не надо было заботиться о том что бы поесть. Ты всем обеспечен, только работай!
После работы я ещё писала -Стенгазеты, в которых отмечались передовики, их было немного, среди них была конечно я, мне колхознице не привыкать к тяжёлой работе, даже было как-то не удобно перед этими детьми, в основном в училище поступали после восьмого класса, это четырнадцати летние дети.
В театральные учебные заведения принимали только до двадцать одного года, то есть я запрыгнула в последний вагон.
Было много и после десятого класса. В нашей палатке были взрослые девчонки, после десятого.
Особенно выделялись две красавицы, они были всегда вместе, Аня Столбовая — высокая блондинка с огромными голубыми глазами и Томочка Кажурина — красивая черноглазая казачка, что такое по сравнению с ними я, русская рыжая девчонка.
Видимо нас подбирали всех мастей.
Как я потом узнала, это называются типажи.
Как в настоящем театре, работают в основном разные по типажам актёры.
Представляете как им тяжело ужиться в одном коллективе.
Впрочем, я кажется далеко зашла, возвращаюсь в начало моего учебного пути.
Что-бы стать актрисой, нужно было, как это говорится-« Ни один пуд соли съесть!»
Как вы поняли мы были все разные и объединяло нас тол6ько одно желание, стать актерами.
Но сейчас мы собирали огурцы.
В советские времена вся страна особенно служащие, конторщики, учебные заведения вместе с профессурой, помогала колхозникам собирать урожай. Но особенно было жаль музыкантов, наше же театральное отделение было при муз.училище и видеть как они своими музыкальными пальчиками собирают колючие огурцы, а вечером берут смычок и далеко в поле слышно как поёт скрипка.
Это нонсенс, абсурд светского времени.
Я откровенно говоря была в шоке когда первый раз, возвращаясь с поля услышала звуки скрипки.
И почему-то все эти музыканты были очень худенькими, одна душа и ни какого тела.
Представьте какого мне было писать их в колонке отстающих. Я как когда-то на комсомольском собрании общепита не стала зачитывать бред секретаря комсомола, так и теперь , сказала, что потеряла список с отстающими. А на месте этой колонки, приклеила вырезку из газеты, с правительственным отчётам , по сбору урожая всей страны.
И вы знаете после этого, негласно отменили колонку отстающих.
Оформлять газету мне помогал, высокий, немного тогда сутуловатый, видимо ещё боящийся, быстро выросшего тела, толи парень, толи ещё подросток, сейчас известный режиссер- Игорь Зайцев,(его фильмы « Каникулы строгого режима», «Есенин»....)
Ой, как я люблю забегать в будущее.
Так и хочется сказать:«Попридержи коней!»
У меня даже там случилась ночь любви.
Парень, из на год старшего театрального курса, бесподобно пел на гитаре и мы скучившись в маленькой палатки с замиранием слушали его песни.
У меня просто перехватывало дыхание.
Сердце переставало биться.
А он продолжал петь:
-"Эти глаза напротив,
Яркого цвета,
Эти глаза напротив,
Что это , что это?
Пусть я впадаю, пусть
В сентиментальность и грусть,
Воли моей супротив,
Эти глаза напротив.
Вот и свела судьба,
Вот и свела судьба,
Вот и свела судьба нас!
Только не подведи,
Только не подведи,
Только не отведи глаз."
На субботу и воскресенье многие уезжали домой и некоторые палатки оставались пустыми, как мы с ним оказались в такой палатки я не помню, да думаю если бы тогда он позвал меня на край света, я бы пошла за ним.
Но утром нас уже ничего не объединяло и было смешно и больно.
После этого я больше старалась с ним не встречаться.
Как-то вспыхнуло и тут же погасло.
Так что мы там занимались не только сбором урожая, но и молодость брала своё.
И вот мы уже встречаемся в аудитории , прыгаем друг на друга, кричим, радуемся как дети!
Впрочем не считая меня и ещё нескольких человек, все остальные, правда были ещё дети.
Вдруг все стали, каждый у своего стула, к столу подошёл старичок , сказал:
-"Здравствуйте!"
Мы ответили, он предложил нам сесть, мы с шумом попадали на свои места.
- "Ох, какие же вы шумные":улыбнулся он.
-"Ну что же, довайтесь знакомиться, я Ваховский Михаил Михайлович, ваш руководитель курса.
Буду учить вас актёрскому мастерству.
Но прежде всего актёром нужно родиться, а потом уже учиться мастерству.
Ну это если бы каждый из вас родился внутри с каким нибудь музыкальным инструментом, а моя задача научить вас на нём играть, а если кто-то не сможет этого постичь, то нам придётся расстаться."
У меня холодок пробежал по коже.
- "А есть и такая, которую ничему учить не надо, её сама природа наградила актёрским мастерством, что называется учить только портить. Выходи Наденька на сцену, читай «Чайку»".
Я вышла на сцену и чуть не теряя сознание стала рассказывать о своей судьбе, все чувства перекладывая на монолог Нины Заречной.
С языка сыпется:
-"Зачем вы говорите, что целовали землю по которой я ходила. Меня надо убить!"
А в голове, я Надя токая же как все, а может быть и хуже. Зачем вы говорите, что я лучшая.Впрочем, и опять на языке:
- "Я, Чайка нет ни то я актриса"
И продолжала, продолжала читать, до последних слов монолога:
- "Я теперь знаю, понимаю. Костя, что в нашем деле — всё равно, играем мы на сцене или пишем – главное ни слава, ни блеск, не то, о чём я так мечтала, а умение терпеть.
Умей нести свой крест и веруй.
Я верую, и мне не так больно, и когда я думаю о своём призвании, то не боюсь жизни."
Шатаясь, еле держась на ногах я сошла со сцены.
- "Дай Бог каждому из вас, научиться так чувствовать и понимать, что вы говорите со сцены. Если этому можно научиться."
Я по чему то долго не могла смотреть своим однокурсникам в глаза, мне было стыдно.
Все меня сторонились.
И только Игорь Зайцев, стал моим другом, мы могли с ним долго ходить по Ростову и разговаривать о театре.
Ни о каких близких отношениях не могло быть и речи.
Я любила его как младшего брата не более.
Так текли дни моей учёбы.
Было много чего, но обо всём по порядку.
Хотя у меня это плохо получается!
До встречи, мой читатель!
Продолжение смотрите:
Глава 46."Как не сойти с ума!"