Весь XVIII век французская кухня считалась едва ли не единственной, приемлемой для статуса русского аристократа. В начале XIX века дворянское меню стало чуть более "интернациональным", например в него были включены итальянские и английские влияния (ростбифы и тп).
Такое положение сохранялось по меньшей мере до середины XIX века. Но, помимо этого, существовал целый ряд продуктов и напитков (о которых чуть ниже), употреблять которые в обществе считалось неприличным.
Известны строки Пушкина, в которых он в шуточной форме перечисляет "грехи" вульгарных "лакействующих" аристократов:
"(...)У них орехи подают,
Они в театре пиво пьют…"
Помимо, уже упомянутых здесь отечественного пива и орехов, неприличной едой для "подлых людей" считались также семечки, любые блюда с использованием простой белокочанной капусты и ржаной хлеб (который постепенно стали называть черным, т.к. он являлся основной пищей "черни").
Пиво (в том виде, как мы его понимаем) было известно на Руси с XIV века, но уже к середине XVIII века отечественное пиво стали все больше считать низким и плебейским напитком. В этом была своя правда, поскольку качество местного пива (особенно производимого в окрестностях СПб), как правило, было довольно низким, оно было горьким и быстро скисало.
В среде аристократии предпочитали привозное английское бочковое пиво, но его употребление также было довольно жестко регламентировано правилами приличий, поскольку пиво считалось грубым и больше мужским напитком. Некий налет неприличия у него стал изживаться только со второй половины XIX века.
Чем же не угодили орехи? Необработанные орехи, выросшие где то в лесу и собранные руками крестьян, считались грубой и низкой едой, достойной домашнего скота. Парадокс, но те же самые орехи, раздробленные или перетертые французским поваром в порошок и добавленные, например, в десерт, уже были реабилитированы.
Накрыть стол для высшего общества с использованием перечисленных выше продуктов, автоматически означало оскорбить его, а самому публично употреблять подобные продукты (например, выпить грубого (хоть и английского) пива в таком возвышенном месте как театр), означало расписаться в собственной вульгарности или чудачестве (кому как повезет).
Так, у знаменитого полководца графа А. Суворова, которому даже на званых обедах личный повар приносил в горшке блюда русской кухни, в придворной среде была репутация фрика, чем он впрочем нисколько не тяготился, а наоборот специально подогревал различными выходками.
Известно, что иностранные дипломаты осуждали Екатерину II за любовь к соленым огурцам, но, как говорится, "Что позволено Юпитеру, то не позволено быку". На званом дворянском обеде все же невозможно было представить крестьянские блюда: щи, каши, квас, сбитень и тп.
Дворяне в провинции и совсем уж глухих углах империи, конечно не всегда соблюдали эти обременительные для кошелька неписанные нормы. В своем доме или имении, каждый был волен есть и пить, все что хочет.
Тайком употребляли "низкую еду" и некоторые обедневшие дворяне даже в столицах, о том, что такое явление было достаточно массовым, свидетельствует знаменитая картина П. Федотова "Завтрак аристократа".
Это противопоставление "высокого" и "низкого" очень метко подметил Гоголь в "Мертвых душах", в знаменитой сцене трапезы у Собакевича, когда хозяин угощает Чичикова блюдами русской кухни и одновременно на чем свет ругает пищу принятую в официальной дворянской среде.
Впрочем, в единичных случаях, в качестве показной оппозиционности этикету, аристократы могли специально подавать "низкие" блюда для людей близких с ними взглядов, но это было не более чем искусственным ритуалом.
Так, декабрист К. Рылеев, на тайных встречах в своем доме, называемых им "русскими завтраками", угощал гостей капустой, ржаным хлебом и водкой (но, заметьте, все же не отечественным пивом, здесь снобизм хозяина остался непоколебим).
Сохранились сведения о том, что первые славянофилы 1830-1840-х годов, на своих собраниях, смешивали в большом серебряном ковше русский квас с французским шампанским и пили полученную смесь в знак приобщения к народу (но, совсем без "французского" выходит было нельзя?).
Однако, со второй половины XIX века русские блюда (но, в их самой изысканной и приукрашенной форме) постепенно стали проникать и в среду аристократии. Так, придуманная еще в первой четверти XIX века "Гурьевская каша" стала одним из любимых блюд Александра III.
Но, выбор блюд для трапезы еще очень долго определял социальную принадлежность человека. Характерный пример этому дан в романе Л. Толстого "Анна Каренина", когда Стива Облонский приглашает Левина в ресторан, он вынужден был заказать устрицы, тюрбо и ростбиф, вместо щей и каши, которые предпочел бы сам Левин.
Можно констатировать, что блюдам русской кухни необходимо было около полутора сотен лет, для того, чтобы вновь завоевать сердца и желудки привилегированных классов (если считать от времени Петровской Европеизации России с начала XVIII и до середины XIX века).
А здесь можно прочитать про Ограничения в одежде для женщин дворянок после 40 лет
или как Романовы делили между собой фрукты и ягоды из теплиц
Дорогие друзья, если вам понравилась статья, пожалуйста лайкните ее и добавляйтесь в подписчики. Спасибо!