За окном заплясали снежинки, и запел подхвативший их в неистовом танце северный ветер. Я обреченно вздохнула, взглянув на разворот календаря с надписью «июнь». Что ж, придется вытащить из кладовки шапку и куртку с синтепоновой подкладкой или вовсе забыть о прогулках, если ветер усилится. Как в том анекдоте, «вот такое хр…е лето», но я не роптала на дурную погоду – для наших северных широт снег в июне обычное дело.
Лето 95-го встало не с той ноги с самого начала. К середине июня почти все мои школьные друзья уже разъехались, как у нас говорят, «на большую землю» – кто к родственникам в более теплые российские края, кто в детские лагеря под Тюменью. Находились и те счастливчики, которых вывозили в Краснодарский край, на наше Черное море.
Мои родители из-за задержек зарплаты, что в те годы происходило часто, не могли вывезти меня никуда, и мне оставалось сидеть на подоконнике и глядеть в окно с нашего высокого 8-го этажа на припорошенные снегом, если погода портилась, сосны, ели и карликовые березы, составлявшие единственный в городе парк. И озеро Янтарное чуть вдалеке, среди невысоких холмов – сопок. Искупаться в нем можно было лишь в редкие моменты африканской жары, приходящей вместе с антициклоном из Казахстана. Я коротала время за чтением книг, что делала, не включая свет, даже ночью – потому что в период полярного дня солнце не заходит за горизонт. От тоски, однако, не спасали даже авантюрные романы Дюма и Верна, ведь в них описывались приключения, которые в моей жизни случиться не могли.
И все же чудо, которого я ждала всем сердцем, произошло, иначе не могло быть в городе, чье название переводится как «счастье». В его окрестностях добывали и продолжают добывать востребованный российский товар - газ. В 90-е многие наши «партнеры» расплачивались за него не в твердой валюте, а по бартеру. Работникам газовой отрасли выдавали вместо зарплаты одежду, посуду, мебель и даже туристические путевки.
«Ура, мое лето спасено!» - возликовала я, когда узнала, что отцу по бартеру дали путевку в Румынию. Это было неожиданно: где мы и где Румыния. О Румынии в 10 лет я знала только то, что мне могут повстречаться цыгане и, если не повезет, то граф Дракула. Но я все равно очень хотела отправиться в эту загадочную страну, потому что там есть море и нет снега летом.
Папа остался работать, а мы с мамой через пару дней о радостном известии вылетели в Москву – человеческий муравейник после нашего уютного и тихого городка. В зоне международных вылетов аэропорта Шереметьево, впервые оказавшись в duty free, мы были зачарованы нездешними названиями и яркими упаковками. Все казалось красивым, блестящим и… безумно дорогим. Единственное, на что хватило денег – бутылка «Пепси-колы», которую я планировала растянуть на несколько дней.
При прохождении границы мама, видимо, от обилия и новизны впечатлений, на вопрос пограничника о том, сколько мы везем с собой валюты, выпалила: «Миллион долларов!». Как по команде, все представители погранслужбы повернули к нам головы. Хотя это были 90-е, и тысячи долларов, зашитые в трусах, никого не удивляли, трудно представить, что у скромно одетой женщины с ребенком окажется такое огромное количество денежных «котлет» в миниатюрной дамской сумочке.
Конечно, реальная сумма была на порядки меньше и помещалась полностью в мамином кошельке. Мама потом со смехом вспоминала эту историю, но тогда нам было не до смеха, когда нас пригласили в отдельный кабинет для индивидуального досмотра.
Из Москвы мы прилетели сначала в Кишинев. Молдавия, как и другие бывшие «советские» республики, испытывала не лучшие времена. На пыльных, заваленных мусором улицах промышляли нищие. Оборванные чернявые ребятишки, обступившие нас плотным кольцом, выхватили из маминой сумочки главную драгоценность – бутылку колы. Я не стала их догонять и была просто счастлива, что они не позарились на кошелек с «миллионом».
Из Кишинева нас перевезли на автобусе на черноморское побережье Румынии. Наивные российские туристы, не имевшие опыта и, конечно, по советской привычке, все еще доверяющие незнакомым людям, тут же оказались жертвами валютных спекулянтов – нас обсчитали, когда мы обменяли немногочисленные доллары на леи.
Наш бюджет на развлечения из-за этого был весьма ограничен, но я все равно не унывала. Летом 95-го, которое начиналось с разглядывания узора снежинок за окном, я впервые прокатилась на верблюде, попробовала мамалыгу и даже побывала на свадьбе, которую праздновали по местным традициям. Ребенок, живущий на севере, дорвался до моря, солнца, фруктов и заграничных шоколадок в ярких обертках. За 3 недели, что мы провели в Румынии, я наконец-то научилась плавать, пусть и по-собачьи. Оставшись на севере, помочила бы только ноги в озере Янтарном с его ледяной водой.
Да, моя первая в жизни заграничная поездка прошла не совсем гладко, но я все равно была рада всему-всему, что происходило с нами в той поездке. Потому что наконец-то я не только читала о чьих-то приключениях – я переживала их в реальной жизни.