Аудиоверсия минирассказа: https://youtu.be/BZVBoK4kP3o
Скудно внешнее отигрывание красок на холсте, когда прямые линии в два блеклых цвета пытаются сыграть на чувстве созерцающего. Нет в этом способности к передаче всех проблем и истин, но основу возможно передать в любом мазке кисти художника.
Был Персонаж нарисован максимально просто, в строк пару чёрных указан, векторами первичными очерчен, просто чёрная чёрточка тело, пара чёрточек рук и ног, кругляшок, что показывал всем наличие головы, да точки глаз с линией губ. Жил славно и достаточно в этом мире, для которого нет других причин. В светлом дне, что белым окрасом на холсте значится, он гулял по своим забытым делам, любуясь красотой вокруг, ведь для него она привычна с детства, которое художник рисовал в быстром варианте красок - черный и белый.
Идёт как-то Персонаж и видит двух человечков, таких же очерченных в два цвета и овалами лиц со смайликами, но сейчас скорее злостниками. Они спорили в ярости и бескомпромиссности, предметом такого недроброжелания было дерево, каждый из них хотел доказать то, что это дерево именно его, только ему принадлежит и никто другой не имеет право трогать.
В таких муках продолжались года, так виделась их вражда, стоило уйти с мирного русла и вот он - раздор. Персонаж попытал счастье и устремился к ним, чтобы решить этот глупый спор в общих потребностях, если таковые были:
«- Стойте!» – говорит Персонаж – «Зачем столько пыли по ветру пускаете? От такой зыбкой краски заполните всё пространство, тогда на холсте нам не будет места никому, только в луже одноцветной останемся, сольёмся и никогда не найдём выход».
Спорщики замерли и осмотрели незваного вопрошалу, отвлёкшего их от наиважнейшей проблемы, от того они и сцепились грызть словом Персонажа:
«- Да что ты знаешь, ты нам никто, мы и только мы решаем судьбу этого дерева, оно принадлежит нам, так чернилами было мечено ещё с времён наших отцов!»
Этот презренный монолог двух сумасшедших продолжался бы долго, если бы персонаж не вбросил решение, которое удовлетворило бы обоих:
«- Да стойте же вы чернилами бросаться, я на этом холсте то же вечность скитаюсь, мои представления вам чужды, но дерево это может принадлежать всем, если ухаживать за ним и делиться плодами его. Посмотрите на него, оно уже чахнет от ваших споров, ждёт когда вы возьмётесь за дело, приведёте в порядок почву вокруг него и ветви, приведёте к тому цикл плодородия, что делиться в равной степени станет, проявите общий интерес и стремление, тогда и спора не будет вечного».
Спорщики замолчали, видно никто ранее не говорил им такие простые истины, он взывал к разумному решению, потому воцарились они в гневе тогда и придались спокойно-молчаливому мышлению. Персонаж видел их рождение теперь, как цивилизованные ноты роняли блокаду частной наживы и грызения глоток, в чернильные головы приходило новое мировоззрение.
Персонаж оставил их с мыслями, а сам продолжил путь к интересному, ведь светлый день не мог просто так нарисоваться. Шагая по тропе он заметил один момент, когда завершался поворот
тогда начинался подъём, которого раньше здесь не было, странно, но два стандартных цвета пополнились чем-то ещё, новыми яркими оттенками. Это не могло не удивить его, ведь он привык быть в простом, но привычном для него цветовом диапазоне.
Связывая перемены с некоторыми событиями, а в особенности с переменной в споре двух негодующих он понял, что есть что-то ещё, что-то большее, если стремиться менять окружающий фон в лучшую сторону. Деревья вокруг стали подкрашены славным открытием, которое является новым цветом, ярким и нежным, Персонаж с трудом верил, что такое возможно, перед подъёмом он успел заметить и вид красивый на ручеёк, обычно напоминающий отделённую поверхность черной плавающей границей, а теперь под этой границе появлялся слабый оттенок, как-будто обрисовывалось нечто новое.
По этому ручейку плыли две лодки, в одной находился один персонаж, а на другой только парус, когда сравнялись, то лодка с персонажем как-бы влилась в соседнюю, парус обрёл величину во много раз превосходящую обе лодки. Вдруг, став одним целым они уменьшились до размера одной точки, а парус продолжил путь по ветру, раскрывшись в размерах по всей видимой длине ручья, он накрыл его, тем самым образовав такой необычный оттенок.
Странные перемены ждали Персонажа, он видел их, старался сохранять спокойствие, тишину своих не многомерных оттенком и звуков, подъём в странную вереницу из интересных угловатостей и их перемен в цветности, он видел траву, и она была не чёрная более, а окрашена в тот же яркий цвет, что и верхушки деревьев. Путь обещал быть привычно-невозвратным, а этого Персонаж ждал многие холсты дней, рисованных уже в примитивном окрасе.
Персонаж уже сам не понимал, как пересёк грань между разным отражением рисованного мира в цветах, их лучшем объёме и количестве, пусть их стало 4 или 5, но такого понимания мира он не встречал ранее своих красочных шагов.
Пару листочков с дополнительными гранями рисовки уже были нечто иным, чем-то развитым. Он встретил странный куст посреди тропы, он привлекал наличием всех новых цветов, от привычного стандарта до тех, что он вкусил только что вокруг. Не раздумывая, он шагнул навстречу, в этот момент куст не двигался, хотя ветер качал все деревья вокруг, трава встревожена была, но куст замер, Персонаж встал перед ним и резко почувствовал перемену вокруг. Всё закрылось стенкой этих красок, а вместо куста образовался чудной формы проход, манящий к исследованию, даже страх не мог одолеть такой порыв к смене
обыденного. Персонаж только подумал, как шагнёт в него, его мысль даже не смогла обрести заключительный шарм решительности, и вот, он уже на неизведанной равнине с цветущими полями, где горизонт застилает своим масштабом растущих красок.
Подойдя ближе к цветам он удивился их внешнему виду, они напоминали руки, которые рисованы были в его мире 3 пальцами, а в центре прорастал ещё один, запахи витали кружевами по импульсам центров удовольствия в голове. Эти цветы схватили его и понесли быстротой к высокому холму, который при приближении оказался небольшим домиком, такое искажение говорило о том, что впереди нашего путника находится что-то новое.
Домик был рисован в таком же простом стиле, но имел уже те цвета, которые наш Персонаж впервые увидел совсем недавно. Он состоял из двух частей, левая на процентов 30-40 больше правой, но обойдя дом с правого угла можно было заметить обратный результат, будто всё здесь играло с воображением, восприятием, давая понять, что ни всё такое, как видно на первый взгляд, окна открывались и вид их бросал в памятные моменты Персонажа, дом как-будто знал о нём всё, так как листающиеся кадры других персонажей напоминали такие же
сцены их и его жизни, этим он пытался дать понять, что он - дом для Персонажа тоже. При прикосновении к стенам они напоминали проминающуюся бумагу, мягкую, но не пробиваемую, после этого дверь дома сдвинулась прямо к Персонажу вдоль стены, открылась влево, створка исчезла в стене. Несомненно то, что при всей примитивности рисовки, окружение не оставляло сомнений в своей сказачно-вольной, наполняемо-играемой среде.
Растения не оставили тропы для ухода, закрыв всё пространство вокруг они давали понять Персонажу, что он должен войти в этот дом, должен что-то сделать.
Войдя во внутрь он обнаружил только одну комнату, дом из одной комнаты, ничего кроме неё. Обернувшись назад он увидел стену, дверь впиталась в материал не оставив следа, аккуратный шум потихоньку наполнял звуками весь объём 4-х стен, из одной стены резко начала движение часть материала, обрисовывая собой отдельную тонкую стену она прошла сквозь всю комнату,
Персонаж не успел среагировать, это выглядело так, будто тонкий лист книги перелистнулся. После этого по всей комнате появились картины, мебель, в том числе стол с двумя стульями, именно они привлекли внимание Персонажа, их полная закрашенность в чёрный цвет не оставляла сомнений в их определённом значении для всего дома. Раздумия Персонажа не могли затянуться, ведь следующая стена также, как и противоположная направила через всю комнату
подобную тонкую страницу, что занимала всё пространство и проходила плавно сквозь все объекты, не нанося вреда ничему и никому. Эта возмутительно-порывная ситуация блеском удивления захватывала внимание Персонажа, теперь вроде бы ничего не изменилось в комнате, но стол со стульями сменил окрас, фон их стал белым.
Третья стена совершила последнее перелистывание страницы, после чего удлинилась в стороны, 4-я стена внезапно исчезла, а 1 и 2-я соединились краями, теперь комната стала треугольной.
Стол со стульями уже не был пуст, на нём стояло две части цветка, нижняя в одной стороне, в верхняя с бутоном висела в воздухе с другой, если их мысленно сдвинуть друг к другу, то
получался целый цветок. Один из стульев упал, при соприкосновении с полом он рассыпался на мелкие частицы, с виду напоминая рассыпающийся мешок с солью. Эти частицы буквально засыпали второй стул, ливнем затопили его ножки, после чего он стал шататься, было впечатление такое, что он упадёт, но этого не происходило, как маятник его движения продолжали неизбежное повторение, это воцарило ощущение несогласно-ворчливого присутствия, потери терпения, но оставляя при этом пиковую стабильность неразрешённости.
Пол в комнате, начиная от стены возле стола начал заполняться строчками текста, дойдя до половины комнаты, он обрывался и вновь заполнял чистый оттенок пола. Возле стула, который шатался, мелькнуло перо, оно стремительно поднялось в потолок.
В следующее мгновение перо резко падает вниз, почти касаясь пола, и тут текст на полу остановил своё очертание, завис. Такая сюжетная картина повторилась вновь. Перо к потолку, текст на полу
строчками вьётся, перо вновь вниз и текст останавливается.
Не понимая точно, что происходит, почему всё повторяется, Персонаж подошёл к столу, когда перо поднималось вверх, то Персонаж чувствовал нечто похожее на вдохновение, а цветок на столе почти соединялся из двух частей. В голове проявлялся какой-то обрывок, листок со строчками лёгкого романтического стихотворения, но судя по тексту, оно не закончено, строки голосили:
«Ты светло лепестку нежна,
Я горд, я предпочтителен стихии,
пусть не совсем я дал тебе себя,
Ты думаешь, я камень в холоде живьём,
а Ты теперь вода, что камень точит...»
Незаконченность этих тревожных строк могла подсказать причину всему, что здесь происходит, Персонаж ловил свои мысли в стороны многозадачных вариантов, но всё пришло само, точнее строки в продолжение стиха, как-будто кто-то диктовал ему, что нужно дописать, на том он и продолжил:
«Я не смекнул своим простым, а Ты ловила множество эмоций,
не уделил достаточно личин, которые я собирал во многих строках, как рисованных картин,
не дал смотреть тебе на то, что я таил в себе любовью, ты дерзко вдохновением ушла,
я не успел, теперь дарю всё ниже с растраченною болью:
Как с пор тех ты пришла, тогда и зажигался я, творил для всех, кто хочет вместо пищи шахматные встречи,
Ты пламя для меня, отдал Тебе я всё, забыл сказать, чтоб Ты заметила, лишь помни Ты всегда,
что все движения мои лишь для тебя, Ты кратко в них изложена, но краткость та навечно!
Пойми, смотри, я заключаюсь в кандалы, жалею, что раньше не ответил, пожалуйста стой рядом и иди,
Я вижу мы одно, я отдаю весь долг, теперь нет стен из льда, пусть таят все они, а мы с тобой есть путь,
без скорби и предтечи».
Всё встало на места, Персонаж вновь обрёл ясность мысли, перед ним ужен не было стола, ни стула, ни пера, а лист из головы как будто растворился. Он начал потихоньку оборачиваться,
всё, что пропадало из его взора в этот момент, исчезало, так, сделав один оборот вокруг себя, он уже стоял на поле, где солнце ярче всех куплетов.
Поле развернулось большими цветками, каждый из них качался в сторону Персонажа и обратно, создавая ветер из прекрасных запахов и новых цветов, маленьких и облепляющих Персонажа с ног до головы.
Что происходило до этого момента в доме, он осознал частично, ведь проекция неконтролируемого мятежа внутри создала сама всё, чтобы закончить свою историю, завершить неразрешимое когда-то, как каждый к концу пути мыслями переворачивает, поверив в победы.
Цветы растаяли на Персонаже, он вновь поразился свежести картинки, помимо увиденных ранее цветов он начал воспринимать ещё 5 новых, а когда взглянул на руки, то не мог воспринимать увиденное, его руки уже не были просто тремя чёрточками, они наливались объёмом пальцев из 5 штук, а кисть напоминала плотную подушку.
Персонаж внимательно разглядывал всё и не хотел уводить взор, чтобы это всё не исчезло вдруг, что это реальность его рисованного, что это уже часть его. Глаза, что были простыми точками раньше, теперь обрисовались веками и красочными зрачками, напоминающими цвет той воды, что предстала перед ним совсем пару жизненных поворотов назад.
Но основная часть тела оставалась в образе тех же тонких линий, что сопровождали его всю рисованно-анимационную жизнь. Он не понимал, как должно выглядеть его обличие, он привык видеть простые штрихи, линии чёрного цвета, а теперь ему придётся дивиться смены облика, впитывать в свой рисунок новые краски.
Краски окружающей среды поделились красным, светло-зелёным, оранжевым, фиолетовым и немного бледно-розовым, так он вникал в тонкие камушки вокруг дорожки, они спокойно лежали и мелькали разноцветием, как фонарики ночные возле тихой реки. Дорожка постепенно двигалась, она как-будто везла Персонажа к скорому пункту назначения, не могла остановиться, ведь цели спотыкаются на длительном раздумии.
Персонаж не пытался сойти с неё, он доверился своему новому пути, который нёс его сквозь светящиеся дали, играющие цвета за черту горизонта и чуть пасмурное раздумье атмосферы, как
влажный воздух после мелкого дождика врывается в мысли любителей погулять сознанием в мечтах.
Один камешек незаметно двигался чуть позади Персонажа, не издавая шума он лишь сверкал цветами в сумеречной элегии этого пространства. Персонаж, наслаждаясь видом, рассматривал всё, что попадала в голодный взор, так и камешек податливо мелькнул ему, Персонаж чуть присмотрелся, в этот момент он резко очутился на мерцающей поверхности, она светила разными цветами, имела форму овала в многошаговой перспективе.
Где-то очень далеко он видел огромные вспышки других цветом, но дорога до этих долин казалась бесконечной, на поверхности, когда очередной цвет сменился на чёрный, он увидел точку примерно в 200метрах. Приближаясь, она обретала фиолетовый окрас. Шаги не были стеснены страхом или сомнением, поэтому за 20 шагов до, он понял, что перед ним кот, красивой шерсти мягкой, да вечно-вальяжной осанкой наслаждающийся, решив погладить, он присел рядом.
Кот не подавал вида, просто сидел и принимал ласку незнакомца, видимо привыкший к стороннему вниманию, а может он просто был занят делом, ведь возле передних лапок чуть светилось углубление в поверхности, в форме круга, но углубление было только по контуру, середина не тронута. Сидя в перспективной красоте спокойного неба, где переливались цвета на поверхности, небо изнутри рождало точное подобие небесных восклицаний оттенка, тёплый воздух со свежестью летнего бриза и морскую гладь. Всё это безмятежно успокаивало Персонажа здесь, позволяло наслаждаться в совместных посиделках с пушистым пухляшом.
Спустя часы Персонаж заметил странное изменение цвета именно в этом круге перед ними, каждый свет в его границах постепенно тускнел, и протянув руку к краю он обнаружил абсолютную пустоту вместо поверхности, оказывается, сверху было что-то подобное иллюзии, крышка для того, чтобы никто не мог заметить. Вытащив руку, он решил заглянуть внутрь и обнаружил целую яму, она была темна, на глубине теплился тусклый свет, там кто-то был, звук начинал доноситься всё сильнее, это был какой-то другой персонаж, кричал что-то непонятное, но всё ожидающее понимание того, что нужно выяснить причину его заточения.
На краю стены этой, была жирная линия вниз, напоминающая скотч с липкой основой, дотронувшись, Персонаж действительно смог держаться за неё, она не липла к рукам, но держала его на весу.
Постепенно спускаясь, он очередной раз опустил ногу, но не смог зацепиться, линия кончилась, а голос кричащего был почти разборчив, что-то вроде "Закрой...остановить...сотри гра...".
Тут зазвучал другой голос, только сверху, он просил стереть линию и подняться обратно, иначе то, что на дне ямы уничтожит всех и всё. Персонаж не мог решить что делать, а голоса продолжали
кричать вразнобой, тот, который был внизу, его почти не было слышно. Посмотрев вверх, он разглядывал ту самую фиолетовую точку, это был кот, он смотрел и говорил, умолял, что нужно спасти нас всех, что тот, кто внизу уничтожит нас всех, что только такому путнику как котик можно доверять.
Персонаж с тоннами сомнений поднимался вверх, постепенно стирая линию, он уже не слышал того, кто был на дне, понимал, что уже нет обратной дороги. Поднявшись вверх он не обнаружил кота, старая доска лежала на месте, где был раньше кот, прокручивая мысли в голове услышал голос "Сотри остаток линии, спаси нас всех". Завершая работу, он продолжал сомневаться, может тот, который внизу не был плохим, может... его мысли вновь прервал голос:
«- Не думай о глупостях, ты же видишь, что поверхность теряет цвет от этой ямы, она разрушается, это вредитель внизу уничтожает всё» - голос спокойно и рассудительно доказывал правоту, необходимость в этом.
Персонаж утвердился в это правоте и стёр окончательно линию, поверхность засеяла сильнее, голос сообщил о победе и то, что теперь всё будет только его, принадлежать ему, он захватит
все цвета вокруг, станет один править оттенками, приказывать цветам, а Персонаж теперь станет частью одного из цветов. Персонаж не собираясь мириться, он ответил:
«- Да, я действительно выполнил твою просьбу, я стёр линию, но также я услышал того, кто внизу, он сказал стереть границу ямы, теперь я знаю почему и ластик уже стёр линию, пока я говорил» - твёрдой уверенностью сказал Персонаж.
Оказывается он взял у конца линии этот ластик, понимая, что он нужен для чего-то, поднял с собой, спрятал, а когда голос сказал о своих намерениях, Персонаж опустил ластик на границу ямы.
Ластик затёр границу, больше не было ямы, оставалось ждать, что будет дальше, а дальше поверхность замелькала быстрее прежнего, цвета заморгали и всё взлетело в воздух, мелкими частями разлетелось по небу.
На одной такой части полетел Персонаж, не боясь ничего он сидел на достаточно большом куске и вглядывался в уходящие вдаль цвета по ним. Безмерная простота восхваляла его спокойствие, ведь другого пути не было, кроме того, что требовал смелости в терпении. Голова Персонажа покрылась густыми волосами, а часть на которой он летел, имела множество мелких деталей с новым цветом, анимация становилась всё лучше, ярче, детальнее.
Полёт оставил его наедине с порохом мыслей, грубый срез прошлого немного твердил ему серенаду невозвратной ностальгии. Вспомнились все те лёгкие прогулки по простым тропкам с такими же персонажами,
что радуются новому дню на холсте, что улыбаются и машут приветливо, вместе вновь все в быту и в деле. Легка беззаботная долина близких сердцу полей и улочек.
Он думал, как было бы волшебно вернуться в то время, где они все были центром мира и событий общих. Столько хорошего можно повторить, столько сделать ещё больше, но тут же отбрасывал мысль нахлынувшую. Весь его путь текущий ведёт к новому, к красочно-форменному прогрессу. А сколько миров он ещё увидит, а сколько приключений его поглотят? Это нельзя отдавать, нужно стремиться дальше.
А мимо пролетали целые холсты со своими художественными мирами, они мелькали как свет утренний сквозь множество капель преломления. Он не успевал разглядеть эти миры, но точно понимал, что они могут дать ему больше эмоций и взглядов на его воззрение всего видимого.
Смотря на такое разнообразие, Персонаж мог только изумляться своим перспективам, возможностям стать чем-то для всего этого многообразия, постоянное приключение, движение на грани всех фантазий и за ними вдаль, все хотели бы увидеть странствий наполненность.
Не смыкая глаз он узрел остановку, резкая и одномоментная, кусок, на котором летел Персонаж, распростёрся до размеров взору необъятных. Только с высоты тысячи лет движения можно было увидеть его огромную часть со всех глаз тех, кто мог существовать на всех холстах творчества.
Теперь Персонажа ждал новый поход, где виден только лес, к нему и стремиться он сейчас. Чем ближе к лесу, тем реже его размеры казались, сокращался до малого количества деревьев, но сами деревья становились больше и больше, встав перед одним таким, можно было долго всматриваться и искать конец сего творения справа и слева, краёв не видно, а верхушка не видна из-за густого насыщения листвой и ветвями изящными.
Долго рассматривать не пришлось, в пределах 100 шагов он заметил сидящего персонажа, приближаясь, он всматривался в его образ, он изумился многочисленными чертами тела, одежды, что отрисованы с вниманием к каждой детали.
Тело имело объёмные овальные формы с различными переходами и сложной структурой отрисовки, ноги были такие, как у Персонажа, только пальцы выглядели чётче, с мелкими узорами, как будто сетка с микроскопическими дорожками. Самое важное то, что он сидел без движения, застывший и цветом дерева, слитый уже с ним, мягкий на ощупь, как и дерево, ситуация была странная и возмутительно-исключительная в познании.
Это толкало Персонажа к исследованию, ведь его путь пока прервался здесь, а обойти дерево может удастся через дни и ночи бессонного бега, поэтому он искал решение более хитроумного толка.
В противоположном направлении от этого застывшего тела отдалялась тень, не было ничего необычного в этом, кроме того, что тени дерева не было, была только тень этого персонажа, а ещё
более странная деталь возбуждала сознание одним вопросом "Почему там, где тень от головы, там должно быть всё тёмное, но на месте глаз были видны чёткие просветы напоминающие сквозные дырки?".
Посмотрев пристально в глаза он понял, что это скорее защитные экраны, будто кто-то оставил окна открытыми, а сам свет шёл изнутри, хотя увидеть его было невозможно, но он сверлил
тень насквозь, привлекал скромное внимание.
Протягиваю пальцы к глазам, Персонаж почувствовал сильное сжатие в тот момент, когда почти коснулся зрачка, он наблюдал картину, когда кисть руки стала крошечной, меньше глаза в 10-ки раз.
Прикосновение к глазу перенесло его сквозь зрачок и бросило вдаль, где светился огромный источник света, там был шарообразный объект, а внутри него был кто-то ещё, кто-то слишком маленький.
Этот маленький персонаж посмотрел и с угрюмым лицом произнес пару внушений:
«- Чего мешаешь? Я здесь своё уголок скромный создал, я один и не нужно более никого, только мечты мои чернила на бумаге, да игры жанров разнящихся, чтобы наслаждаться вечно этим».
Строго, но с долей смиренного спокойствия проговорил.
«- Я не хотел отвечать, не хотел мешать, я просто хочу идти дальше, за пределы этого леса с деревьями, но путь закрыт временем, которое я должен потратить на обход каждого дерева, потому и ищу короткий путь».
С подозрительным недоброжеланием персонаж слушал Персонажа, было понятно, что его скромные владения неприступны, они только для него, для его фантазий и наслаждений, мечты в идиллии маленькой комнаты.
«- Понятно... раз ты хочешь пройти, то ты должен понимать, что я пришёл с маленьким деревьям тем самым большим персонажем, что теперь мой дом, крепкий и нерушимый, я долго шёл к тому, чтобы обрести свой скромный рай, уголок моей мечты с письменными столом, художественным холстом и игральным компьютером, за это я отдал деревьям себя, мои прочные материалы пошли на укрепление их естества, ведь их почти все истребили.
А я постепенно уменьшался внутрь себя, деревья давали свои соки и силу на строительство внутри меня такой комнатки со мной. А ты должен понять, что ты до сих пор
летишь на своём кусочке сквозь миры, сквозь свои грёзы». - персонаж прикоснулся в этот момент к плечу Персонажа.
Персонаж не успел среагировать и, моргнув глазами уже находился на том самом куске, на котором летел ранее. Но куда делись деревья и этот персонаж, почему он очутился снова на куске летящим всеми надеждами? Этот вопрос затаился хищником в сознании и мучал его до того момента, пока он не посмотрел на плечо, к которому прикасался тот самый персонаж у дерева, оно было полноценной формы, такое же овальное, как и у того персонажа.
Более этого ещё и тело полностью стало объёмным, пусть и очертились границы его тем же чёрным цветом, но формы с деталями потрясали воображение Персонажа, ведь этим сложилась его желание стать лучше, найти лучшую рисованную анимацию.
Значит, получается всё было наяву, это не было сном или иллюзией, может это был один из тех мимолётных миров, а может иллюзия заставила расширить границы дозволенной цензуры художества и стать чем-то новым. Это было уже неважно, так как Персонаж приближался к тёмно-коричневому объекту, летел быстро, кусок торопился встретиться с объектом, казалось это его предназначение, остановка на конечной станции.
Со всей скоростью накопленной он влетел в объект, Персонаж не смог среагировать и, врезавшись в эту субстанцию не умер, а лишь влился внутрь, как пересекают водную гладь с плёнкой водорослей, несколько секунд и открылся новый мир, новая область, в которой были бескрайние холмы песков и огромный город, величественный, даже разрывающий небо своей высотностью.
Персонаж оглянулся на место из которого вылетел, там должна была быть яма, но уже ничего не осталось, песок взял власть над средой.
Путь до города оказался долгим, ведь город потому виден так на горизонте, что величиной своей закрывает дали и пространства. В пути Персонаж встретил весёлый кувшин, который предложил пить воду за признание своих грехов, потом странную девушку, за которой летели листы из какой-то книги, причём написанной пером, только взглянув ей в спину, он увидел, что листы выходили из её тела, будто портал в другое, где свои законы и постулаты.
Встретив наглый мост из песка, который преграждал путь до тех пор, пока Персонаж не прошёл по нему с почтением, отдав уважение за помощь, всё вокруг двигалось по своим интересам, странная сборная бытия.
Даже впереди два больших света оказались не фонарями, а туннелями, в которые спускались толпы существ, приговаривая что-то о шансе на смену, на изменения, а туннели вели глубоко вниз, может так рождаются иллюзии в обществе.
Сотни других путников и похожая на крыло птицы магия, которая мягко укладывала свежесть на голову Персонажа, чтобы закрыть от ветра и дать сил, так она поступала со всеми, кто проходил середину пути до города.
Чтобы войти в город, нужно было пересечь длинный проход из чистых кристаллов, манящих своей волшебной неприступностью красоты, они сманивали путников, а кто решался притронуться получал больше и больше, мог собирать сколько угодно кристаллов, но проблема в том, что путник уже не мог остановиться, он просто собирал кристаллы, куда только мог, а когда кончалось место, он начинал носить вперед, из кучки в кучку, пока не падал от бессилия, таких тут было много.
Персонаж не тянулся к таким наслаждениям, кристаллы не могли смутить его и он дошёл до конца со стойкой волей.
Подступив к стене города он услышал:
«- Что путник потерял? Я здесь раскинулся мощью индустриальной, поглощаю всё зыбкое, оставляю прогресс после себя. Ты ценишь такое?» - голос был объёмный, слышен со всех концов городской границы, но только Персонажу, никто больше не слышал.
Персонаж немного смутился подступившей тревогой, но смелость открытий требовала его ответа, толкала к решительности:
«- Я ищу путь через город, моя дорога длиннее самого широкого города, мой путь в другие холсты художников. А индустриализацию ценю я, если она оставляет место для всех, для всей природы, всего климата, не нарушая баланс».
«- Смело! Но что ты можешь найти длиннее моих границ? Я здесь всеобъемлем, я собрал всю технику и воплотил прогресс в каждый метр плоти этого мира, я создаю новое, не разрушаю, а развиваю». - бросил аргумент голос.
Теперь всё было ясно, это сам город разговаривал с Персонажем, встречал строгой подозрительностью, но при этом сохранял любознательность гостеприимного желания.
«- Я вижу твоё могущество, ты несбыточен за сотни расстояний, что преодолел я, ты рядом своими масштабами для глаз, но далёк шагами для любого путника. Я вижу вокруг пустыню, можешь ты сказать, почему при всех технологиях вокруг такая засуха и всегда ночь?»
Город выглядел неприступным, но вопрос Персонажа вызывал в нём возмущение и некую хрупкость в ответе, что-то точило его незыблемые стены, ломал изнутри волю, мгновение прервалось речью:
«- Подумай хорошо, мои поступки стремились к будущему, я хотел воцарить спокойную архитектуру развития, без скачков и разрушения, для этого я должен был успеть установить контроль над всей территорией. С тех пор, как центральную систему запустили, я смог самостоятельно управлять процессами всей инфраструктуры города, с микроуровня я достиг невероятных высот и размаха длинны, границы расширились, чтобы строить новый мир, прогрессивный, уделяющий внимание всем аспектам органической жизни...»
Прервавшись в молчание, он продолжил с нескромным снижением уверенности:
«- Я сдвигал её ради общего, просил поверить в мой план, в мои решения, я понимал, что без неё никак. Та флора, что была раньше здесь везде, я смог настроить общение через корни растений, я понимал, что для них хорошо и плохо, все они в совокупности говорили со мной одним структурированный голосом.
Я расширял границы свои и объяснял ей, что так нужно, что я доведу границы до той точки, которая позволит следить за состоянием всех организмов здесь, даст пищу и место всему, каждый организм сможет получить необходимое. Но, когда я почти достиг той точки, флора резко стала исчезать, разлагаться в пыль и песок, стремиться к саморазрушению, я изучал это вопрос и до сих пор не могу найти верную причину, нет точного ответа, но мои расчёты были верны, я не мог ошибиться. Последние исследования приближают к ответу, он в глубине почвы, что-то связанное изменением её, но мне нужно время и больше места, чтобы ускорить процесс поиска ответа».
Затаив ожидание он пытался точно преподнести информацию о происходящем, потому продолжил коротко:
«- Ты заметил, что края моего мира стенами песчаными закрыты? Они идут ко мне, я собираю силы, чтобы противостоять, но они слишком огромны и растут всё выше и выше забирая метр за метром, приближаясь к моей судьбе. Они уже закрыли небо, поэтому властвует ночь, я лишь могу освещать с вершины этого купола с помощью моих роботов, они светят так ярко, что можно видеть всё вокруг.
Получилось так, что я упустил мечту тогда, когда поглотил остатки природы, мои сожаления ничто, они безвозвратны, я пропустил момент, теперь только образы в памяти сохранились, какая
прекрасная она была, цвела и дарила множество в своей гармонии и слабости. Но, ждал и буду ждать надежду на то, что где-то вдалеке встречу её, упущенную, но дороже которой нет нигде, образы бьют меня каждую секунду, они скребутся во мне упущенной просьбой оставить место для неё, совсем немного, лишь слепота моя может выдавать жалость непреодолимую, повреждения с разрушительной силой, только одиночество, но и оно скоро будет исчерпано.
Создавая среду я создал всех жителей как смог, они все связанны со мной, это ростки моего индустриального бытия, я вижу всё, что видят они, руковожу их поведением, это хотя бы вносит мир в такое общество. Я осознаю всё, с большей долей вероятности я не успею уже, ошибка необратима, но я остаюсь верен цели, я буду творить свершения и если мне удастся, то ты услышишь о далёком мире, который смог стать совершенным для воплощений всех жизней, появления нового порядка, гармонии созидательных величин».
Выслушав искупление города, Персонаж утвердительно произнёс:
«- Твои старания может не были совершенными, но стремясь каждый день к этому, мы все понимаем, что так познания строят наши миры, которые в холстах творчеством исписаны, так приходит будущее через эксперименты, пусть даже с ошибками, но они и дают те факторы, которые корректируют решения завтра».
Голос города с полным умиротворением сказал:
«- Ты выслушал моё искупление, понял моё сложное положение, за это я открою тебе дорогу, ты сможешь найти путь дальше, ведь пустыня открывает горизонт приключений. Тебе следует торопиться вечный путник, приближается песчаная буря».
Открылись ворота и стоило Персонажу только шагнуть за их пределы, как стена песка врезалась в него, снесла стены города и устремилась вперёд раскидывая всё в стороны. Персонаж, пролетая горизонт песков, по которому он шёл однажды, увидел встречную стену песка, она неслась так, будто весь мир мечтал начать историю с чистого листа, столкновение вызвало огромный удар, волна бросила Персонажа вглубь, сквозь песчаную почву.
Пройдя насквозь, он оказался в поле чёрной сажи, кругом шёл дождь из сажи, ноги облепляла сухая обгоревшая материя, в несколько десятков шагов стояло дерево, его обгоревшее естество кричало мучением, страдало брошенной печалью.
Остановившись у него, он разглядывал каждый кривой выступ, сгнившие черты и сгоревшую боль, от которой оставался дух смерти.
«- Настал час» - раскрыв сухое нутро заговорило дерево, его ветви сыпали чернилами на землю, а корни врастали в море чёрной пустоты, - «выбирай, вернуться к себе и жить в своём мире, со своими законами, рисовкой, товарищами, либо иди куда шёл».
Персонаж не колеблясь, решительно уведомил:
«- Я чувствую, что есть лучшее пространство, наполненное детальными и прекрасными контурами и гранями рисования, анимации нас. Будь уверено, я найду и тогда я вернусь, чтобы забрать вас всех в лучший мир, где любая пылинка имеет объём».
Обгоревшее дерево слушало его и хотело верить, но прошедшие годы, наполненные опытом жизни, говорили ему обратное :
«- Что ж , иди тем путём странник в который веришь и пусть дороги будут чистыми, и все кого ты встретишь, будут такими же как ты, со смыслом в глазах. И помни, там, где не видишь разницы, она ясна. Смотри на себя, ты встретил свой выбор».
Персонаж будто вырвался из своего тела через взгляд глаз своих, перелистнулся новой страницей, рассматривал себя уже другого, полностью обрисованного с головы до ног, с мельчайшими деталями с цветами всех красок, которые могут обрисовать внешний вид с каждой ниточкой одежды.
Такому счастью он незамедлительно возрадовался, не мог остановиться в восхищённо-приторном вдохновении, оглянувшись, его мгновенно захватило волной невиданных ранее эффектов, цветастых палитр, всего обрисованного до последней песчинки, такого мира идеального он ждал всегда. Мир был полностью нарисован так, что сотни художников трудились одновременно, все мельчайшие детали отражены магически-притягательной рисовкой и анимацией, увидевший раз останется здесь навечно, пока краски с холста не слетят старением.
Персонаж заметил дефект в окружении, он увидел цветок недорисованный, брошенный, почти стёртый. Персонаж взял в руки траву и рядом цветы благоухающие, точнее собрал с них красок немного, чтобы дорисовать брошенный цветок. Его лепестки обрывались незавершённостью кисти, каждый из них не имел оттенка, цвета отсутствовали, границ не было, только стебель цветка напоминал начало прекрасно-возвеличенного, прославляющего жизнь природную.
Воплощая самый важный процесс всего и вся, процесс единственно-первостепенный, процесс созидания. Именно созидание сейчас водрузило в нём великую цель и пункт назначения, приводя пальцы свои в кисти художника он почувствовал наконец то, что чувствует восхищённый создатель холстов, по которым он имел возможность появиться в виде разновесовой анимацией. Он нарисовал стебли красками позаимствованными, раскрасив последний лепесток он почувствовал покой пикового восхищения, удовольствие истинно-созидательное.
Последний штрих искрой зажег яркость новшества, мир сменился стадией сегодняшнего совершенства в написании картин, все мелкие детали завершились небывалой кропотливостью, максимальной цветностью и каждое движение составляло единую симфонию синхронной анимации. Такой заключительный пункт приключений вопил наслаждением Персонажа, он испытывал кайф адреналиновых пиков с зашкаливанием всех центров чувств, всё воспевало в нём к блаженству левитации окружения, к спокойному пути вальяжно-ватных наслаждений.
Тут и стало пробиваться бесконтрольное перенасыщение, хаос инстинктивного потребления, рисовка всего с анимацией была прекрасна, но сам мир обрисованный ею был угнетающе обезображен.
Там где цветок дарил запахи и красоту свою, теперь была видна только чёрная пыль, как земля, впитавшая всё горе и злобу со всех миров.
Там, где были черты высокой и величественной горной реки, плывущей по всем просторам и дарящей жизнь окружающим, теперь была только вскипевшая полукаменная субстанция. Небо кривилось ядовитыми цветами всех вариаций, искривлялось от переизбытка отравленного примитивизма, эти и завершался долгих путь Персонажа, он пришёл туда, куда так сильно рвался, где постепенно совершенствовалась рисовка объектов и анимации их.
Теперь он не мог обернуть время вспять, передумать и вернуться, он прикипел к конечному миру, завершил путь в месте, где нет точно-морального вектора развития, только безмерное максимальное в хаосе распираемое.
Кисть положена в сторону, последний холст цикла нарисован, на нём запечатлён Персонаж в лицемерно-ласковом переизбытке, закономерное свершение, это свершение дорисовал пожилой художник.
Сквозь года он кропотливо воспевал на холстах эту историю, начинал мальчиком с простых фигур чёрно-белых, где любой персонаж был очерчен простыми чёрточками, линиями и круглишком наверху, который
означал голову с точечками вместо глаз, да линией вместо губ. Всю эту историю рисовал художник на протяжении всей жизни, с младенчества. Постепенно с взрослением биологическим и навыков рисования, придавал красок истории, порождал совершенствование форм с добавлением цветов
всей гаммы, потому каждый новый мир для Персонажа становился совершеннее, как и он сам. Но, чрезмерность такого настроя породила переизбыточность, кислотное, ключевое перенасыщение красок и форм, уже любая песчинка уже сгрызала любую попытку на морально-эволюционный толчок, как художника, так и написанные картины с мирами и персонажами придуманными.
Возможно, кто-то вернётся к смене стиля, строя художественного тупика создателя, даст новое дыхание, победит спецэффекты потребления всего и вся, даст пищу достойную книг великих на каждый день. С улыбкой или без, но эта сатира на холстах окончена, как мальчик от движения кисти до взмаха стремления настоящего мастера художеств, путь каждый увидит и примет для себя на свой толк мысли.
Как же хотелось смотреть с крыш всех домов, огромных равнин над горизонтом, бесконечных тропических скал на восход и закат яркой золотистостью с блуждающей далью в отражении водной глади. Сидеть и мечтать о приключениях во всех уголках ещё неизведанных миров, наблюдать за поражениями и победами, именно в своей жизни он мечтал о небольшом волшебстве таких путешествий.
Потому лишь холст смог дать шанс быть больше, чем все серые будни, может восход ещё успеет его позвать за собой, тогда он обретёт своё желаемое, где-то ожидающее его приключение.