Петр Первый, по свидетельству современников, не был особенно галантным любовником. Какие то безумства, романтика, красивые ухаживания, утонченности - это было не для него. Любовниц у него было много, но, скажем так, доставались они ему малыми усилиями. Отказывать царю, рискуя своей головой охотниц не находилось. Нравы при российском дворе были тогда весьма свободные, и при этом - лишенные какой либо изысканной куртуазности европейских дворов той же эпохи.
Список как его любовниц, так и внебрачных детей, по дошедшим до нас сплетням был весьма длинным. Однако - опираемся мы в этих сведениях именно на сплетни, ибо иные, более точные источники информации отсутствуют.
Все были друг у друга на виду, все все друг о друге знали, и плелись, естественно, разного рода интриги за место под солнцем для себя и лишение этого места соперниц.
Сколько реально голов слетело в результате подобных интриг неизвестно - мы можем только предполагать, откуда шли следы той или иной внезапной опалы. Но одна история дошла до нас в своем относительно целостном виде, хотя и с вариациями.
Одной из любовниц Петра была Авдотья Ивановна Чернышёва, урождённая Ржевская (1693 - 1747 гг.), которая стала ею, если верить ходившим тогда слухам в 15 лет, и которую через год Петр выдал замуж за своего денщика, будущего графа, военачальника и сенатора Григория Петровича Чернышёва (1672 - 1745 гг.) Жениху на момент свадьбы было уже 38 лет, и свою прекрасную карьеру он сделал в том числе благодаря жене.
Григорий Петрович оставил краткую, практически пунктирную автобиографию, написанную, предположительно, в возрасте 66 лет, в которой описал наиболее значимые события своей жизни. Там находим и описание этой свадьбы и краткие данные о супруге:
...1710 г. По взятии Выборха и по прибытии оттуда в Питербурх, в 1710 году, женился (38-ми лет), взял Иванову дочь Ивановича Ржевского, девицу Авдотью; венчали в крепости, в деревянной церкви, во имя святых апостолов Петра и Павла; от церкви ехали в государеве буере, кой называется «Фаворит», а прочие присутствующие при том особы в других буерах, вниз Невою, на Васильевской остров, в дом его светлости генерала-фельдмаршала князя Александра Даниловича Меншикова. И во оном доме был стол; а после стола, из дому его светлости, девицы государыни царевны Екатерина Иоанновна, Анна Иоанновна, отцами: светлейший князь Александр Данилович Меншиков, генерал - адмирал граф Федор Матвеевич Апраксин, другою матерью светлейшая княгиня, Дарья Михаиловна Меншикова, Фоншнейдор Павел Иванович Ягушинской, Шафиров; из морских и сухопутных офицеров 12-ть человек; братья были: канцлер граф Гаврила Иванович Головкин, от гвардии маэор князь Bacилий Володимирович Долгоруков; сестры: Домна Андреевна Головкина. Сара Ивановна Брюсова...
Авдотья Ивановна родилась от Ивана Ивановича Ржевского, от матери Дарьи Гавриловны Соковниных, февраля 12-го дня 1693 г...
Для меня, пожалуй, главным открытием по прочтении, было нахождение в этих записках имени Домна. Имя это, очень редкое, я встречала в жизни только один раз - и была уверена, что оно из категории советских имен, и происходит от названия доменной печи...
Григорий Петрович об этом не писал, но по слухам, жена его после свадьбы продолжила, вместе с отрядом других дам быть метрессой, как тогда говорили, Петра, и ей приписывали рождение от него семерых детей. У Авдотьи в браке действительно родилось, по официальным данным, восемь детей, но годы рождения части этих детей, никак не позволяют им происходить от Петра, который к тому времени уже умер ( кстати, в его смерти обвиняли легкомысленную Авдотью, заразившую, якобы, царя неприличной болезнью...) Впрочем, возможно, были еще какие - то официально не учтенные дети... Все известные отпрыски госпожи Чернышевой очень хорошо были устроены в жизни. А сам Петр дал сперва за Авдотьей богатое приданое, а затем и каждому ее сыну дарил, так сказать "на зубок" деревни с крестьянами.
Григорий Петрович честно отрабатывал свой карьерный рост. А вот Авдотья, по дошедшим воспоминаниям современников, вела слишком свободный образ жизни. В частности, одним из ее любовников был уже следующий царский денщик - Иван Михайлович Орлов.
А у Орлова в это время была еще одна, так сказать, основная любовница, фрейлина Екатерины 1 - Мария Даниловна Гамильтон (?? - 1719 гг.). Портрет, к сожалению, отсутствует, но по воспоминаниям современников она была необыкновенной красавицей, из обрусевших шотландцев.
Мария Даниловна досталась царскому денщику непосредственно от самого царя, который между делом с ней поматросил и бросил. В рассматриваемый период времени бросить ее готовился уже и денщик - отношения между ними были накаленные и доходило уже и до драк. Но Мария была сильно в Орлова влюблена и его связь с Чернышевой доставляла ей большие страдания. И решила она соперницу погубить, но сделала это крайне неловко, я бы даже сказала - максимально неумно, так что и погубила в итоге саму себя...
Однажды Мария Гамильтон рассказала следующую сплетню: Екатерина (императрица) ест воск - и от этого у нее на лице угри. Не знаю, в чем здесь был подвох - что за воск имелся ввиду, и зачем его вообще надо было есть... Но, информация, видимо, была для императрицы обидная.
Сплетня была подана всем желающим слушать в таком виде: денщик Орлов рассказал этот ужасный факт об императрице Чернышевой, а Чернышева понесла дальше в народ. В итоге, собственно, под ударом оказалась не Чернышева, а якобы болтливый денщик, который в это время был в командировке, а когда вернулся - о его длинном языке говорили уже все...
Орлов, который и сам таких фактов про Екатерину не знал, пришел в ужас от перспектив и побежал падать в ноги к императрице и объяснять, что он не при чем...
Екатерина до тех пор тоже пребывала в неведении о подобных слухах, и была неприятно удивлена.
Провели расследование - и нашли источник информации - но не Чернышеву, а Гамильтон.
Ее и ее слуг побили - и внезапно о самой Гамильтон открылись совершенно жуткие вещи - оказалось, что она, во первых, воровала у Екатерины вещи и драгоценности, а во вторых, прервала две беременности, а на третьей родила младенца и придушила его, приказав своим слугам выбросить останки куда подальше. Тут, действительно, припомнили, что некоторое время назад, при чистке дворцового туалета был найден завернутый в дворцовую же салфетку трупик младенца...
На этом этапе с одной стороны подключился Петр, который отправил Гамильтон в Петропавловскую крепость, и все закрутилось уже серьезно, а с другой - активизировалась Екатерина, которая уже не рада была, что вообще обратила внимание на всю эту историю. Она Петра и сама пыталась утихомирить, и царицу Прасковью подключала, которая у Петра пользовалась большим уважением - но все бесполезно.
Здесь надо заметить такой нюанс.
В допетровской Руси убийство младенцев практиковалось довольно широко и мало осуждалось. Прасковья была старорусской закалки, и поэтому не видела в действиях Гамильтон уж такого сильного преступления. А вот Петр убийства младенцев запретил и карал за них жестоко. Собственно, дело было даже не именно в Гамильтон, а в самом принципе - старые обычаи против новых. Поэтому в итоге он присудил Марию Даниловну казнить, с той формулировкой, что она лишила его армию будущего солдата.
Сама казнь надолго запомнилась современникам - поведением Петра:
...У подножья эшафота он подарил приговоренную последним поцелуем, уговаривал ее молиться, поддерживал ее в своих объятиях, когда она изнемогала, потом отошел, и это послужило сигналом: когда она подняла голову, перед нею стоял уже не царь, а палач. Когда топор окончил свое дело, царь снова подошел к эшафоту, поднял окровавленную голову, которая скатилась в грязь, и спокойно начал читать лекцию по анатомии, указывая присутствующим на значение и функции органов, которых коснулось железо, уделяя особенное внимание разрезу позвоночного столба. Окончив лекцию, он прикоснулся губами к поблекшим устам, принимавшим от него когда-то иные поцелуи, потом уронил голову, и, перекрестившись, ушел... Думается, такое поведение царя было способно испугать сильнее самой казни.
Голову Гамильтон, которая, повторяю, была очень красива, было приказано заспиртовать и отправить в Кунсткамеру. Ее там видела еще Екатерина Вторая, но затем следы экспоната потерялись...
Чернышева же, которая послужила невольной причиной этой страшной истории, прожила прекрасно. Ее любила Екатерина, потом любила Анна Иоанновна, потом любила Елизавета Петровна, ее родные и она сама благодаря этой неизменной царской любви получили немалые выгоды. Умерла Авдотья довольно рано, но уже успев овдоветь и отлично пристроить всех своих детей...