Мужчина деловито покрутил густую бороду и, шурша полами плаща, двинулся вперёд. Улица погрузилась во мрак, и лишь яркий полумесяц проливал на путь мужчины свет.
Окна небольших домиков горели тёплым желтым светом. Это был чудный зимний вечер: не морозный и не тёплый. Один из вечеров, когда хочется завернуться в плед, сесть на подоконник и с замирающим от восторга сердцем следить за падающим снегом.
Мужчина остановился напротив дома из красного кирпича. На втором этаже дома горел свет, и можно было увидеть две фигуры: мужскую и женскую. Женщина размахивала руками и ходила по комнате туда-сюда. Мужчина стоял на месте, понуро опустив голову. Ветер завывал в дымовой трубе.
Мужчина снова поправил свой плащ, непринужденно взлетел в воздух, будто в этом не было ничего странного, и поднёс к фонарю спичку. Огонь вспыхнул практически сразу же. Фонарщик улыбнулся уголками губ и удовлетворенно почесал бороду. На этот раз он не стал поднимать глаза на этот дом. Но если бы поднял, то увидел бы, как женщина вдруг замерла посреди комнаты, прикрыла ладонью рот и вдруг бросилась в объятия мужчины, точно осознав что-то очень важное. Но фонарщику незачем было смотреть, он и так все знал.
Он подошёл к следующему дому, белому и маленькому. Там жила одинокая старушка, что проводила дни за вязанием и чтением книг. Мужчина снова совершил медленный высокий прыжок, поднёс спичку к фонарю и пламя вспыхнуло, чуть зашелестев. Фонарщик зацокал языком, но почти сразу же прикрыл глаза, завидев, как на колени сидящей старушки запрыгнул ее старый пухлый кот, а к ее двери вдруг подошла соседская девочка с свежеиспеченным пирогом в руках.
Фонарщик двинулся дальше. Скоро практически вся улица была полна света и радости. Каждая семья здесь чувствовала умиротворение и любовь. Остался последний дом, и фонарщик, не спеша двинулся к последнему фонарю. Это был ржавый фонарь, покосившийся и уставший на вид.
Фонарщик вздохнул и ласково провёл рукой по нему, но от фонарного столба лишь с хрустом отвалился кусок краски. Мужчина потёр ладони друг о дружку и снова дотронулся до фонарного столба. На этот раз фонарщик быстро отдернул руку и взглянул на царапину, из которой сочилась кровь. Он обтер руку о плащ и серьезно взглянул на фонарь. Возможно, что и фонарь в этот момент взглянул на него.
Фонарщик чиркнул спичкой и поднёс к фитилю. Но порыв ветра резко затушил огонь. Легкий дымок исходящий от потухшей спички, казалось, посмеивался над фонарщиком. Но тот не сдавался. Он вытащил спичку потолще и подлиннее - на особый случай - и снов зажег ее. Затем поднёс к фитилю, но фонарь зажигаться не желал. Сколько бы фонарщик не старался, ничего не выходило. Один раз у него почти получилось, что ветер проник через трещину внутрь и потушил синеватый огонёк.
Мужчина непонимающе сдвинул брови и уставился на дом, что находился напротив фонаря. Это был старый чёрный двухэтажный дом с балконом и террасой. В нем было что-то устрашающее. Деревья в саду, казалось, сплелись между собой в одно огромное дерево.
Фонарщик сделал шаг в сторону дома и принялся вглядываться в окна. В отличие от других домов, ни в одном окне этого не горел свет. Мужчина бесцеремонно открыл скрипучую калитку и сделал несколько шагов вперёд по тропинке, которую давненько не чистили от снега.
— Что вам нужно? — вдруг поинтересовался женский голос откуда-то сверху.
От неожиданности фонарщик подскочил и попытался найти взглядом того, кому этот голос принадлежал. И через мгновение он обнаружил ее. Это была девушка в чёрном одеянии, сидевшая на этом жутком дереве, что образовалось в результате объятий веток десятка других таинственных деревьев. Ее кожа была бледной, даже немного синеватой. Глубокие глаза казались чёрными. Лицо со впалыми щеками казалось диким, волосы на голове спутались, точно их не расчёсывали несколько месяцев. Тонкие губы были плотно сжаты, а руки с длинными пальцами, похожими на когти, впивались в кору дерева с какой-то остервенелой яростью.
— Ты меня видишь? — удивился фонарщик.
— У меня есть глаза, — холодно заметила девушка.
Мужчина не сводил с неё задумчивого взгляда.
— Что вам нужно? — повторила она уже сердито.
— Что с тобой? — спросил фонарщик серьёзно.
Девушка улыбнулась странной улыбкой. Так улыбаются, когда люди задают глупые вопросы и ждут разумного ответа.
— Ничего необычного, — ответила она, — если я расскажу, поверьте, вы не услышите ничего нового. Вам это ни к чему.
— Боюсь, что ты не права, — быстро проговорил фонарщик и снова потрогал свою бороду, будто бы боялся, что она куда-то исчезнет. В следующий миг он уже сидел на ветке рядом с девушкой. Она попыталась вскрикнуть, но не получилось. Она лишь открыла рот и закрыла его.
— Погода прекрасная, — сказал фонарщик, подставляя ладонь и глядя как снежинки задерживаются на ней для приветствия, а потом снова взлетают. — Но не для того, чтобы сидеть неподвижно, — с укором заметил он и по-отечески погрозил пальцем, затем схватил девушку за руку, и через секунду они уже стояли на тропинке.
— Ты очень красивая, — улыбнулся фонарщик, и девушка одарила его скептическим взглядом, — но ты бледная, замерзшая и несчастная. Поэтому эту красоту вижу лишь я. Судя по симптомам, у тебя разбито сердце.
Девушка серьезно смотрела куда-то вперёд. После его слов в ее глазах блеснули слёзы, но только на долю секунды. Фонарщик качнул головой, взял ее за руку и потащил за калитку. Девушка не сопротивлялась. Ей было все равно, что делать и куда идти.
— Ты научилась делать безразличный вид. Это похвально. Но это ты сделала для других. А теперь ты сделаешь что-то для себя.
Девушка пожала плечами.
— Я не хочу ничего делать.
Они остановились возле фонаря.
— Знаю, что не хочешь. Но придется. Вспомни, какой ты была когда-то. Наверняка ты заливисто смеялась и обожала смотреть на тот, как идёт снег. Наверняка ты любила мечтать и много чего хотела от этой жизни. Вернись.
Девушка вырвала свой локоть из его руки.
— Нет! — рявкнула она. — Это уже давно - не я! Теперь я - этот ржавый фонарь, этот старый дом, это изуродованное дерево! Это все я!
Фонарщик положил ей тяжелую ладонь на плечо.
— Это не так. Это лишь защита, чтобы тебя никто не трогал. Но под семью замками скрываешься ты настоящая. И никто не может изменить этого. Замков может стать больше, но настоящая ты никуда не денешься. Я хочу, чтобы ты открыла их.
Она посмотрела на мужчину с усмешкой.
— Я этого не сделаю.
Фонарщик резко схватил ее под руку, взмыл в воздух вместе с хрупкой девушкой и прижал ее ладонь к трещине в стекле фонаря.
— Вспомни, сколько в тебе было тепла. Ты могла раздавать его направо и налево и сама оставалась тёплой. Вспомни свой смех. Вспомни свою улыбку. Вспомни своё чудесное отражение в зеркале. Да, однажды твои чувства были отвергнуты, но это не твоя вина. Этот опыт был тебе нужен, чтобы ты стала лучшей версией себя.
— Нет-нет-нет, — девушка плакала, пытаясь отнять руку у этого назойливого мужчины, но он был слишком силен.
— Ты лучшая для самой себя, как ты не понимаешь? Однажды ты найдёшь человека, который тебе скажет то же самое, и ты не будешь ему смертельно благодарна за это открытие. Ты скажешь: «Здорово, что ты это заметил».
Девушка без сил рухнула на землю. Фонарщик хмуро посмотрел, как в ее волосах тают снежинки. Он перевёл взгляд на фонарь и ласково погладил бороду. Фонарь все ещё местами был ржавым, он все ещё был не совсем прям, а от трещины на стекле осталась лишь маленькая царапинка.
Девушка поднялась на ноги и отряхнулась. Она сглотнула слюну и подняла голову, чтобы что-то сказать этому удивительному человеку. Она и сама не знала что именно. Но фонарщика рядом больше не было. Девушка взглянула на фонарь. Он горел тусклым огнём. Но разгорался все сильнее и сильнее. Она почувствовала тепло, и ее лицо озарила едва заметная улыбка.
— Посмотри, на нашей улице снова загорелись фонари! — воскликнул девушке пробегающий мимо неё мальчик, везущий за собой санки.
— Чудеса! — отвечала девушка, наконец позволив себе вдохнуть полной грудью зимний свежий воздух.