Сегодня мы сами шли во владения филина. Прошли краем поля и свернули в лес. Белым пухом снег лежал на деревьях и кустах. Притрусил местами все еще зеленую траву. Утренний морозец сменился потеплением. Набежали тучи, закрыли солнце. Снег повлажнел, стал сваливаться с веток. Неустойчива погода в предзимье. Следов мало: заячьи да беличьи – и то подальше, в лесной глубинке.
- Вот, смотри!.. Кого-то напугался, - показал друг на заячьи следы, отпечатанные на тонком снегу. Следы уходили в густой кустарник.
- Может, хорек напугал зайца, - показал я на следы этого зверька, как бы оправдывая филина.
- Кто знает, может, и так, только не будет же врать о разбое филина Гаврилыч, старик-то, вроде, серьезный, - сказал друг и немного прошел по следу хорька.
Мы вышли к Скалистой. Лес посветлел. Стали встречаться старые осины и высокие березы. Но как-то непривычно глядели на нас. И вдруг, раскинув огромные крылья, легко и бесшумно впереди пролетела крупная птица.
- Это он! – сказал друг и, прижав к мохнатым бровям окуляры бинокля, торопливо наводил на резкость.
Филин, не шелохнувшись, сидел в развилке осины, следил за нами. Мы тихо и осторожно старались подойти ближе. Когда оставалось шагов двадцать, он завертел головкой, высматривая прогалины среди леса, чтобы улететь. Я подал друг знак остановиться и дать бинокль. И вот он почти рядом