В 90-е годы изобилия приятных событий не наблюдалось. Но они случались. Наш Центр детского творчества переселили в другое здание. Ребятни приходило много, еле вмещались, а тут такой подарок – длинный одноэтажный корпус раза в три больше.
Прежде там обитал детский сад. Вероятно, сказалось падение рождаемости и малышей перевели в другие коллективы.
Зато нам, к особенной радости руководителя кулинарного кружка, досталась кухня с плитой, посудой и прочими мелочами. Кружковцы устраивали там дни именинника. Удобно.
Помимо просторного помещения, нам еще выделили ставки завхоза и сторожей. Люди приходили. Спрашивали, что да как. Но услышав размер зарплаты, отказывались.
Как-то раз пожаловал дядечка. Назвался Семенычем. Спросил, можно ли работать сторожем на две ставки. Махнула рукой и взяла.
Мужчина оказался исполнительным и работящим. По собственной инициативе помогал устранять мелкие неисправности. Подметал дорожки.
Коллегам Семеныч пришелся по душе. Кулинарам наточил ножи, полочки приколотил, гвозди вбил для всяческих шумовок, черпаков. А ему за это оставляли угощения.
Обратился вдруг с необычной просьбой – разрешить ему оставаться в дежурке. Крохотная комнатушка имела отдельный выход на улицу, и Семеныч перетащил туда для отдыха списанный диван. Оказалось, что он вдовец, а с многочисленной семьей дочери отношения стали очень напряженные. Хоть из дома беги. Ну что ж, других сторожей нет. Дала добро.
Идиллия длилась недолго. Работник продолжал усердно трудиться, но вместо улыбки все чаще замечали угрюмое выражение. Предположили, что это отголоски семейных неурядиц и, как могли, пытались подбодрить или просто оказать внимание.
Его желание уволиться явилось полнейшей неожиданностью. На вопросы бурчал что-то невразумительное. Поднять зарплату не получалось. Как работник устраивал на 100%. Терять сторожа многостаночника не хотелось.
– Не уговаривайте меня! Решил уволиться. Да, у вас мне хорошо. Работа по силам. Девчата ваши балуют. Кто из дома баночку помидоров приносит, кто пирожками угощает. И вы не ругаетесь, когда я на кухне себе супец сварю или яишню пожарю. Спасибо. Да только вот…. Что-то со мной не то.
Я ничего не понимала. Внешне признаков нездоровья не заметно. Мужик непьющий. Насела с просьбой пояснить, что не то?
– Вы знаете, я и раньше как-то слышал музыку, да смех. Считал, соседи веселятся. А недавно пошел, чем ближе к дальним кабинетам, тем яснее слышу эти звуки. Думаю, ну вот, опять у ваших ребятишек какой-то праздник.
Подхожу – тишина, двери дерг-дерг, закрыты. Решил, что почудилось. На метров 20 отошел. Что за ерунда? Снова шум. Такой, знаете, словно сквозь подушку хохочут или магнитофон периной накрыли.
Отправился с улицы взглянуть. Пусто и тихо. Крышу у меня видать срывает.
– Может быть, день напряженный случился? Или ребятня наша громко веселилась, что даже вечером в голове крутилось?
– Да если бы это один раз померещилось. Трижды слышал. В разные дни. Недавно сижу на кухне, чай с пряниками пью. Вдруг слышу, вроде как шаги по коридору приближаются. Не такие, цок-цок-цок, а словно в кедах ступают: тум-тум-тум.
Здание-то закрыто на замки. Лично обходил, проверял. На боковом выходе я же внутренний замок врезал и тоже закрыто. Взял скалку на всякий случай и пошел. Никого.
Семеныч уволился. На его место взяла парней. Один заочник, второго теща доконала, укромный уголок искал. Им, конечно, не говорила причину ухода предшественника. Да и от них ничего особенного не слышала. Несколько раз обход делали, и к телевизору, либо дремать.
Приняла завхоза. Несколько суетливая женщина раннего пенсионного возраста очень не хотела, чтобы ее уволили. Чересчур рьяно демонстрировала старания.
Приспичило ей прийти в субботний день, с подотчетным имуществом разобраться. Звонит мне:
– А вы сможете на работу приехать?
– Что вы там делаете в выходной и зачем меня зовете?
– Ну, я это… пришла списки сверить. Открыла центральный вход. В здании никого не было. Сидела, писала. А кто-то вошел и бродит по коридору. Я покричала, посмотрела – кабинеты закрыты и никого не видно. Где-то спрятался, видать. Снова тетрадь взяла, и опять тум-тум-тум. Приедете, а?
– Это у нас домовой топает – пошутила я – не нравится ему, когда человек в рабочее время не успевает все сделать, еще и в выходной приходит. Не приеду.
Завхоз всё приняла за чистую монету, больше по выходным на работу не являлась.
А мне пришлось. Сотрудница на неделе отпросилась по личным делам. Пообещала, что проведет занятие в воскресенье. Кружковцы не возражали. Решила открыть им центр лично. Тем более, рассчитывала в спокойствии отчет дописать.
Дети отправились в дальний кабинет, а коллега уточнила, не буду ли я возражать, если в конце занятий они попьют на кухне чай. Не вопрос!
Сама принялась за работу. Вдалеке слышались детские голоса и смех.
Через 30 минут раздались шаги в коридоре. Видать, кого-то уже отправили включать чайник. Неподалеку от кабинета тум-тум-тум затихло. Разыграть меня хотят, что ли?
Дописала строку и вышла. Никого. Вот озорники, видать назад потихоньку отступили. На цыпочках отправилась в сторону кабинета, где шли занятия, по пути внимательно оглядывая укромные уголки, где мог спрятаться шалун.
Группа в полном составе внимательно слушала педагога.
Встретила знакомую пенсионерку.
– Ну как вам на новом месте? – с загадочной интонацией спросила она.
– Хорошо. Места много и в здании и во дворе – принялась перечислять детали, которые радовали.
Женщина пристально всматривалась в мое лицо.
– А ничего странного не замечала? – не получив вразумительного ответа продолжила – нехорошее там место. Ты-то у нас недавно живешь, не знаешь, а у начальства мозги должны быть. Вначале садик там разместили, теперь вы со школярами возитесь.
Приятельница моя рассказывала. Решила прачкой в том саду подработать. Говорит, как явится раньше всех или наоборот дольше задержится; складирует чистое белье, а за закрытыми дверями групп словно кто вздыхает, и в коридоре топает кто-то. Плюнула и уволилась от греха подальше.
На тот момент, с мистикой у меня было знакомство на уровне страшилок из пионерских лагерей. Что это было – непонятно.
(P.S.Через три года детский центр ликвидировали из-за отсутствия финансирования)