Из опыта личной службы рядовым солдатом ВДВ в ДРА. В шесть тридцать утра дневальный закричал подъем. Команда прозвучала необычная: "Зона подъём!". Потом мы узнали, что так потешается один наш дед, стоявший тогда помощником дежурного по роте, детство которого прошло по касательной в подростковой колонии. Мы выспались прекрасно, быстро встали и, не надевая зимние тельняшки, которыми нас снабдили при отлете из Каунаса, в парадных брюках пошли на улицу вслед за «черпаками», на зарядку. За полгода нахождения в учебке я научился определять по внешнему виду и по поведению, кто передо мной стоит. На этот раз тоже не ошибся. Впереди шли солдаты, отслужившие год в армии. Они по сроку - «Черпаки». Загорелые, сильные, молчаливые, слегка сутулые, еще не отвыкшие от подзатыльников и пинков своих «дедов», но взрослеющие и борзеющие на глазах — «молодые койоты десантуры». Они изредка поглядывают на нас. «Койоты», изголодавшиеся по теплой крови, но пока не знающие как одолеть и "сожрать" свою первую жертву. Вернее, подчинить и унизить. Мы смотрим на них в упор, давая понять, что мы не из робких и сможем врезать кулаком или ногой, если будет необходимо. Мы с Витьком стоим в строю белые или почти «зеленые», выдавая тем самым, что мы и есть те самые вновь прибывшие салаги, прилетевшие из Литвы. «Черпаки» зубоскалят и хохмят в наш адрес, но заговорить не решаются, держимся мы угрюмо. Улыбаться нельзя, сразу же сочтут за ротного клоуна и дурочка с мягким характером.
Приходит старшина Гаврюшов и отправляет «черпаков» на зарядку самостоятельно или в составе «Полтинника - 350 парашютно-десантного полка», а нам приказывает следовать за ним обратно в расположение роты. Я смотрю на пружинящую походку прапорщика, его загорелый затылок и шею, и ставлю его в разряд «Рейнджеров». Если мысленно разделить всех солдат, сержантов, прапорщиков и офицеров десантуры на разные типы или сорта по принципу моральной готовности к бою, наглости и отваги, что в принципе одно и то же, вырисовываются четыре основных вида десантников.
Первый. "Уставной" — самый спокойный и уравновешенный вид десантников те, которые предпочитают служить спокойно и ровно, строя свои дни строго по уставам и наставлениям. Такие люди все взвешивают и анализируют, много читают. Выполняют лишь те обязанности, которые на них возложены. Не рвут задницу перед начальством и не стремятся на войну, в назначенный срок капитанами или майорами уходят в запас. К таким относятся примерно половина всех десантников нашего батальона в Каунасе и, наверное, в любой части ВДВ. Я называю их Уставник — правильный или просто, хороший десантник, такие становятся командирами рот или комбатами, но дальше карьерная лестница для них закрыта.
Второй вид. "Парашютист-отличник-инструктор". Он же романтик, поэт и гуманист. К таким относятся некоторые офицеры, например наш командир взвода, гвардии старший лейтенант Семенов. После школы он мечтал стать офицером-десантником, но понимая, что физическая подготовка в Рязанском командном десантном училище может его просто сломать раньше времени, как сломала немало юношей, он решил добиться своей цели другим способом. Он поступил в Рязанское высшее командное училище связи, где на базе одной из рот был создан десантный взвод. Его он закончил отлично и попал в элитные части секретной связи ВДВ. Взводный спокойный, взвешенный командир, но ему всегда хотелось, чтобы его курсанты были чуть лучше других. Чтобы и он сам был на виду начальства как перспективный офицер. Но при этом он никогда не хотел рисковать ни своей жизнью, ни жизнями своих солдат, для достижения каких-то призрачных побед или личной карьеры. Отличный офицер будущего, в голове которого были и есть тысячи идей как воевать с помощью машин и роботов, не теряя ни одного солдата. Хотя о какой войне я думаю, мой командир к войне не имеет никакого отношения. Он юноша с гитарой и карандашом в руках, Советский пионер Сашка Семенов из кружка радиолюбителей и парашютист ДОСААФ. Романтика и юношеский максимализм закинули его, в конце концов, на реальную непонятную войну.
Мы на войне — это факт, а не мираж, и не сон. Но это война только для тех, кто сейчас на ней или, кто уже не на ней, другим же далеко плюнуть на нас и на эту страну, где мы сейчас рискуем всем и своей жизнью. В Союзе все по-старому, дискотеки в парках, водка после смены на заводах, счастливое пионерское детство и никакой войны. Так зачем мы здесь, по чьей воле? Если сейчас наша служба под секретом, значит, наша жизнь в принципе ничего не стоит? Войны-то нет?
Третий вид десантников. "Авантюристы - Рэксы". В эту группу входят самые смелые и безбашенные десанты, почувствовавшие свою неуязвимость после первых боевых выходов, уцелевшие в рукопашной с «духами». «Рэксы» это только солдаты и сержанты срочной службы, они на пути к профессионализму, но слишком гонят лошадей, чтобы выдержать долго этот бешеный темп. «Рэксы» живут и служат в разведке и ротах «курков»[1]. Они идут в бой с АКС на шее и им уже на все наплевать. Многие из них гибнут в жестоких столкновениях с басмачами. Все они герои, ставшие «человеками войны». Кто из них выживет, пополнит криминальные группировки на гражданке или продолжит воевать до конца в спецназе ГРУ.
Четвертый и последний вид десантников. «Рейнджеры». Это самый малочисленный и, можно сказать, красно-книжный вид Советских десантников, в их рядах только прапорщики и офицеры. Я бы их назвал еще «последние из Могикан» — воины, которые вышли из «Рэксов» и поставили на алтарь войны все: свою жизнь, судьбу родных и близких. В общем, эти люди — настоящие профессионалы, командиры батальонов, полков и реже — дивизий. Постепенно они начинают привыкать к убитым и раненым товарищам, им светит их звезда, путеводная звезда полководца и маршала. Вернувшись с войны и навоевавшись за два года досыта, как им кажется, не могут отыскать себя. Их просто нет! Все их нутро и мозги остались там, в страшных и прекрасных горах среди погибших друзей и врагов. Они понимают, что жить больше не могут без всей этой обстановки на лезвии мусульманского клинка. Через полгода они вновь летят сюда, в самое пекло, в пасть «Панджшерскому льву»[2] и снова горят в вертушке, получая невиданное удовольствие от безжалостного боя и жареного мяса. «Рейнджеры», являясь абсолютными героями войны, с другой стороны, опасны для своих солдат. Что на войне страшнее всего солдату: пуля снайпера, мина, шальной осколок, засада? Нет, страшнее всего простому солдату услышать от своих товарищей и командира — трус! Именно «Рейнджеры» и «Рэксы» кричат молодым солдатам это страшное слово и гонят их на верную гибель. Они хотят, чтобы все были как они и смеются над слабостью простых солдат, которые просто по своей природе не предназначены для войны. Типичные слова «Рейнджера»: «Дураки и трусы погибнут первыми!» — произнесены из уст прапора, красноречивое подтверждение моей версии. Часто они кончают плохо. После того как их генетическая программа выполнена и все победы, и ордена в кармане, «Рейнджеру» не остается ничего другого, как пустить себе пулю в голову из наградного «ТТ» или, выпив лишнего, умереть от разрыва печени. Бог давно покинул их душу с тех пор как «Рейнджер» перерезал глотку своему врагу, поднявшему руки вверх с мольбой о пощаде. Он не поверил этому человеку, а без веры стал сам медленно разлагаться. Конечно, эта градация приблизительна и спорна, но она не раз поможет мне в принятии решения, кто передо мной стоит и что-то мне пытается внушить по службе, но не по жизни. Все эти люди на поверхности атеисты, кого не спроси, но на самом деле они глубоко верят в Бога и молятся ему каждый раз, сползая в окоп, под свист пуль с другой стороны. Никто из них не молится: "Ленин всевидящий помоги, партия помоги". Они обманули сами себя попав в Афганский ад, теперь у них одна задача остаться в живых, особенно на втором году пребывания в этих черных горах. Для этого они и примерили шкуру профессионального воина.
Командующий ВДВ Василий Филиппович Маргелов, вопреки предположениям многих, не являлся «Рейнджером», он — «Батя», комдив, настоящий романтик и гуманист, «Отец десантной Гвардии».
[1] «Курки́» – Советские солдаты автоматчики и пулеметчики. курковые роты они же ПДР. Самые воюющие и гибнущие в боях с душманами.
[2] «Панджшерский Лев» – прозвище афганского полевого командира, Ахма́д Шаха Масу́да.
Из романа "Рядовой для Афганистана". © Александр Елизарэ
Купить роман >>> "Рядовой для Афганистана"
Вам может быть интересно:
- Командир роты думал брать, или не брать пистолет на гору в Афганистане
- За эту драку в Афгане я должен был отправиться на гауптвахту
Благодарю за 👍 ! Подписывайтесь на канал Елизарэ-Фильм Делитесь в Соц.Сетях! Комментируйте, буду рад ответить на ваши вопросы.