Здравствуйте, дорогие гости моего канала!
Октябрьская революция 1917 года.
Сейчас говорят, что большевикам мало кто верил.
Что Ленина залучили в Россию немцы, и вот на их деньги была сгенерирована революция, иначе – мятеж. Об этом Самуил Яковлевич Маршак писал: «Мятеж не может кончиться удачей. В противном случае его зовет иначе».
Вера, Царь и Отечество в 1917-м подверглись сомнению. Кое-где даже считали, что Бога-то нет!
После отречения от престола царя Николая Второго русский мир перекосило. Накануне победы русских в Первой мировой войне воевать решили закончить.
Уже к власти пришли большевики, и, не имея достаточно сил, чтоб диктовать условия сепаратного мира Германии, согласились с потерей своих территорий. И это в то время, когда можно было условия мира диктовать, в частности, прибавлением проливов Босфор и Дарданеллы вместе с городом Константинополем.
А что народ? «Ем с икрою бутерброд, думаю: «А как народ?»
В стране голод, в стране проворовавшиеся промышленники. Часть населения России задумывалось все чаще о своем, о личном кармане. Будь это где-нибудь в Соединенных штатах, все бы обошлось: установились законы о частной собственности: кто первый встал – того и тапочки.
Но в России не покатило, и началась Гражданская война.
Кто за Белых – кто за Красных? Крестьянин думал, что и те, и другие грабят, о чем и заявил в фильме «Чапаев». И как бы не обыгрывали героя, как бы не смеялись, но главное в том было то, кому поверил народ.
А народ наш, русские – в общем, все, проживающие в России – это не послушная масса, вроде баранов. Это народ, руководимый Сталиным, поднял страну из руин, сделав ее такой великой, которая свернула шею гитлеровскому фашизму, противостоя всей Европе.
Почему же поверили люди коммунистам, и не поверили Белым? Потому что белые исповедовали западный подход о том, что своя хата с краю, и я ничего, мол, не знаю. Эта философия оказалась в контрах с укладом русской жизни. Ведь у нас никогда не пишут местоимение я с большой буквы, выражая в этом уважения к местоимению мы, и с большой пишем только Вы.
И цель обозначили светлую: коммунизм. Все общество к цели такой потянулось. Но после смерти Сталина в советской среде завелись ростки сомнения: «почему, мол, мне нельзя, ведь я тоже хочу?» Поэтому рядом с пламенными коммунистами росли как сорняки не коммунисты.
Когда их стало много, сложилось впечатление, что коммунистов среди нас не осталось.
Куда стремиться? С кого из живущих брать пример?
- Вон падшая женщина, но пусть в Меня, - говорил Бог, - бросит камень всякий, кто без греха.
В этом от Библии содержится дозволенность греха. Бог? Он есть ли, нет ли, а грех сладок, так может простим себе и заиндульгируем на католический лад?
Сказано – сделано. Но в августе 91-го мы скакали по площадям, предвкушая сладкую жизнь и бесплатную брынзу вкупе с кружевными трусиками.
Мы же при этом не хотели, мы не хотели разваливать СССР?
И все же предпочли капитализм! И ввергли себя в то же, от чего ушли в октябре 1917-го. Но это русским чуждо, капитализм не тот ориентир, не тот божок, которым русским молиться – не наше это.
Советам в мире завидовали. Нас боялись. Теперь мы понимаем, что за все надо платить, что добро должно быть со стальными кулаками. И не в кружевных трусиках и не в сыре счастье.
Так в чем же наше счатье?
