Это глупо и даже противно завидовать собственной матери. Виной тому - непонимание, как у такой изящной, миниатюрной женщины, с тонкими чертами лица могло родиться вот такое чудо, как она, Дарья? Широкая кость, крупные, "крестьянские" руки, внешняя простоватость. Виновник, разумеется, был - дочь уродилась в отца.
Дарья его помнила плохо - отец, на 19 лет старше матери, был главным инженером завода и вечно пропадал на работе. На жену, Янину, просто молился, а дочь воспринимал, как естественное приложение к браку. В семье ведь всегда случаются дети, а любить и обращать на них хоть какое-то внимание - удел матери.
Но не Янины. В доме всегда проживала няня, она же помощница по хозяйству. Вот она, между уборкой, стиркой и готовкой обеда, как могла воспитывала Дарью. Янина иногда спохватывалась. Самолично наряжала Дашу в платье с оборочками, завивала щипцами волосы и повязывала ассиметрично бант.
Но куколка из Дарьи не получалась. Замудренного фасона платье лишь подчеркивало крупность девочки. Бант развязывался, гольфы сползали. Мать бралась за сказки про прекрасных принцесс, но никогда не дочитывала: кто -то звонил на домашний или в дверь: подруга, портниха, парикмахер.
Дочка откладывалась не без удовольствия. Она в Янине вызывала оторопь и легкую досаду. Говорила, что если бы не одно лицо с мужем, занялась бы расследованием: кто подменил ей дочь? И еще она называла Дарью противно-приторно - Дусик. Всю жизнь.
После смерти мужа Янина еще дважды выходила замуж и всякий раз выгодно материально: после развода мужья беспрекословно оставляли ей все, что заработали в браке. Один дачу, второй - автомобиль. Почему разводилась?
Один требовал, чтобы жена сама вела хозяйство - к ним, два раза в неделю приходила все та же няня-помощница. Янина, не работавшая при отце Дарьи, считала подвигом свою почасовую работу в типографии и окончательно становиться "ломовой лошадью" не собиралась. Предпочла указать наглецу - мужу на дверь.
Второй, три года спустя, заговорил об общем ребенке. Янина, помня ужас первых родов - крупный ребенок потребовал кесарения, объявила себя бесплодной и тщательно предохранялась. Мужчина, не имевший наследников, повздыхав, покинул семью. Мать Дарьи ни о ком не страдала. Всегда находились поклонники, готовые поддержать, пригласить в ресторан и отвезти к морю. Без Дарьи, конечно.
Дочери поясняла, что та ее компрометирует:"Ты, Дусик, выглядишь значительно старше своих лет. В десять - на тринадцать, а значит и мне прибавляешь возраста. И, пойми, дядя - не папа. Ему неловко с посторонней девочкой. Ты замечательно отдохнешь с няней в санатории."
А вот восемнадцатилетняя Дарья уже создавала матери приятный контраст: их принимали за сестер. Хорошо еще, тридцативосьмилетнюю Янину - за старшую. Впрочем, злой или жадной для дочери женщина не была. Для оплаты учебы сняла деньги за проданный когда-то автомобиль.
Поздравляя с окончанием полиграфического института, приняла решение о продаже квартиры и дачи. Все равно дачницы из них были аховые. Разъехались мать и дочь по разным районам, каждая в свою квартиру. Даша не обиделась, что мать выбрала двухкомнатную. Свою, с большой кухней и лоджией, обставляла с удовольствием, хоть и возможностей больших не имела.
Янина работала корректором, теперь на полторы ставки. Красота стоила дорого, приходилось пахать и экономить. Дарья пристроилась рекламным специалистом в местной газете - болтушке. Встречались редко и не только потому, что обе заняты были. Не видя мать, Дарья по ней скучала - никого ведь роднее не было. Но стоило Янине - все еще молодой (спасибо косметологам) и красивой, оказаться напротив - в Дашу входили душевный дискомфорт и обида.
Мать критиковала ее за внешний облик и плотный обед:"Дусик, как можно - щи с майонезом! Овощной суп без картошки и куриный бульон - вот твоя пища. И уже сделай что-нибудь с волосами (одеждой, походкой, осанкой, лицом...). "
Янина, от природы хорошенькая и моложавая, не понимала, как в 28 лет можно выглядеть теткой. Она в 48, благодаря легкой походке, стройной фигуре и идеальной коже, воспринималась 35-летней и это при самом строгом рассмотрении. И до сих пор интересовала мужчин.
А потом Янина упархивала в ту атмосферу жизни, которая, пожалуй, больше бы подошла ее дочери. Дарья, всплакнув и позлившись, жила, как умела. На самом деле неплохо, обеспечивая комфорт своей душе и организму, который обожал щи с майонезом.
На тридцатилетие у Дарьи получился для себя подарок - две недели зимнего отпуска и подвернулась путевка в областной санаторий. Вальс снежинок, сосны, оздоровительные процедуры. Летом отпуск она не брала. Пляж с его необходимостью оголяться, не признавала, а торчать в квартире было душно. Уже лучше на работе под кондиционером.
И все было именно так: санаторий посреди хвойного леса, легкий снег падал, танцуя. Дятел отправлял бесконечные телеграммы морзянкой, белки доверчиво спускались к кормушкам. Отдыхающих оказалось немного. Возраст, в основном, от сорока. И даже номера предлагались на выбор. Доплатив, можно было заселиться в комнате наедине с собой.
Например, Дарья так и поступила с ее привычкой допоздна читать и нежеланием под кого-то подстраиваться. Она и в столовой держалась особняком. Много гуляла и старательно принимала все предлагаемые процедуры. А на большее губу не раскатывала. Но на шестой день - в субботу, объявили вечер отдыха с развлекательной программой и танцами.
Думала дочитать один из романов Франсуазы Саган - тот, где "немного солнца в холодной воде," но вдруг всплыла ехидная улыбка матери:"Что, Дусик, опять тухнешь?" Отбросила плед. Отыскала в сумке помаду, особенного, "не колхозного" красного цвета. Провела щеточкой по соболиным бровям (именно таким).
Из длинных волос соорудила прическу, обманчиво небрежную. И, накрутив вокруг лица мелких завитков, у зеркала не задержалась. Знала, что сделала максимальный переворот в своей "крестьянской" внешности от которого никто не ахнет. Поверх черного, будничного платья, немного оверсайз, накинула вишневую шаль с кистями.
И, в который раз, похвалила себя за растрату немалую - длинные, черные сапожки из натуральной кожи. Они делали ногу изящной, скрадывая даже такой размер стопы, как у нее. Уф, слепила из того, что было и отправилась "на бал."
В нарядном зале народ, судя по всему, к "разврату" тоже был готов. Даша боялась, что сейчас заставят в мешках прыгать или надувные шары между ног переносить, но развлечения были предложены вполне деликатные и даже трогательные. Под стать названию вечера: "Откроем дверь в свое детство!" "Сломанный телефон," "Колечко," "Фанты..." Народ играл с полной отдачей, хохоча и дурачась. Вот Дарья так раскрепоститься никак не могла.
И вдруг услышала густой, мужской голос:"Да просто все грамм по сто накатили, а ты пришла на трезвую голову. Это нужно исправить." Что это за "ты" и кто посмел подслушать ее мысли? Дарья развернулась и замерла. Мужчину, высокого, крупного с грубоватыми, но гармоничными чертами лица, она видела впервые. "Я два часа назад заехал," - прогудел незнакомец, вновь прочитав мысли молодой, растерянной женщины.
Представился:"Медведь. Фамилия такая. А имя обыкновенное - Иван." И впрямь - Медведь! К такому в лапы попадешь - не вырвешься. Впрочем, ей не грозит такая "опасность." Имя свое ответно обронила и, считая знакомство законченным, решительно покинула зал: "Хватит. Поразвлекалась." Он нагнал ее на ступенях:"Даша, давайте рванем в бар! Здесь совсем рядом." Почему-то рванули.
... Номер Ивана оказался тоже без подселения. Такое - посторонние друг другу мужчина и женщина ночью вместе , в санаториях не поощряется, но если что-то шелестящее засунуть в кармашек дежурной и вести себя тихо...
Его сильные руки, горячие губы, шепот от которого падает сердце: "Какая ты... Молоко и мед." Нет, первопроходцем он у Даши не был, благодаря какому-то дурацкому случаю в студенчестве. Но ее застенчивость, неопытная ответная нежность наводили Ивана на приятные размышления. Дарья никак не соглашалась уснуть рядом и была галантно сопровождена им в соседний корпус.
На завтрак она проспала. И на обед было идти неловко: ночь спровоцированна барным излишеством, а не симпатией. Наверняка этот Медведь Дашиного лица не помнит. Впрочем, потеряться среди отдыхающих с ее корпулентностью пустая затея. В дверь поскреблись. Открыла резко и столкнулась с роскошью букета. "Медведь принес медово-молочной Дашеньке роз!" - не особо талантливая рифма рассмешила и стерла неловкость.
Пообедали. Погуляли. На процедуры идти не хотелось. Почему-то опять оказались в номере. Теперь в Дашином. И на другой день та же история. И на третий, а потом Дарья сбежала не прощаясь, кусая губы и обливаясь слезами. Ни адресами, ни номерами телефонов любовники не обменялись.
Ну вот, чем-то обидел Медведь девушку! Нет, девушка сама себя "обидела." Перед поездкой в санаторий, Дарья разорилась не только на замечательные сапожки. У нее вечно возникали проблемы с выбором нижнего белья - чтоб удобно, не жало, держало и, конечно, дышало.
Именно такое и увидела: бюстики на широких, уверенных в себе лямочках и к ним трусики с легкой утяжкой. Расцветка без выбора. Рассуждая:"Выпендриваться не перед кем," взяла четыре комплекта.
И вот представьте ее беду - на каждом интимном свидании с Иваном, Дарья оказывалась как бы в одном и том же комплекте белья. Скажете, в пылу страсти мужик такие тонкости вряд ли заметит!
Даша уловила, как на третий раз, в момент ее обнажения, у Ивана дрогнули брови, а на четвертый (последний) лицо превратилось в вопросительный знак. Всего на мгновение, но ей хватило. Не могла же она объяснять, что белье всякий раз разное, хотя и одинаковое! Предпочла сбежать, не прощаясь. Кстати, вернувшись домой и пострадав, Даша было хотела казус исправить, но финансы после отпуска поскуливали да и что уж теперь!
... Дарья не сразу поняла мать, которая по телефону объявила, что завтра - в субботу, заедет к ней не одна, а с кавалером. "Случайное знакомство, Дусик, но невероятно приятное. Он такой колоритный! Я зашла к подруге, а там он. Оказывается, давно приятельствует с ее мужем, но мы пересеклись впервые." "Рада за тебя, мама. Но с каких пор тебе требуется мое благословление на роман?" - пробурчала Даша.
Все просто. Новый знакомец, по мнению Янины, оказался очень стеснительный, а потому не проявил пока нужной заинтересованности. "Встречаются еще такие мужчины, которых нужно подтолкнуть на объятие. Я уже ему сообщила, что моя одинокая дочь купила полку для книг, а повесить некому. Ну, повод, понимаешь?"- разжевывала Янина Даше.
Дарья возразила, что полка давно ею самостоятельно прибита и даже не падает. "Это ничего, Дусик! Мы придем. Выпьем чаю. Потом объявишь, что сама справилась. Он на тебя посмотрит и поверит. Ты ж у меня такая... коня остановишь! И умоляю: скажи, к слову, что тебе 27."
Оказалось, что приглянувшемуся матери мужчине 44 года - на шесть лет моложе Янины, а ей хотелось, хотя бы на три. Обещала, что пробудут недолго. Он, конечно, довезет ее до дома, а там - дело техники. "Я, кажется, влюбилась, Дусик!"
Нет, так не бывает. В субботнее послеобеденное время мама заявилась к Даше с Медведем. Ох, лучше бы с настоящим. Но это был тот самый Иван Медведь из санатория! А у Даши волосы кое-как резинкой стянуты, помада потеряна и даже комплект белья на ней прежний. Ну, а как, если купила четыре добротных, не дешевых, но одинаковых комплекта - удобная чашечка и высокие трусики? Конечно, будешь носить!
Так и объяснила Дарья Ивану, когда он, проводив ее маман, опять оказался у нее на пороге. Почему-то они сразу начали целоваться - Медведь и "мед с молоком." Оказалось, все, что его в белье напрягало - тугие крючки на бюстгальтере. Потому и лицо вытягивалось.
Иван пытался вызнать в администрации санатория ее адрес, номер телефона, но там знали только слово "конфиденциальность." Просто чудо, что они из одного города и мама у Даши такая общительная. "В следующий раз первым делом координаты буду спрашивать,"- пошутил Иван и Даша чуть его подушкой не придушила.
Янина на дочь обиделась. А потом пришла в восхищение:"Молоток, Дашка! Ты первая, кто у меня мужика увел!" Ладно, пусть так и думает. И стала "Дусик" Дарьей Медведь. И с "медвежонком" не задержались. И дома у них всегда есть молоко и мед - для сынишки объяснение, когда папа шепчет на ухо его маме "Люблю тебя, моя молочно-медовая."
Благодарю за прочтение. Пишите. Голосуйте. Подписывайтесь. Лина