Сейчас продолжает обсуждаться список из 24 вопросов по Навальному - к официальным лицам ЕС и Европейского парламента (ссылка в конце). Однако даже первое прочтение этих вопросов вызывает удивление.
В списке 9 блоков вопросов. Давайте разберём эти вопросы. Формулировки упрощены для краткости.
Вопрос 1. Какой логикой руководствовались бы российские власти, якобы принявшие решение об отравлении - а затем позволившие уехать в Германию, где «Новичок» мог бы быть обнаружен?
Вопрос не лишён смысла, но правильно ли он адресован Евросоюзу? Вопрос ведь о логике российских властей. Почему от Евросоюза просят домысливать и придумывать теории, когда этот вопрос нужно было бы задать как раз российским властям. Этот вопрос по сути вопросом не является, никакой достоверной информации дать не может. Вы хотите, чтобы в официальном ответе были бы приведены измышления и самобичевание – мол, простите, не подумали?
Вопрос 2. По какой причине российские власти могли бы заняться отравлением А.Навального, если учесть, что его текущий рейтинг едва достигает 2%?
Опять же, логика правительств может быть разной. Этот вопрос разумно задать не Евросоюзу, а Правительству РФ. Как по сути на этот вопрос может ответить Евросоюз? Но это даже не просто очередной бесполезный вопрос, а вопрос вредный в том смысле, что оставляет пространство для уничтожающих ответов. Вот вариант ответа: вопрос – не в конкретном рейтинге, а в принципе, в уничтожении инакомыслия в зачатке, на корню. Этот ответ ожидается? Является ли такая политика мудрой?
Вопрос 3. Почему Правительство Германии не хочет предоставить российским компетентным органам результаты токсикологического анализа или опубликовать их?
Действительно, такого энтузиазма не наблюдается. Так давайте спросим об этом не Евросоюз, а правительство Германии. Одним из очевидных ответов могла бы быть врачебная тайна. Будем предлагать публиковать диагнозы и результаты лечения всех россиян, кто лечится за рубежом? Это ведь противозаконно. Поэтому очередной вопрос задан, во-первых, не по адресу, а во-вторых, с прогнозируемым ответом.
Вопрос 4. Было ли совпадением то, что в то же время некоторые лица, сопровождавшие А.Навального в его поездке в Сибирь, незамедлительно отправились из России в Германию?
Ну, откуда у официальных лиц Евросоюза информация, было ли это совпадение или нет? Для этого необходимо тщательное расследование, которого нет. Если были бы результаты такого расследования, то тогда можно было бы спрашивать. Официального расследования по неопрятным причинам нет - и это вопрос не к Евросоюзу, а, увы, к России.
Вопрос 5. Почему немецкие врачи из клиники «Шарите» стесняются профессионального диалога с российскими коллегами?
Если вы хотите узнать, почему врачи стесняются обращаться, спросите у них. Это вопрос к Европейскому Союзу или врачам клиники «Шарите»? Возможными ответами было бы то, что они соблюдают врачебную тайну и боятся за судьбу пациента. Это очевидно.
Вопрос 6. Почему заявляется, что разработка «Новичка» велась Советским Союзом, но факт разработки в других странах замалчивается.
Опять же – это вопрос к парламентариям Евросоюза? Они в курсе разработки, им дано право говорить о военных секретах, но они замалчивают? Очередной вопрос не по адресу, с прогнозируемым ответом.
Вопрос 7. Почему по прибытии в Берлин Навального сопровождали в клинику «Шарите» полиция и агенты спецслужб?
Вас действительно интересует ответ на этот вопрос, и вы не можете предположить, что это из-за угрозы безопасности? В самом деле, в России известный оппозиционер оказывается в коме и его эвакуируют в Германию. Конечно, Германия берёт его под свою защиту. Есть логическая проблема? Вопрос без смысла.
Вопрос 8. Что стоит за историей с некоей «бутылкой воды», на которой якобы обнаружены следы яда?
Вы задаёте этот вопрос парламентариям Евросоюза, когда оппозиционера привезли из России? Опять этот вопрос логично задать российским властям – попросить провести расследование и выяснить, что стоит за этой бутылкой. Может быть, бутылка появилась в Германии - но для этого нужно расследование. Все ждут именно этого расследования, но его упорно официально не проводят, что делает ситуацию ещё более запутанной. Вопросы остаются к Российской стороне.
Вопрос 9. Почему ни один токсиколог, гражданский или военный, ни один врач клиники «Шарите» не выступил с профессиональным заключением по этому делу (как это сделали российские врачи)?
Это вопрос к официальным лицам Евросоюза или к врачам, точнее - к их административным руководителям? Вам, наверное, ответят, что это врачебная тайна, заявления преждевременны. Очередной бессодержательный вопрос.
Резюмируя, понятно, что властям хочется инициировать диалог, высказать своё мнение по данной теме. Но сделано это крайне неумело: все 9 блоков вопросов заданы не по адресу и не предполагают осмысленных ответов. Более того, каждый из вопросов порождает ответные вопросы к России, что не улучшает её переговорную позицию, а только ухудшает, оглупляет. Если это формат риторических вопросов - порассуждать - то это также плохо, потому что дело серьёзное. Речь идёт об отравлении человека и тяжелейших международных последствиях. Здесь "порассуждать" выглядит по меньшей мере неуместно и неэтично.
А что же тогда правильный вопрос? Правильный вопрос - это вопрос не ухудшающий позицию по трём компонентам, а хотя бы по одному из них - улучшающему: информационно-логическому (даёт новую информацию), эмоционально-энергетическому (не оглупляет оппонента, не унижает - потому что это вызывает ответную реакцию), стратегическому (ведёт в правильное направлении).
С точки зрения модели правильного вопроса, во всех 24 вопросах есть проблемы. Прогнозируемые ответы - как пробелы на информационно-логическом уровне, эмоциональное отторжение - на энергетическом уровене, не по адресу и рикошет - на стратегическом уровне, что мы и наблюдаем как последствие. Вопросы получились неэффективные, бесполезные, и с обратным эффектом.
Кто-то может возразить, что обсуждать МИД, политику России - не по рангу. Но здесь мы обсуждаем только логику, этот бизнес кейс можно переформулировать в терминах "оппозиционера X" из "страны Y". Мы говорим о сути вопросов. Кто-то наварное скажет, что мы не понимаем всей долгосрочной мудрости и продуманности стратегии - а вдруг эта стратегия проявит себя на далёких шагах в будущем? Однако будущее нам неизвестно, как не известен и вклад этого ли или ещё других обстоятельств в его картину. Подобная защита - попытка связать будущие события с одним фактором - ещё одна ошибка мышления.
Какое решение могло бы быть? Если произошла такая ситуация с оппозиционером в России, то российскими органами должно быть инициировано публичное расследование. К этому расследованию надо предложить подключить партнёров из Евросоюза, пригласить в Россию, предоставить свои фактические данные и попросить данные западных медиков. Именно открытость, сотрудничество и новая информация могут помочь выяснить истину. В этом контексте переговоров шаг бы был за западными партнёрами: либо вы хотите установить истину – тогда, предоставьте свои данные, мы свои - и начинаем расследовать вместе.