Понедельник. Всегда начинаю неделю расхлябано, не спеша – как-будто вернулся с отпуска. Утро. Стакан свежезаваренного кофе, несколько политических статей с портала mail.ru. Потом не спеша подошел обед, пару звонков на телефоне. Поработал, пообщался с коллегой. Первый рабочий день недели завершен – пора выходить. Подошел мой 43 троллейбус. Встал у печки – учитывая мое простуженное горло – это было для меня очень актуально… Достал своего Драйзера и книга полностью поглотила меня. На перекрестке Металлистов и шоссе Революции освободилось местечко у окна и, учитывая отсутствия рядом людей, – воспользовался этим и довольный продолжил растворяться в драме «Американская трагедия», не представляя, что через 15 минут драма развернется прямо в этом самом троллейбусе.
Пробудила меня фраза (сейчас пишу - немного потряхивает) очень упитанного мужика в возрасте. Порядка 65-70 лет: «Ох, какой тяжелый взгляд, ну что ты смотришь на меня, как будто сверлишь. Как так можно смотреть. Отвернись от меня тотчас! Сидит мужик рядом с девушкой, откуда такой злющий взгляд».
Разумеется, наш «говорящий герой» был поддатый. И улыбка медленно начала появляется у моей соседки слева (женщины 50 – 60 лет) и напротив. Я еле удерживался от любопытства, чтобы не посмотреть на человека, который обладает настолько мощно-зловещим взглядом. Этот гибрид мужика с дедом продолжал причитать о некоем зловещим взгляде мужчины, монотонно удивляясь, как такая хрупкая девушка сидит рядом с таким абсолютным злом.
Я не выдержал, схлопнув книгу, резко повернул голову. И досада - не понимаю вообще, о ком этот дед ведет речь. Единственный мужик был к нему спиной – я подумал, что не захотел лезть на рожон и повернулся спиной. Дед к тому времени уже немного поутих. А потом выдал фразу которая нас порвала. «Что смотришь как крокодил? Крокодил тоже плачет перед тем как сожрать кого-нибудь». Мы нашей тройкой начали смеяться, не очень громко, но достаточно глубоко.
Постепенно троллейбус подъезжал к Ириновскому проспекту. Дед опять продолжил свою тираду о взгляде мужика. И тут я смотрю, как мама аккуратно выводит дочку подростка к задней двери. А дочка – стоит в оцепенение, но в желание что-то сказать, сделать с этим старым подонком-пьяницей. Я как увидел эту картину – сам впал в оцепенение – превратился тотчас в наблюдателя. Робкая девушка, которая в бессилии хочет ответить зарвавшемуся хаму и мама нехрупкая, но глубоко оскорбленная только и повторяла, давай выйдем, что с ним связываться – с хамом и что-то в таком роде. Я не психолог, но я остро почувствовал, что мать воспитывает дочку одна.
Мама буквально выпроваживает дочь выйти пораньше, а этот дед только разогрелся и сам пошел чуть ли не выталкивать женщин на улицу. Все молчали: мужик молодой, здоровый, высокий у двери троллейбуса, еще один рядом с ним. Я, сидящий у окна. И вся эта свора здоровых мужиков (включая меня) оставляют один на один с зарвавшемся наглецом мать с дочкой. Дочка и на улице пыталась, сама того не зная как, ответить подонку, но тщетно, а последний продолжал дальше свою пылкую речь в оскорблении личности. Я только придыхал и качал недовольно головой – я почувствовал боль этой девчонки, которая, возможно, уже не первый раз не может постоять за мать. Боль матери, которую унизило это чмо, но что еще важней при дочке и боль, которую она испытала. Я вспомнил мамины переживания – как тяжело им приходилось без отца в детстве. Когда каждый, кому не лень пихал, суки, палки бабушке в колеса, потому что знали – ответить некому. А бабушка молча все сносила – а что тут сделаешь, когда постоять некому…
Троллейбус тронулся, урод бубнил дальше не имеющими значения фразами, что девчонка-проститутка показала ему фак. А рядом стояла и плакала женщина – одна из нашей большой команды-наблюдателей…
Я давно не испытывал чувства стыда. Я даже отметил, что подзабыл о существовании оного. Нет, я не сидел совсем овощем – можно написать, что я несколько раз хотел вступиться за женщин. Но я еще в детстве усвоил фразу «после драки кулаками не машут». А в моем возрасте мной руководит фраза «по плодам их узнаете их». Можно написать талмуд оправданий – в сухом остатке будет одно. И это одно начало меня сдавливать все сильнее и сильнее, как мы начали отъезжать от остановки. Сейчас я пишу и задумался. А что же это «оно»? Можно ли дать этому однозначную оценку, а если - это букет, то что является составляющей? Трусость, отчужденность… что еще? Я не могу сказать, что я был безучастен, хотя по лицам других граждан – посмел бы предположить это. Да, наверное – это была трусость, маленькая подлая трусость и больше ничего…
Пошел в магазин, позвонила мама Жени насчет свадьбы – я говорил с ней как в тумане. Говорил, решал вопросы, а беспокойство не уходило. Я хотел вернуть время вспять. Сказать этому уроду «в мои глаза посмотри, видишь в них зло? Ты чего доебался до женщин?» Вперемешку хотелось просто обнять, может быть выйти с женщинами. Успокоить девчонку и маму. Устроить блять скандал, наорать на этого урода…. Эмоции эмоции. После драки кулаками не машут… Как так вышло, мне же не 17 лет. Где мое достоинство. Может быть я встречу их и тогда смогу хотя бы извиниться?!
Я дошел до магазина «Спар». Купил необходимые продукты к завтрашнему приезду мамы. Я соскучился уже по ней. А глаза невольно искали дочку с мамой. Стеклянный взгляд на молоко, перчатки, мясо. А в голове все прокручивал и прокручивал одни и те же мысли. На душе становилось все тяжелее. Досада и стыд. Лишь легкая радость, что еще не очерствел и глубокое сопереживание еще доступно мне. Но что в конечном итоге значит это переживание, когда плодов, кроме этого очерка нету, а оскорбленные мать и дочь идут дальше своей дорогой…