У неё ребёнок, девочка 3-х лет. Как я мог об этом не догадываться два месяца? Или нет, не так. Как она могла это так удачно скрывать два месяца, живя у меня? Этот вопрос меня мучает уже больше 12 лет. Неужели я был так наивен и глуп, чтобы не увидеть мать в той женщине. А может в ней просто и не было матери, а была только женщина, правдами и неправдами цепляющаяся за каждую возможность. Скорее всего правда где-то посередине, как зачастую и бывает.
Прошло каких-то дней 5 с того момента, когда я узнаю про ребёнка. Я давал себе отчёт, что меня в дальнейших отношениях останавливает только обман. И чем больше я об этом думал, тем больше росло сомнение в перспективности продолжения нашего знакомства. И решение было принято. Решение расстаться, объяснив все как есть. Но сделать этого я не сумел. Май 2008 года выдался достаточно солнечным и теплым для Санкт-Петербурга. И однажды, идя пешком в сторону дома, наслаждаясь запахом весны и набухающих почек, я услышал телефонный звонок в кармане. Это была она, девушка с ребёнком, которая следующим днем должна была стать свободной.
То, что я услышал, поставило отпечаток на следующие 12 лет моей жизни. Сняв трубку, я услышал тревожный голос Маргариты, иногда срывающийся на слезы. Она сообщила мне, что находится сейчас со своей дочерью в больнице, в реанимации. Дочке стало плохо, вызвали скорую, и приехавшие врачи зафиксировали очень высокий показатель сахара в крови (28 при норме до 6). Забрали в больницу в состоянии интоксикации. И поставили страшный диагноз - сахарный диабет первой степени (инсулинозависимый). Такая новость достаточно сильно ударила по Маргарите и у неё началась жуткая депрессия. Мыслей о суициде у неё не было, но полное разочарование в жизни было налицо.
Разговор о прекращении наших отношений я решил отложить до лучшего момента.