Где-то внизу, в ливневой канализации, уже почти до отказа заполненной сточными водами (там не могло быть никого, воскликнет позже шериф округа репортеру из Дерри с такой яростью отчаяния, что это выглядело почти агонией; самого Геркулеса унесло бы в этом стремительном потоке), газетный кораблик Джорджа мчался вперед через темные комнаты и длинные бетонные коридоры, которые ревели и звенели от воды. Какое-то время он плыл нос к носу с мертвой курицей, которая плавала с желтыми, похожими на рептилии пальцами, направленными в капающий потолок; затем, на каком-то перекрестке к востоку от города, цыпленка унесло влево, а кораблик Джорджа пошел прямо.
Час спустя, когда мать Джорджа находилась в отделении неотложной помощи в госпитале Дерри, а Заика Билл сидел в постели, ошеломленный, бледный и молчаливый, слушая, как отец хрипло всхлипывает в гостиной, где его мать играла «К Элизе», когда Джордж ушел, кораблик вылетел через бетонную бойницу, как пуля, вылетевшая из дула пистолета, и помчался вниз по шлюзу в безымянный поток. Когда двадцать минут спустя он влился в бурлящую, вздувшуюся реку Пенобскот, в небе над головой уже начали проступать первые голубые пятна. Буря кончилась.
Кораблик нырял, раскачивался и иногда набирал воду, но не тонул; братья хорошо его смазали. Я не знаю, где он в конце концов появился, если вообще появился; возможно, он достиг моря и плывет там вечно, как волшебная лодка в сказке. Все, что я знаю, это то, что он все еще был на плаву и все еще бежал по воде, когда он миновал границы объединенного города Дерри, штат Мэн, и там он навсегда исчез из этой истории.