Предыдущая глава
19 сентября.
То, что вы сейчас читаете, я писал по памяти в октябре-ноябре и под влиянием уже других событий. Два дня назад я включил радио дабы подзарядиться ненавистью от «Эха Москвы». Но из динамика вдруг раздалось веселое: «Ханука! Ханука! Приходите все на праздник Ханука! Вам будет петь Лепс!..» Клетки головного мозга воспроизвели реакцию на услышанное: «Какая-такая Ханука? Ведь она недавно уже была!» И тут я понял – прошел год! И что я делал этот год? Я до такой степени погрузился в это бесконечное делание, что пропустил жизнь!.. Следовало поменять темп, улететь в Индию и посидеть в пыли под баобабом. И тут на глаза попала книга – всего-то навсего «Илиада» в переводе Гнедича. Я стал читать «Илиаду» перед сном. Первые строки гекзаметра мозг, раскаленный за день дробной информацией, не воспринимал. Но постепенно я погружался в его убаюкивающий размер и сладко засыпал…
Глеб быстроногий поднял меня затемно, чтобы дары олимпийцам принесть…
Одним словом, в шесть утра наш плодотворный дуэт погрузился в просторный «Шевроле» ректора и меланхоличный водитель покатил на джипе из Вятки в Ижевск.
…Гекатомбы воздвиг изъятого времени, чтобы песню пропеть и ее станцевать…
В честь прекрасной невесты, чьё имя не знал он еще…
Эта часть родины мне неизвестна совсем. Сколько у нас земли между Волгой и Уралом, мама родная! Но все такая же кривизна заборов и дорожного покрытия, кошмарные дома и магазины с одним и тем же набором вредных продуктов. А люди с хорошими лицами, в Вятке я не увидел ни одного отвратного профиля и анфаса, которыми кишит Невский проспект в любое время дня и ночи. И еще порадовало в Вятке – никто из тех, с кем пришлось пообщаться, не слышал про Навального. И еще немаловажное – при мне ни разу вятчане не обсуждали проблему геев. Обывание в мегаполисах, несомненно, сводит человечество с ума. Мы же звери на одну из половин. А у первобытного стада приматов, как у львов и прочих существ, должна быть территория. Её звери и метят, охраняют. Потому в Москве и творится невротическое безумие каждый день, в Петербурге накал поменьше, но тоже народ с бесом в очах. А вот в провинции лица спокойные и речь ровная. Лучше всего, когда в городе народу не более двухсот тысяч…
Что-то подобное, мыслеобразное, роилось в голове. Четыре часа пролетели незаметно. Заснуть не удалось, но дрема была. Ближе к Ижевску Глебу яснолицему позвонили, и он уверенным голосом обсуждал наши будущие действа.
- Да, - сказал антрепренер, - творческий вечер стоит пятнадцать тысяч рублей.
Моё «я» расслабилось. «Так и быть, - подумалось, - отдам половину бедному Глебу. Хороший он все-таки парень. Хоть и ебобо, но историк ведь…»
В Вятке я видел в основном площадь. Огромный квадрат с вождем посредине. В Ижевске я наблюдал несколько проспектов и спуск к реке Кама.
Покружив, мы подъехали к Восточно-Европейскому университету. Попрощались с водителем, и пошли на встречу. Глеб старательно катил мой чемодан на расфигаченных вконец колесиках. Нас встретил мужчина, внешность которого мне понравилась. Кажется, его звали Сергей. Мозг мой от старости и недосыпа не запоминал ничего. Сергей подвел нас к окну на первом этаже и предложил войти в него. Таким странным образом мы вошли в учебное заведение.
Мы куда-то ходили и что-то говорили. Тут оказалось кстати сумасшествие Глеба. В образе делового интеллектуала он строил очередные Васюки и его все слушали. Я поддакивал и гордо держал голову.
Вечером в одной из аудиторий Университета мы разложили-повесили экспонаты, и собравшейся молодежи я вполне убедительно повторил то, что говорил в Вятке. И спел уже почти сорванным голосом. Антрепренер лез к микрофону, приплясывал и колотил ладошами по телу.
Не хотел бы я быть гастролером, как БГ, ЮЮ, Бутусов и прочие. Это ж кошмар! Постоянно повторять одно и то же! Все-таки я за любительское искусство…
Кроме молодежи в аудитории находилось несколько людей в годах. Один мужчина очень точно реагировал на мои слова и пение, а в самом конце спросил:
- Не могли бы исполнить «Сердце камня»?
Чтобы задать такой вопрос, надо быть в теме. Это умилило – в Ижевске есть люди, знающие мою композицию 1970 года! Я постарался и спел.
Дело закончилось. Началась суета сбора предметов наглядной агитации. Спустя сколько-то минут, я оказался с Сергеем наедине в кабинете и тот достал из стола и отсчитал приблизительно пятнадцать тысячерублевых банкнот. Он делал манипуляцию нарочито открыто, затем вышел с деньгами в кулаке из кабинета.
«Вот он гонорар», - подумал мозг.
Через несколько минут появился артист Глеб. Когда мы оказались одни в комнатке, где складировали гитару и чемодан, я спросил ненавязчиво:
- Получил деньги, я вижу?
- Какие деньги? – спросил Хайд.
- Нет никаких денег, - ответил Джекил.
Наступила ситуация маниакально-депрессивного на...бывания. Пойманный на изнеможении, я принял воровство, как неизменную малость зла, хотя и вспомнил, зачем я приехал сюда с чемоданом...
Продолжение следует...
- Самое начало
- Предыдущая глава
- Спасибо, что дочитали до конца! Если тебе, читатель, нравится, жми палец вверх, делись с друзьями и подписывайся на мой канал!
Встретиться с автором и задать вопросы лично вы всегда можете в музее "Реалии Русского Рока", все подробности здесь. Также, если захотите, вы можете поддержать музей любым пожертвованием. Благодарю всех друзей Музея!