В преддверии грядущего Дня матери хотелось бы поговорить о материнстве. Материнство сегодня зажато в тиски между святой миссией "прекрасных жен и яжматерей" и концептуальной возвышенностью child free. О материнстве модно писать, обсуждать и давать советы...
У моей бабушки было пятеро детей. Она подняла бы на смех и Спока и Петрановскую, почитав их заумные книжки. Она бы долго смеялась, узнав, что материнство это выбор, миссия или долг. Для нее материнство было чем-то естественным, впитанным с молоком матери - моей прабабушки.
мои дети пришли, небесные певуны,
откупить меня у моей вины
отженить меня от моей гордыни
и заставить душу признать: отныне
выходные ей не даны
мои дети ссыпались, как горох
в дом, где гость, монах или скоморох,
к ужину приносит историй ворох;
где эпоха зрит себя в разговорах
просветлённых и выпивох
моим детям каждый из нас - тайник
и сокровище, вот и глядишь на них
через слёзы, как если смотреть на солнце -
божие внимательное посольство,
капитаны из старых книг
мои дети: малиновая черта
возле улыбающегося рта
да ресницы из золотого света:
вот с чем выйдет душа когда клетка эта
будет больше не заперта
ни награды, ни странствия, ни скамьи.
даже книги и недруги - не мои;
только этот их озорной румянец.
только звон, с которым они смеялись, затевая подвиги и бои
Вера Полозкова и ангелы с картин прерафаэлитов на редкость созвучны. Они воспевают материнство как дар. Дар от мира, от радости, от любви. Мне кажется, моя бабушка, воспитавшая пятерых детей. Моя бабушка, не умевшая писать ни картин, ни стихов (вообще крайне плохо умевшая писать) думала о материнстве именно так.
