Эту историю мальчика из Судана я услышал из первых уст. Вспомнилась она мне всвязи с дискуссией на одной из веток Открытой Семинарии - о детстве. Я очень благодарен дорогим читателям за то, что мне так многому есть поучиться у вас. Вот, чтобы нам всем как-то больше ценить наше советское детство, чтобы искренно благодарить Бога, и учиться, таким образом, счастью (да-да, счастью надо учиться!) - поделюсь с вами историей мальчика, которого я встретил уже молодым парнем, на забитой пассажирами барже, идущей в Кавитас. Слабонервным просьба не читать.
Через деревню, в которой жил маленький Бомани проходили солдаты. Это были вооруженные мачете мальчики-подростки, не старше 13-14 лет, которых только что загнали в Армию Народного Освобождения, а потом в течении первой недели учили убивать - чтобы преодолеть, так сказать, психологический барьер. Убивать особо было не кого - всех мужиков уже убили. Но в качестве "учебного" задания им предстояло порубить своими мачете деревню, в которой родился и жил Бомани, и в которой к тому времени оставались одни женщины и дети.
Он тогда не понял, что произошло - залез в собачью будку, откуда слышал стоны и крики. А когда вылез из будки оказалось, что если не считать нескольких собак, ни одной живой души в деревне не осталось... Он с трудом узнал среди окровавленных трупов свою мать и долго плакал над нею. К нему подошла их собака, по кличке Агот (гора), внимательно посмотрела на мальчика своими карими глазами, а потом завалилась на бок, предлагая Бомани сосцы, которыми она вскармливала своих детенышей. Он припал к теплому собачьему вымени и стал сосать...
Прошел год. Через деревню снова шли странные, одинаково одетые люди, и Бомани, глядя на них из глубины будки, тихо рычал. Какой-то панический, скорее человеческий, чем животный страх объял его, когда тяжелые сапоги топали рядом с его будкой, и он забился в самый ее дальний угол.
Солдаты были пропитаны непривычным в их местах духом – запахом пороха, гуталина и смерти. Но больше всего в ту минуту Бомани поразил издаваемый им самим пронзительный запах страха, который теперь просачивался через все его поры. Именно этот запах заставил его приемную мать с отчаянным лаем броситься на строй солдат, защищая своего сына. Крупная дворняжка, она внесла смятение в ряды противника неожиданностью своего появления и отчаянностью атаки. Он видел, как нестройный ряд сапог как-то заколебался, поредел, раздались испуганные крики, ругань…
А затем он услышал пронзительный собачий визг, грубый смех, и движение сапог продолжилось. С трудом владея от страха своими членами, Бомани выполз из будки. Он еще не знал, что последующие годы он станет наблюдать за неисчерпаемой фантазией смерти. Но именно смерть собаки, его приемной матери, останется в его памяти самой яркой, отделяя собою то время, когда он был собакой от того времени, когда, против его воли, его сделали человеком. Или наоборот.
Она валялась посреди дороги, пасть все еще ощетинившаяся, глаза закатившиеся. Колотая рана на спине была аккуратной, но кровь и грязь, смешавшись, превращали еще теплое тело в уродливое и бессмысленное. Некоторые солдаты, проходя, пинали ее, другие перешагивали или обходили рядом. Один солдат, не заметив трупа, споткнулся об него, испуганно отпрыгнул, но поняв, что собака дохлая громко выругался и сильно пнул ее ногою.
В тот же самый миг на него набросилось исполненное ярости рычащее существо, которое сбило солдата с ног и вцепилось зубами ему прямо в шею. Так учила мать своего дорогого детеныша. Так Бомани играл со своими сводными братьями. Так старые псы хватали за шею и его самого, и тогда надо было лечь смирно и признать себя побежденным. Тогда хватка слабела, и побежденный, опустив голову, шел в свой предел.
Но эта собака, к шее которой припал Бомани, не хотела признать себя побежденной, и тогда челюсти Бомани сжались, прокусывая тот участок тела, который у человека еще менее защищен, чем у собаки. Рот наполнился вязкой кровью, которая по вкусу мало отличалась от хорошо знакомого Бомани вкуса крови скота и птицы. Солдат громко закричал, но крик быстро перешел в хрип, и по телу пробежала первая из тех неровных волн, которые должны были укачать его в вечный сон.
В этот момент Бомани почувствовал как что-то как будто упало на его голову, и его глаза закатились, а из горла вырвался не то собачий вой, не то человечий стон. Сильные руки подхватили его и бросили на остановившийся рядом джип. Бомани предстояло занять место убитого им солдата.
В завершение скажу, что воспитанье собачье оказалось куда лучше, добрее, справедливие - чем оказывается воспитанье человечье. Почему я это знаю? Потому что я встретил Бомани, когда тот сбежал из армии, переехал сначала в одну страну, потом в другую, третью... Так он бежал, а потом встретил где-то по дороге Иисуса Христа. Перед Которым долго-долго плакал, пока не выплакал весь свой грех, все свое горе. Ну, немножко осталось и на меня... А вы говорите - собачье сердце, собачье сердце... Может, получше иного человеческого будет?
Чтобы не пропускать новые статьи на разные темы, подпишитесь на мои каналы на Дзен:
Чтобы не пропускать новые статьи подпишитесь на мой канал "Открытая Семинария".
А также:
Заходите на мой сайт "Духовный миллионщик".
Смотрите интересные видео на моём YouTube канале «Открытая семинария».
А на YouTube канале «Солёное радио» мы проводим прямы эфиры на разные темы.
Вступайте в группу "Открытая семинария" и "Солёное радио" в ВК.