Мощный, вороной тяжеловоз, резво тянул сани по глубокому снегу. Возницей был суховатый, еще не старик, но уже и не молодой мужчина. Его борода, вся покрылась инеем, но он не сбавлял ходу. Путешествие из одного города в другой в зимний период не простая задача, и отправляются в такой путь только от крайней нужды.
— Деда, а деда, а почему мы поехали в Мирград, а не в Аккил, он ведь ближе к нашей деревне, — кутаясь в шерстяной платок спросила девушка, болтая свисающими ногами с борта саней.
— А потому, Эола, что в столице больше возможностей, чем в портовом городишке. Мирград, венец всего Эридона. Там и работы больше и богатых женихов, — возница поднял палец вверх.
— Это матушка вас подговорила! — девушка насупилась.
— Что ты внучка, никто меня не подговаривал. Ну, что бы ты делала в этом Аккиле? Рыбу чистила или суда просмаливала? Разве это работа? А в Мирграде возьмут тебя в служанки при дворце. Будешь есть досыта, спать в тепле, даже платье выдадут. А потом, глядишь и кухаркой станешь, а может и самой управляющей!
— Скажете тоже, — прыснула Эола. — Кто же управляющей возьмет женщину?
— А что? Это в мое время такое невозможно было, а нынче-то на дворе 1057 год. Так, что все у тебя получится, а потом и нам помогать будешь.
— Боязно мне деда. Я ведь никогда не видела больших городов.
— Да там безопаснее всего. Высокие стены, стража круглосуточно охраняет покой граждан. В столице тебе нечего бояться, разве только воров и карманников.
— С этим-то проблем не будет, — засмеялась Эола. — У меня в карманах кроме сушеных бобов и нет ничего.
На горизонте проявились шпили Мирграда. По обыкновению, после долгой поездки, конь, почувствовав жилища людей бежал резвее. Но в этот раз все было иначе. Тяжеловоз фыркал и тряс гривой. Бег рысцой сошел на нерешительный шаг.
— Да, что с ним такое? — возница сильнее хлестал коня, но тот только ржал, категорически отказываясь идти дальше. — Может на дороге что увидел?
Старик слез с саней, пошел вперед. Но ничего подозрительного на пути не обнаружил. Дорога как дорога, только припорошена сильно снегом. Такое ощущение, что окрестности столицы вымерли. Ведь раньше, от большого количества возов, тракт даже не нуждался в чистке, дорога наезжалась естественным путем. Конь продолжал упираться и бить копытом. Даже попытка вести его за собой под вожжи не увенчалась успехом.
— Деда, не нравится мне это, — девочка нервно озиралась. — Чего вдруг Чаргер (конь) встал колом. Его даже волки не пугают. Что-то здесь не так.
— Не говори глупостей, — нервничал старик пытаясь сдвинуть коня. — Что может быть не так возле города?! Вон, стены уже видать. Давай, тупой ты мерин! Почти же приехали.
Эола приподнялась на санях. Приложив руку к бровям, начала всматриваться в сторону города.
— Дедушка, а сегодня праздник какой?
— С чего ты взяла?
— Да, там толпа такая, аж черно.
Конь начал ржать и трясти головой и дернул так, что старик полетел в снег.
Вот тогда, мужик поднялся, чтобы самому посмотреть, от чего Чаргер сам не свой.
— Действительно, толпа похлеще чем на тризне, — возница поднялся на борта чтобы быть повыше. — Чего-то они сюда все бегут.
— Дедушка, давай лучше с дороги отъедем.
Девушка не договорила, конь резко начал пятиться, толкая собой сани. Эола едва устояла на ногах.
— Пр-р-р, куда тебя несет, глупое животное! — ругался возница пытаясь управлять испуганным жеребцом.
Но Чаргер, игнорируя натянутые поводья, хрипя начал разворачиваться. И только сейчас старик увидел, чего так испугалось животное. Широкой полосой, вдоль всего горизонта на них, смыкая кольцо, бежали мертвецы. Глубокий снег не был для них преградой. Те, кто падал служил отличной опорой для бегущих следом. И бежали они с такой яростью, что на мгновение старика парализовал страх. Руки ослабили натяжение в вожжах и конь, почувствовав это, пустился прочь, на сколько хватало его лошадиных сил.
Эола тоже поняла, что на них надвигается и ее пронзительный крик привел в чувство старика.
— Но, но, давай родимый! Не подведи! — мужик хлестал коня как заведенный. Но как бы быстро они не ехали, драугры постепенно сокращали дистанцию. Эола увидела, как запнувшийся мертвяк, не теряя скорости перешел в бег на четвереньках. Глубокий снег, разлетался под их бегом словно пух, совершенно не чиня им препятствий.
Клещи из бегущих драугров смыкались. Девушка закрыла глаза, когда смогла достаточно четко различать оскаленные, полуразложившиеся лица и пустые глазницы в которых, тем не менее, горела ярость и голод.