Фильм А. Кончаловского «Дорогие товарищи» номинируется на «Оскар»
Официальной премьеры ещё не было. Но разве это преграда для доморощенных пиратов? Номинирующийся на «Оскар» фильм Андрея Кончаловского «Дорогие товарищи» уже вовсю продают на левых дисках и распространяют в Интернете. Я не удержалась, купила. Два часа не могла оторваться от экрана.
Тем, кто не в курсе, поясню — Андрей Сергеевич обратился к трагической теме в истории СССР: расстрелу в 1962 году вышедших на митинг протеста рабочих Новочеркасского электровозостроительного завода. Накануне им снизили зарплату и одновременно повысили цены на продукты. Возмутившийся пролетариат плотным клином повалил к зданию горкома КПСС. Никогда не видевшие ничего подобного ребятишки воробышками вспорхнули на растущие поблизости деревья. Когда военные, чтобы осадить напирающую толпу, сделали предупредительные выстрелы вверх, с ветвей посыпались худенькие лёгкие тела. Матери застыли, отцы ринулись на армейских. И тогда уже начался жестокий, циничный расстрел безоружных людей.
Мир не содрогнулся. Мировые агентства промолчали, потому что власть сделала всё, чтобы и внутри страны, и за железный занавес не просочилось ни одного фото, ни одного факта. Мы сами узнали о величайшей трагедии «хрущёвской оттепели» уже в 90-е, когда рассекретили материалы.
Почему Андрей Сергеевич обратился к этой теме? Кинокритики нагородили огороды, мол, жена Кончаловского, Юлия Высоцкая, родом из Новочеркасска, а жила в Минске. В столице Беларуси сейчас жарко, как некогда на Ростовщине, вот муж и провёл конъюнктурные параллели.
Не соглашусь с такими пояснениями, поскольку Кончаловский — режиссёр не того масштаба, чтобы заводить разговор со зрителем на таком скудном поле. В нём течёт кровь двух очень разных людей. Его дед Пётр Кончаловский в жесточайший период сталинских репрессий жил под Москвой барином. В поместье приезжали парижские живописцы. Звучала изысканная французская речь, к столу подавались увесистые лапти сытной кулебяки, наваристая уха и настоянная на смородине водка-«кончаловка». Было немыслимо представить, чтобы сезаннист Кончаловский ходил в обком партии, тёрся возле сильных мира сего и выпрашивал благ у власти. Он держал себя так, словно всё это обязано было к нему течь по закону породы и крови. А вот отец, Сергей Михалков, был совершенной противоположностью. Гениальный детский поэт в какой-то момент попал в орбиту большой политической жизни и уже не смог с неё сойти. Писал гимны, славил вождей, говорил правильные слова с трибуны писательских съездов. Внук и сын вобрал в себя противоположности. И если посмотреть на ранние его кинопроекты — «Первого учителя», «Асю Клячину», «Сибириаду», «Романс о влюблённых» — можно со всей очевидностью предсказать путь к «Дорогим товарищам».
Что я увидела в картине? Свою собственную вину, вину моих родителей, бабушек с дедушками, пра-пра-пра. Все мы потихоньку-полегоньку искали место под солнцем. Под ливнями и снегом жить плохо. Ради карьеры, крыши над головой, дохода, биографии детей (у благополучия много составляющих) шли на компромиссы, уступки, а то и подлость. Каждый шлифовал свой кирпич и вставлял его в конструкцию уродливого государства. И что в итоге?
Советская мораль, естественно, запрещала романы на стороне. Но главная героиня фильма, заведующая сектором горкома КПСС Людмила Сёмина в стартовых же кадрах предстаёт перед нами любовницей первого секретаря горкома — между прочим, женатого человека. Пропагандируются равенство, братство, мир, труд, май, интернационализм, но в этих линиях меньшая часть почему-то «равенственнее» большей. Персонаж Юлии Высоцкой фанатично служит коммунистической идее, патриотичен до кончиков пальцев. Но тот ли это патриотизм, если на партсобрании рожавшая в муках дитя женщина озлобленно вопит, что нужно стрелять по гражданским, по всем этим «зачинщикам» и «хулиганам»?
Только ленивый не исхлестал Андрея Кончаловского упрёком, что фильм — абсолютная чернуха. Мол, делал он его с приглядкой на Запад, ибо только очернение России может заслужить там одобрение и заставить присудить долгожданный «Оскар». Но, дорогие товарищи, разве сегодня даже из утюга не выскакивают пламенные речи о воспитании патриотизма в юных поколениях? И разве с Марса завозят чиновников высшего ряда, жёны которых выбрасывают из окон набитые миллиардами подушки, либо которые, принадлежа к семье известного священника, безбожно воруют из бюджета 700 миллионов рублей. Цепочку можно продолжать и продолжать. Если на трибунах все такие правильные, почему обитатель кабинета набивает подушки чужими деньгами? Разговор об этом.
Юлия Высоцкая выросла в большую актрису мирового уровня. Её Сёмина кричит нам — я живу в каждом. Разве мне, обозревателю и подруге, не исповедовались слетевшие с олимпа бонзы, разве я не слышала горький вердикт: «Я отдал (отдала) системе молодость, силы, жизнь, не знал (не знала) дней, ночей, радостей, уходил (уходила) из дома в 7 утра, возвращался (возвращалась) за полночь. А теперь меня, как состарившуюся собаку, выперли из будки на улицу»? Никакое фанатичное служение системе не помогло Людмиле Сёминой спасти дочь. Кончаловский не тратит слов, чтобы мы поняли эту его мысль. Героиня теряет ребёнка, а в это время ей на глаза попадается ощенившаяся сука — бездомная, тощая, неприкаянная, но со счастливым беспутным взглядом. И этот эпизод, длящийся на экране пять секунд, так обжигает сердце, что не нужны никакие диалоги. Подобных деталей много. Не стану их перечислять, чтобы не лишить вас чувства новизны при просмотре. Просто обратите на это внимание, оцените.
Я прочла отзывы на картину в социальных сетях. Как обычно, много бранных. Все укладываются в диапазон «В царской России тоже стреляли в рабочих — в СССР мы получали от государства квартиры, путёвки в санатории, копеечные цены за услуги ЖКХ, достойные пенсии — сейчас нищета с мусорными контейнерами, а бедные в супермаркетах дерутся за просрочку». И всегда за бури над головой обвиняется третья сторона, что в корне неверно. А Кончаловский как раз и снял об этом фильм. Об ответственности, самодостаточности, замене конформизма трудом, честностью. Ну ведь не с другой планеты нам завозят мэров Томска. Они растут в российских семьях, их воспитывают нежные наши мамы. И, конечно, говорят: «Возьмёшь чужое — руки отрублю». А уж что происходит дальше — большой вопрос. В том числе и к нам, народу, носителю власти, её формирующему.
Поразило большое число претензий лично к Андрею Кончаловскому. Удрал в США, торговал там чёрной икрой, прилип к Голливуду, когда вышел в тираж, вспомнил о России. До чего же мы злые! Господь подарил нам уникального художника, говорящего на сложном языке. Из наших же рядов несётся яростное: «Распни!». Кто сказал, что путь творца должен быть гладким, как геометрическая линия? И кому интересна такая гладкость? Своими сакральными фильмами он по крайней мере задал обществу вопросы. Ответили ли мы на них? По-моему, даже не попытались.
Ирина ИВАНЧЕНКО