В 1975-м, во время раскрутки альбома "Young Americans", Дэвидом Боуи "завладел" новый персонаж.
Для него не было ничего абсолютно нового в альтер-эго благодаря психоделии Майора Тома и сексуальному гламуру Зигги Стардасту. Но этот персонаж был особенным.
На смену диким и красочным нарядам пришёл простой жилет и фантастический космонавт превратился в подобие скелета, одетого лишь в чёрное и белое. Наряду с новым образом изменилось и мировоззрение музыканта, появились даже фашистские наклонности.
Самый мрачный персонаж Дэвида Боуи, Измождённый Белый Герцог завоевал бешеную популярность. Давайте посмотрим поближе!
Превращение Боуи в Измождённого Белого Герцога началось в 1975-м году, когда он переехал в Лос-Анджелес. Находясь там, он буквально изолировал себя и сел на диету, состоящую из перца, молока и кокаина.
В то время он был одержим оккультизмом. Дэвид зажигал по квартире чёрные свечи, а также увлёкся фашистской мифологией. Эти интересы только укрепились после того, как музыкант сыграл свою первую роль в художественном фильме "Человек, который упал на Землю".
В фильме Боуи сыграл Томаса Джерома Ньютона, отстранённого пришельца в человеческом теле. Ньютона быстро совращают современные "радости жизни", а именно секс, выпивка и сам дух американского общества.
Этот персонаж послужил вдохновением для создания Измождённого Белого Герцога и явно ускорил поглощение Боуи тьмой. Измождённый Белый Герцог появляется не только в творчестве Боуи, Боуи был самим Герцогом, частенько давая интервью. В одном из таких он как раз похвалил Адольфа Гитлера, назвав того "одним из первых рок-звёзд" и сказав, что тот "ничуть не хуже Джаггера" (Речь идёт о Мике Джаггере, солисте группы The Rolling Stones).
Также Герцог заявил, что америке необходима хорошая доза фашизма:
Надо, чтобы правый фронт поднялся, смёл всё на своём пути и навёл везде порядок.
Очевидно, что это вызвало немало споров, которые усилились ещё и этими фотографиями:
Всем, включая самого Дэвида Боуи, было трудно ответить на вопрос "А кто такой Дэвид Боуи и кто такой Измождённый Белый Герцог". Спустя годы певец назвал это всё лишь представлением, но, согласитесь, такое сложно принять обществу.
И хотя на заголовках музыкальных изданий постоянно появлялись новые и новые скандалы из-за фашизма Герцога, это ещё не всё. В дополнение к арийским наклонностям Боуи описывал персонажа как "потенциального романтика, лишенного каких-либо эмоций, но который извергал много неоромантики".
Такой анализ персонажа становится очень популярным, что возвращает нас к альбому "Young Americans".
Заглавная композиция в равной степени романтична и цинична. В ней воспевается красота молодости, сопровождаемая болью старения и разлуки.
All the way from Washington
Her bread-winner begs off the bathroom floor
We live for just these twenty years
Do we have to die for the fifty more?
Наряду с "Young Americans", в такой песне как "Fame" поётся о том, как давление из-за обретённой славы сводит артиста с ума.
Fame makes a man take things over
Fame lets him loose, hard to swallow
Fame puts you there where things are hollow
Fame, it's not your brain, it's just the flame
That burns your change to keep you insane
В альбоме "Young Americans" вы действительно можете заметить темы, которые будут очень актуальны в следующий период творчества Дэвида Боуи, когда он приближался к порогу 30-летия. "Young Americans" заложил основу для Измождённого Белого Герцога, а "Station to Station" стал опусом персонажа.
Заглавный трек альбома 1976-го года - десятиминутный эпос, самая длинная песня в карьере Боуи и своего рода официальное представление Измождённого Белого Герцога.
Песня начинается с расширенной инструментальной части, отражающей ещё одну особенность Герцога, переход Дэвида от рок-музыки к чему-то более экспериментальному. Кульминация произведения достигается медленно, но звучит она будто фашистский марш.
Когда звучат слова, мы получаем первое чёткое представление о том, кто такой Измождённый Белый Герцог:
The return of the Thin White Duke
Throwing darts in lovers' eyes
Он будто небрежно разбивает иллюзии влюблённых, метая им дротики в глаза. В первом же куплете мы получаем сардонический взгляд на фантазии.
Here are we, one magical moment, such is the stuff
From where dreams are woven
Эта часть - отсылка к "Буре" Шекспира, перефразирование фразы Просперо, могучего колдуна, которого поглощает его же магия. Это подготавливает сцену для мистицизма, который последует в песне, а также устанавливает параллель между магией Просперо и музыкой Боуи.
И Просперо и Измождённый Белый Герцог способны заманить в ловушку ничего не подозревающего при помощи искусства.
Следующие строки песни отражают желание Герцога изменить музыку, изменить звук, "очистить мир" и воплотить в жизнь своё новое видение.
Bending sound
Dredging the ocean lost in my circle
Герцог также упоминает, что потерялся в круге. Это нечто абсолютно мистическое, особенно в Каббале, форме еврейского мистицизма. Один из аспектов Каббалы - идея станций, через которые могут открыться Бог, мудрость и бесконечность. Две из этих станций позже упоминаются и в тексте:
Here are we one magical movement from Kether to Malkuth
«Кетер» (כתר) на иврите означает "корона"; это высший уровень сефирот (Древо Жизни) в Каббале. Малькут — это подножие кабалистической лестницы, обычный, материальный мир, в котором мы проживаем свою жизнь.
Этот мистицизм пронизывает песню и отсылкой на книгу "Белые пятна" Алистера Кроули в конце второго куплета:
The return of the thin white duke making sure white stains
Затем мы переходим уже к новому куплету:
Once there were mountains on mountains
And once there were sunbirds to soar with
And once I could never be down
В этой части Боуи поёт о стремлении Герцога. Он хочет во что-то верить, хочет найти способ соединиться с миром, но в конечном итоге обречён на вечное блуждание.
Got to keep searching and searching
And oh what will I be believing and who will connect me with love?
Wonder who wonder who wonder when
Это подводит нас к одной из самых красноречивых строк в песне:
It's not the side effects of the cocaine
I'm thinking that it must be love
Боуи и Герцог хотели заполнить пустоту внутри чем-то другим, кроме кокаина, но не ясно серьёзное ли это было намерение или же Герцог просто обманывает себя.
После этой "мольбы" наступает последняя часть произведения, которая длится почти 4 минуты:
It's too late to be grateful
It's too late to be late again
It's too late to be hateful
The European canon is here
Герцог понимает, что уже слишком поздно и он никогда не сможет почувствовать этих эмоций, уже нет времени на чувства. Европейский канон - скорее всего отсылка к европейскому канону политической мысли, породившему идеи фашизма.
Ну или же речь идёт о том, что Измождённый Белый Герцог может изменить американскую музыку, знакомя аудиторию с элементами европейских канонов соула и рока. Эти строки повторяются, приближая нас к победному финалу.
Should I believe that I've been stricken
Does my face show some kind of glow?
It's too late to be grateful
It's too late to be late again
It's too late to be hateful
The European canon is here
Измождённый Белый Герцог "поглотил" Дэвида Боуи. Дальше в альбоме "Station To Station" мы также можем наблюдать присутствие этого персонажа. Он безупречно сочетается с "Golden Years", что, кстати, должно было названием альбома. В контексте Герцога "Golden Years" превращается в нечто воистину зловещее. Это особенно заметно благодаря одной строчке: "Run for the shadows". За золотой внешностью скрывается настоящая тьма.
Такие песни как "Word On A Wing" и "Wild Is The Wind" - крики о помощи.
It's safer than a strange land
But I still care for myself
And I don't stand in my own light
Боуи был поглощён своей зависимостью и своим персонажем, но в нём всё ещё живёт человечность. Дэвид жаждет освободиться от добровольной тюрьмы.
С помощью своего друга, Игги Попа, Боуи удалось "спастись". Он уехал из Лос-Анджелеса и пытался избавиться от наркотической зависимости.
Однако Измождённый Белый Герцог не получил драматической смерти как Зигги Стардаст, он не ушёл публично. Вместо этого персонаж просто исчез и стал своего рода демоном, навсегда остающимся в прошлом Дэвида Боуи.
Позже и сам музыкант называл этот период самым мрачным в своей жизни, а Герцога - "противным персонажем". Измождённый Белый Герцог также является "автором" одного из самых популярных периодов творчества Боуи и что действительно очаровывает - поворот величия и тьмы, вопрос, который остаётся актуальным и по сей день: "Что из этого всего было Измождённым Белым Герцогом, а что Дэвидом Боуи?"