Беднее Боливии в Латинской Америке только Гаити. Лететь нам туда LATAM. Авиакомпания такая. Латиноамериканская. Была Чилийской, а после объединения с Бразильской «TAM» - непонятно. Планы сперва были воодушевляющими. Прилетим, мол, гоголями, в Ла-Пас, столицу Боливианскую. И в Европкаре возьмем машину. Тойоту Хайлюкс. Пикап. Кинем в кузов тушу добытого на охоте оленя. И поедем в Уюни. Пятьсот километров вниз, к границе с Чили. Известный солончак. И город одноимённый. Как же хорошо, что я прислушался к интуиции, не решившись на этот шаг.
Во-первых, условия проката здесь... странные:
- 2000 евро франшиза
- 3000 евро депозит
- 45000 рублей за 5 дней аренды
- всего 100 километров в день лимит
- каждый дополнительный километр (тадааааам!) 50 центов
С нашими планами машина вышла бы в 100-120 тысяч рублей. Было ещё куда более существенное «во-вторых». Но об этом позже.
Вместо этого взял еще один перелет. Компанией «Amazones». Параллельно сажали на еще один рейс в местное Кукуево с незапоминающимся названием. Направо - наш, налево - не наш. Причем понять это можно было разве что интуитивно. Идешь себе по трубе. И бац, наши с Уагадуговым пути в этой трубе случайно разошлись и мы оказались в разных самолетах. Удивительное боливийское раздолбайство. Не знаю чем бы все закончилось, если бы мы летели по одному. А так каждому из нас быстро стало понятно, что кого-то не хватает. Исправились.
Летим над каким-то нагорьем. Справа солончак блестит зеркалом. Слева горная гряда в снежной шапке. Уюни — заштатный городишка. Внезапно он проявляется в пространстве. Монголия. Да, все путешествие меня не покидало ощущение, что я туда вернулся. Столь же живописные пейзажи - и средневековые условия обитания местного населения. Уюни - центр местного туризма. 20 тысяч человек. На центральной улице несколько десятков агентств, предлагающих стандартные 1-4 дневные туры. И нестандартные, тут уж как душа пожелает. Подписываешь контракт. Платишь деньги. И вот тебя уже куда-то везут на «ЛандКрузере» или «Ниссан Патруле». Другого транспорта как будто и нет. Караваны внедорожников с канистрами и запасками на крыше.
Отказавшись от золотого Хайлюкса, наших гидов я искал в интернете. Уровень сервиса - потрясающий. Из 15 агенств которым я написал в вотсап - прочитали все - ответили три. Я оставшимся 13-ти ради интереса еще по два раза писал. В ответ синие галочки и партизанское молчание. Ну, думаю, экое гадство. Но и ответившие трое настойчиво попросили писать по-испански. Ну испанец-то я известный. Открыл гугл-переводчик, и давай дерзкими короткими фразами контекст разъяснять. Но договорился. Нас даже в аэропорту встретили. Если это, открытое в 2011 году сооружение, можно назвать «аэропортом».
Вышли. Дышать нечем. Известное высокогорье. Забегая вперед: 3800-4800 метров. На таких высотах мы и тряслись на нашем внедорожнике. Всю дорогу. Сняли денег по дороге. В Уюни даже есть банкоматы.
- Экая цивилизация высокоразвитая, - заметил Уагадугов.
В магазине купили литр Панамского рома Аньехо. Зря купили, конечно. Ничему жизнь нас не учит. Уюни город замысловатый. Честное слово, монгольский райцентр. Юрт только не хватает.
Одноэтажная застройка на пустынных улицах. Эдакие мазанки. Никаких тебе архитектурных излишеств. Перекати-поле на улицах. Ветер гоняет песок. Дикий Запад. Боливианки ходят в национальном. Круглобокие, луноликие. Две косы черные и шляпа на изрезанном морщинами лице.
Нас сажают в «Ниссан Патруль». Водитель зовется Давидом. По-английски ни слова, разумеется. Маршрут я представляю лишь смутно: три дня по каким то лагунам, полям, горам... В машине четверо французов. Трое мужиков: 25, 33, 38 лет. Имена вот не помню, а возраст пожалуйста, отметила себя моя неожиданная память. И дама одна, Фанни зовут.
— Каплан, — добавляет Уагадугов и заговорщицки ржет, изображая умирающего Ильича.
Её я запомнил скорее вопреки, красоткой не назовёшь. Фанни было 30. Надеюсь, она еще жива. Из трех вышеперечисленных мужиков она принадлежала самому молодому (но рано полысевшему). Его вполне могли бы звать Пьер. Но, как звали на самом деле, не помню.
— Как так? — спросите вы. Да, друзья, тесной дружной компании с французами у нас не сложилось. Увы.
Что тому виной - я только предполагать могу. Возможно неозвученные острые геополитические разногласия. Может природный их снобизм. Или может это потому, что я как-то нездорово закашлялся в начале поездки. Трудно сказать. Мы с Уагадуговым списываем это на то, что они не знали английского. Якобы. Бытует же расхожий стереотип, что французы специально делают вид, что ни черта не говорят на языке своего вечного исторического противника. Так или иначе мы сели и поехали.
В ЛаПасе я купил за 2400 рублей местную симку. Но здесь она не понадобилась. Буквально через километр от города Уюни связь закончилась и больше не появлялась. Первые полчаса дорога тоже внушала определенные ожидания - была асфальтовой, и вообще. Но потом мы съехали в сторону. И дорога, как и связь, с этого момента закончилась тоже. И, да, больше не появлялась. Дорогу заменили направления, угадываемые по колее, пересекающей пространство туда-сюда. Сперва нас привезли в место, которое они называют железнодорожный музей.
Были в Боливии когда-то благополучные времена. Страна горнодобывающая, мировой лидер по олову. Плюс цинк, серебро, вольфрам, свинец, сурьма и даже золото. А сейчас ещё и литий (70% мировых запасов) И нефть. И газ. А еще Боливия родина картошки.
В общем, в лучшие времена горнодобывающая отрасль страны процветала. Город Уюни был узловой станцией на построенной британцами железке. Из Уюни шли составы с рудой. Их тянули паровозы Байер, Гарратт и Китсон-Мейер. Самые современные. И дорогие. Когда-то черные, будто лаком выкрашенные. Блестящие колесные пары, на сверкающих рельсах. Гончие пустыни.
Сейчас вывернутым наружу ржавым нутром паровозных танков, сорванные заклепки... Времена благополучия давно закончились, растворившись в разрезающих местную высушенную почву трещинах. А паровозы остались. И вагоны тоже. Остовы, зияющие проемами. Топки паровозные. Колесные пары, вросшие в песок. Проржавевшая ветка уходящая за горизонт. И облака. Низко-низко они тут...
Ситуация с железкой в Боливии неоднозначная. Про кладбище паровозов пишут, что мол иссякли запасы руды боливийской, и пришел конец железнодорожному сообщению. Как бы не так. В Боливийских недрах столько всего лежит, замучаешься вывозить. Кризис в Боливии не с добычей полезных ископаемых произошел, а с железнодорожным бизнесом.
Здесь масса причин: и национализация железнодорожной сети в середине прошлого века, и повышение значимости шоссейных дорог, и снижение финансирования от государства. И это все помноженное на перманентные внутриполитические проблемы. 190 государственных переворотов за 200 лет! Не многовато ли?
Построили железных дорог много, но нужно платить за обслуживание. Поэтому сегодня осталось 3500 километров действующего полотна, 55 локомотивов и продолжающееся сокращение объёма перевозок. Тем не менее, паровозы через Уюни идут и сейчас. Из Ла-Паса к аргентинской границе, 4 раза в неделю. Вагоны удобные, кино показывают. Был недавно и пассажирский «Уюни - Калама (в Чили)», закрыли.
Мы на паровозах не едем. В полдень на железнодорожном кладбище ажиотаж. Три десятка внедорожников. Уагадугов пятится от китайцев. Пьяные румынки, бюстом раскачивающие скелеты паровозов. Янки, танцующие чарльстон на изъеденных ржавчиной крышей. Я тоскливо дергаю единственный уцелевший в одной из кабин рычаг. Как-то в детстве минуты три я хотел быть машинистом. Представляю, как лихо я разгонял бы паровозные туши по плоскости солончака. Ту-тууууу...
Продолжение следует
Если вам понравился материал, поддержите меня лайком 👍 , а для того, чтобы не пропустить новые статьи, подписывайтесь на канал
