Пять лет назад Россия и Турция оказались на грани самой настоящей войны. Тогда турецкий истребитель сбил российский бомбардировщик Су-24. Отношения снова начали теплеть только после извинений Эрдогана. И тут уже интересно, были ли эти извинения настоящими, какие выводы Анкара сделала из этой ситуации и какие компенсации заплатила.
24 ноября 2015 года российско-турецкие отношения за одни сутки скатились от дружбы/жвачки до грани объявления войны. Над территорией Сирии турецкие военные сбили российский самолет, который (по их мнению) на шесть секунд залетел в воздушное пространство Турции. Оба члена экипажа катапультировались, однако на земле один из них – Олег Пешков – был застрелен подконтрольными Анкаре бандитами, которых возглавлял член турецкой националистической группировки «Серые волки» Альпарслан Челик. Второго летчика – Константина Мурахтина – боевики поймать не успели, и его спасли в ходе совместной операции России, Сирии и «Хезболлы» (в ходе которой погиб еще один российский военный – Александр Позынич).
Война между Россией и Турцией, к счастью, все же не началась. Но вот отношения между странами были заморожены до конца июня 2016 года, до личного письма российскому президенту от Эрдогана. После этого контакты были восстановлены, но какие-то условности все равно чувствуются. Два президента словно закрыли эту историю, о чем-то договорившись и больше ее не вспоминая.
Само содержание письма все еще остается загадкой. Его полный текст нигде не публиковался официально. На обсуждение публике достались только отдельные фрагменты, и то, русская и турецкая версия довольно таки различаются. В русском варианте все было представлено как настоящее покаяние, а в турецком выглядит как сожаление из-за случившегося недоразумения.
Однако даже в русской версии письма нет ни слова ни о каких компенсациях. Указывается только, что Эрдоган пообещал «Во имя облегчения боли и тяжести нанесенного ущерба мы готовы к любой инициативе».
В обеих странах развернулась дискуссия на тему, можно ли считать такие обещания инициативы как готовность к выплате любых компенсаций. В Турции сумму обсуждали эксперты со ссылкой на российских коллег. Цифра варьировалась от 30 до 100 тыс. долларов за гибель летчика и стоимость самого Су-24 по его экспортной цене. Однако продлились дискуссии недолго. И была ли выплачена компенсация на самом деле, никто так и не рассказал, ни со стороны государства, ни со стороны родственников погибшего пилота.
Можно поверить в то, что компенсаций не было вообще. Для этого сначала нужно признать вину, а турецкий лидер не тот человек, который будет искренне извиняться за свои поступки. Официальная-то версия произошедшего от Анкары по-прежнему заключается в том, что самолет был сбит не поприказу президента, а в результате заговора политических противников Эрдогана и американцев и предательства офицеров на местах.
Турки вообще официально заявляют, что вся история с самолетом была не чем иным, как способом сорвать планы турецкого лидера в Сирии.
За девять дней до трагедии в турецкой Антальи начался саммит G20, где Эрдоган вроде как получил разрешение Путина на военную операцию против исламистов в Джераблусе. Турки считали, что Соединенные Штаты будут отдавать эту территорию курдам, чтобы те соединили два подконтрольных им региона, создав на всем протяжении сирийско-турецкой границы самостоятельные курдские территории. Для Эрдогана такая ситуация была недопустима. Подготовка к операции уже шла полным ходом, и прямо перед самым началом кто-то из предателей сбивает российский самолет. Естественное, российско-турецкие отношения падают ниже плинтуса, ввод турецких войск в Сирию отменяется, из-за разумного опасения, что требующие мести за товарищей русские военные сами их забомбят в порошок. И саму операцию Анкара смогла начать только в августе 2016 года, когда русские уже немного успокоились. То есть, для турок ситуация выглядит так, словно они сами стали жертвой заговора вместе с русскими.
Только вопрос, почему Москва согласилась «понять и простить», остается открытым. Не потому, что альтернативой этому могла бы быть никому не нужная война. Больше похоже, что российские власти решили, что за полгода замороженных отношений смогли преподать туркам хороший урок.
Сбитый СУ-24 стал красной линией в отношениях Москвы и Анкары. И урон от заморозки отношений для турецких интересов в России оказался очень велик. Турция смогла на живом примере оценить трудности и какие потери ждут турецкий бизнес и экспорт в РФ, равно и что будет с туристическим сектором Турции.
Главный урон был нанесен даже не турецкой экономике, а самому культурному присутствию Турции в РФ. За эти полгода ФСБ провела на территории РФ масштабную операцию, вычистив страну от большинства турецких образовательных организаций, ориентированных на духовных лидеров турок и их структуры. Многолетняя подкопная работа Анкары в русском мусульманском обществе превратилась в ничто за несколько месяцев, а Эрдоган не мог даже возмутиться по этому поводу и смиренно молчал. Собственно, эта зачистка и стала главным итогом трагедии со сбитым самолетом.
Сегодня ситуация между Россией и Турцией напоминает то время. На фоне относительно хороших отношений растут разногласия между Москвой и Анкарой от действий на границах. Туркам поперек горла стоят наши действия в Сирии, особенно удары российских ВКС по подконтрольным туркам террористам. Россию не устраивают попытки Турции закрепить свои интересы на Южном Кавказе, особенно после войны в Нагорном Карабахе. Надежды на конструктивные переговоры с Анкарой невелики. Доверие после 2015го года так и не восстановилось, напротив, напряжение только растет. Аппетиты Эрдогана куда выше, чем очерченные Москвой границы, и он снова лезет за указанные пределы.
Экономические связи и совместные проекты – первейший залог мирного сосуществования двух государств, но последние годы, санкции и дипломатические конфликты только показывают, что экономического фактора недостаточно. Даже тесно связанные друг с другом, страны все равно могут конфликтовать на политическом уровне.
Обе стороны все еще пытаются разрешать вставшие противоречия. Регулярно Москва и Анкара высылают друг к другу высокопоставленных военных и дипломатов, ищут компромиссы, предлагают нестандартные решения. Так Москва предложила свои услуги посредника в деле разрешения турецко-греческих противоречий. По словам Сергея Лаврова, Турция не является «стратегическим союзником» России. Они «тесный партнер», хотя «на многих направлениях это партнерство имеет стратегический характер».
Главное здесь то, что Россия и Турция решают проблемы в двустороннем формате, не привлекая третью сторону. Для России здесь есть очевидная польза. Эрдоган влез в несколько конфликтов сразу, и теперь его начинает не хватать. И давить на него продолжают с разных сторон. И чем больше западные лидеры, как, например, Макрон во Франции, а потом еще ждем и Байдена в США, будут давить на Эрдогана, тем более опасными для него будут последствия от новых таких вот "недоразумений".