Вышедший недавно фильм «Колдовство: Новый ритуал» - попытка переосмыслить старую картину о бунтарях, изгоях и волшебниках 1996 года. Мария Михайлова рассказывает о том, почему в итоге у создателей вместо повести о становлении и мужестве вышла очередная девчачья мелодрама.
Одинокая, инаковая девочка переезжает в новый город, пытается найти друзей – и находит троих, таких же, как она, странных девочек, помешанных на мистике и колдовстве. Выясняется, что она была недостающим звеном этой группы – у всех четверых просыпаются магические способности, что, конечно, приводит к новым возможностям, осознаниям и опасностям. И без того классический зачин выглядит ещё банальнее, когда дело доходит до диалогов и спецэффектов. Но хуже всего становится, когда дело доходит до навязчивой трансляции «новых ценностей».
В кино, как, наверное, и в любом другом виде искусства легко определить, как в нём раскрывается та или иная тема. Хорошо заметно, когда о чем-то малоизвестном и непризнанном говорят интересно и аккуратно, а когда кричат, пользуясь всеми возможными клише – лишь бы заметили и включили в ряды «своих». В «Колдовстве» грубо, очень топорно транслируют сразу несколько таких идей. Первая – бисексуальность. Вообще, казалось бы, с признанием бисексуальных людей уже не так много проблем, как несколько десятилетий назад (особенно в США) – однако в фильме это подано слишком громоздко. Парень, который раскрывает свою ориентацию, больше никак не проявляет себя и остается плоским, эпизодическим героем, хоть и должен сыграть важную роль в картине. Возникает впечатление, что он был введен в повествование просто, чтобы отдать некую дань уважения толерантным ценностям и после этого исчезнуть.
Вообще, несмотря на такую авторскую позицию равенства, мужская часть картины выставлена, в лучшем случае, как серая масса, которая необходима для движения сюжета. Понятно, что в центре повествования находятся 4 девочки, но даже любовная линия в картине показана так вяло, как будто сценаристы боялись малейшего проявления маскулинности. И, по законам самого плохого кино о сильных женщинах, главным антагонистом картины становится именно мужчина. Причем образ тирана прописан до такой степени клишировано, что выглядит даже не смешно, а грустно. Антигерой фильма - это поклонник традиционных ценностей, обучающий юношей из школы борьбе, стойкости и дисциплине. Он считает, что во всем должен быть порядок, и тот, кто следует ему, получает все лучшее. Забавно, что этот тиран во многом говорит дельные вещи, и в его действиях сложно найти даже намек на непосредственное угнетение женщин. Но по замыслу фильма он должен внушать непреодолимое отвращение, и если создатели картины хотели добиться этого эффекта по отношению к тому, кто просто живет по традиционным ценностям – нормально ли это?
Не стоит говорить дополнительно о том, как плохо снято само кино: как плохи кадры, ракурсы, диалоги. Оригинальностью здесь и не пахнет, и дело даже не в том, что это сиквел, а в том, что «Колдовство» собрало полный пак несмешных шуток, подростковых страданий, плохого музыкального сопровождения и предсказуемых поворотов сюжета. Не имеет смысла рассуждать о том, что вместо заявленного жанра хоррор здесь не получилось даже комедии. А вот то, что это кино будут смотреть подростки – нужно хорошо обдумать. Взрослые люди просто пройдут мимо или посмеются, а вот они будут верить. Тому, что мужчины – это либо скучно, либо очень плохо, тому, что вопросы сексуальной ориентации – главное, что можно сказать о человеке, и что ужастики, оказывается, должны быть именно такими: душными и глупыми.
