Август 1945-го, Китай. Колонна 184-й мотострелковой дивизии быстрым темпом выдвигалась в район Мукдена. Впереди ехали мотоциклисты, за ними - грузовики с бойцами. Приданные пехоте танки немного отстали. В первом грузовике на станке был укреплен крупнокалиберный пулемет ДШК, у которого постоянно дежурил расчет. В кабине ЗИСа сидел старший лейтенант, командир взвода ПТР. Выжженная степь тянулась час за часом, лишь изредка мимо пролетали нищие деревеньки, состоящие из землянок и глинобитных домиков с маленькими окошками без стекол. Людей не было видно. То ли попрятались на всякий случай, то ли японцы, по своему обыкновению, всех поубивали... Приказ был простой: двигаться на максимальной скорости, заслоны противника сбивать с ходу, в течение суток занять аэродром в заданном квадрате.
Противник, против ожидания, сопротивления не оказывал. Пока везло...
Полк в походной колонне влетел в японские тылы так быстро, что противник не успел даже заминировать дорогу, не говоря уже о чем-то более серьезном. Сплошной линии фронта не было, выигрывал тот, кто быстрее. Дивизия вышла из-под Кенигсберга, после штурма была доукомплектована и неожиданно для всех переброшена через весь континент на Дальний Восток.
Ну, вот, наконец, и противник! Если можно так назвать две танкетки с явными камикадзе внутри, которые, дымя, вылезали на дорогу. Водитель резко затормозил. Очнувшись, от дремы, старший лейтенант на автомате скомандовал в заднее незастекленное окошко:"Харитонов, пулемет!". Харитонов не подвел, как всегда. Он успел заранее взять прицел и только ждал команды. Оглушительно рявкнул ствол крупняка, отправляя самураям длинную очередь бронебойно-зажигательных, накрывшую сразу обе машины. Их наводчики оказались менее расторопны. После немцев все это представлялось чем-то несерьезным...
Когда старлей подошел к нестрашным уже железякам, солдаты, убедившись, что живых противников нет, считали дыры в броне. Их оказалось вдвое больше, чем попало пуль. Чудеса японской техники были продырявлены насквозь...
Дальнейшее движение колонны было беспрепятственным, и к исходу дня
грузовики въехали на искомый аэродром. Ни единого японца, впрочем как и китайца, на нем не оказалось. Самолеты, снаряжение и остальное имущество были оставлены в совершенно исправном состоянии. Вскоре
старшего лейтенанта вызвал комполка и, понизив голос, сообщил: "Слушай, Медведев, тут такое дело... Разведчики обнаружили топливный склад. Там спирт. Много спирта. Там вообще, кроме спирта, ничего нет!
Эти чертовы японцы на спирту летали! Ты можешь представить? В общем,
тебе задание: пока все не перепились, весь спирт уничтожить! Через два часа доложить!"
Козырнув и привычно сказав:"Есть, уничтожить!", старлей пошел отдавать приказания бойцам, на ходу соображая, как бы это половчее провернуть... Почему летали на спирту? А, наверное, с бензином напряги были, а гаоляна кругом - полно! Вот и заставляли китайцев гнать...
Бойцы быстро построили пирамиду из бочек. Выглядела она внушительно, высотой, наверное, до третьего этажа... Старлей представил, что будет, когда она рванет. На саперов она тоже произвела впечатление.
Они отказались ее минировать, сказав, что шнуры короткие, убежать никто не успеет. Старлей пошел к артиллеристам просить 45-мм пушку.
Артиллеристы сразу согласились и, зацепив грузовиком, подкатили орудие, поставив его в 400 м от бочко-горы. С такого расстояния они обычно попадали в гусеницу танка. Снаряд скрылся в стволе, раздался
выстрел и ...мимо! Второй выстрел имел тот же результат. "Наверное, панорама сбита..." - сокрушенно прокомметировал наводчик. До старшего лейтенанта Медведева начало доходить... "Всем отойти от орудия!" - скомандовал он. Он привстал на колено и бормоча: "Ничего я в ваших панорамах не понимаю...", стал крутить рукоятки, глядя через ствол. Небо ушло вверх, и в стволе показался центр горы. Медведев загнал снаряд в казенник и нажал на спуск. Снаряд, как ему и положено, вошел в центральную бочку со скоростью 750 м/сек. Фейерверк с последующим пожаром получился на славу...
Старший лейтенант был офицером исполнительным и никогда начальство не подводил. Но инициативу на войне ведь никто не отменял?
Поэтому четыре бочки были аккуратно закопаны в тихом месте. Но это не то, что вы подумали. Спирт использовался исключительно в качестве фронтовой валюты...
Откуда я все это знаю? От старшего лейтенанта Медведева, моего отца.