Имя Федора Ильича Александрова стало для гурьян легендой. Более 40 лет он прожил в нашем городе и вошел в его историю как талантливый руководитель, активный общественный деятель. Но главная его миссия заключалась в том, что он стал основателем краеведческого музея и его первым директором. Благодаря его заслугам Гурьевский музей считается одним из лучших музеев области. Археологическая коллекция, собранная Федором Ильичом, одна из самых богатейших в Кузбассе. В 1967 году Федор Ильич Александров был удостоен ордена Ленина и звания Почетный гражданин города Гурьевска. Наверное, самой судьбой в истории нашего города было уготовано место для этого человека. Родился он в г. Луга Петербургской губернии, однако жизнь его сложилась так, что главное свое дело он совершил на кузнецкой земле. У нас есть уникальная возможность узнать об этом человеке со слов его дочери Светланы Федоровны Александровой. Сегодня она делится с нами воспоминаниями, которые являются самым ценным свидетельством этой удивительной судьбы.
Семейное древо
Мать Федора Ильича – Мария Гавриловна Петрова – была дворянского происхождения. Ее отец Гавриил Петров был из донских казаков и служил в охране государя Александра II. Он был в числе самых приближенных к трону людей. Государь за хорошую службу и даровал ему дворянский титул. Гавриил женился на дворянке, но, родив дочку, Петровы прожили недолго и умерли молодыми. Сирота осталась жить в приюте одной княгини. Смышленая девочка понравилась своей патронессе, и она ее приблизила. Мария Гавриловна получила хорошее образование – она училась в Смольном. Потом, окончив курсы акушерок, работала при княгине.
В семье Александровых сохранилась легенда о том, как бабушка влюбилась в одного офицера царской армии. И он поначалу отвечал ей взаимностью, а потом охладел. На вокзальной площади во время построения войск в честь приезда государя Мария Гавриловна стреляла в своего возлюбленного, участвовавшего в параде. В цель она не попала, но за крутой нрав власти выслали ее из Петербурга.
Она вышла замуж за Илью Александровича Александрова, который был на пять лет младше ее. Он работал обыкновенным конторщиком, но был очень способным молодым человеком и смог в своей жизни сделать карьеру: окончил институт и стал инженером железнодорожного транспорта.
У Александровых родилось четверо детей. Старший был Володя. Он, судя по всему, унаследовал бунтарский характер матери и, будучи офицером царской армии, проводил революционную работу в войсках. В семье говорили, что на него в конце концов в «охранку» донесла собственная жена. Дома у них нашли пропагандистскую литературу и Владимира арестовали и выслали в Иркутск, где в 1916 году при перестрелке во время восстания он погиб.
Трагически оборвалась жизнь и еще одного сына Александровых - Жоржика. Ему было три года, когда он попал под поезд. В тот трагический вечер Мария Гавриловна была на балу. Мальчик оставался с няней. Как получилось, что этот веселый, славный мальчуган, бегавший в матроске с дудочкой, оказался под поездом, никто не знает. Когда матери сообщили о случившейся беде, она, обезумевшая, прибежала к месту трагедии и, сорвав с себя бальное платье, которое сама долгими вечерами шила для приема, завернула в него изрезанное тело сына... Всей семье было известно, что окровавленное платье она хранила до самой своей смерти.
Счастливо сложилась судьба дочери Марии Гавриловны и Ильи Александровича - Евгении. Она окончила институт в Томске, вышла замуж. В семье Федора Ильича дети тетю Женю никогда не видели, но очень ее любили за посылки с огромными ароматными яблоками, которые она присылала каждую осень из Алма-Аты.
Революционная молодость
Младший сын Александровых Федор в 1907 году поступил в Омскую мужскую гимназию - в то время семья по назначению мужа переехала в этот сибирский город. Но учиться в гимназии Федор не стал, потому что у родителей не было средств оплачивать учебу сына. Федор Ильич окончил Омскую фельдшерскую школу и поступил работать на железнодорожную станцию фельдшером-дезинфектором. Вскоре его призывают служить в царскую армию и направляют в Томский военный лазарет младшим медицинским фельдшером. Там молодой Александров проводит большую агитационную работу среди раненых солдат. Летом 1916 года его арестовывают. Революционеру неминуемо грозил штрафбат, и летом 1916 года он совершает побег из тюрьмы. Скрывается в Омске, Новосибирске, скитается по Монголии. Домой Федор Ильич вернулся только после революции 1917 года. В июне 1917-го он вступает в ряды РСДРП (б). С этого времени его судьба будет неразрывно связана с партией. Он, несмотря на все испытания, останется ей верен до конца.
В июне 1919 года Ф. И. Александрова арестовывает колчаковская контрразведка, и его отправляют сначала в Омскую тюрьму, а затем в Томск, где он и находился до освобождения города от колчаковцев. В декабре 1919 года Александров возвращается в Омск.
В 20-е годы он ведет активную партийную работу. Свидетельством тому сегодня являются издания стенографических отчетов XIII съезда партии 1924 года и XV съезда партии 1927 года, где Александров внесен в списки делегатов с решающим и совещательным голосами. Эти тома в семье Александровых хранятся очень бережно как память о выдающейся жизни отца. Среди раритетов - и пластинки с записью выступлений Сталина и Ленина. Федор Ильич как преданный коммунист дорожил этими старыми дисками и бережно их хранил.
«Черноглазая» судьба
Евдокии Татаринцевой было 14 лет, когда она пошла работать. Семья была большая, десять человек. Пока был жив отец, жили зажиточно. Он был квалифицированным рабочим, имел хорошее жалованье, еще и ювелирным делом подрабатывал. Но в 1915 году умер от «испанки». Какое-то время мать свои серьги, кольца, которых у нее было в достатке, обменивала на муку, колбасу, крупы. Потом стало совсем голодно.
Евдокия устроилась машинисткой в рабоче-крестьянскую инспекцию (РКИ), где ей в качестве жалованья выдавали огромную солдатскую буханку хлеба. Ей всю жизнь помнился этот аромат свежего хлеба, с которым она тогда, обхватив его двумя руками, бежала домой, и нюхала, нюхала, не смея откусить ни кусочка.
В ту зиму выдались лютые морозы. И однажды утром Евдокия попросту не смогла выйти из дома - у нее не было зимней обуви. Переждав стужу, девушка пришла на работу, трепеща, как осиновый листок. У нее был очень строгий начальник - Федор Ильич Александров, особенно Евдокия боялась его голоса. Он говорил басом, от которого у девушки замирало сердце. Она помнила этот голос еще с того времени, когда ее старший брат Вася вместе с Александровым учился в фельдшерском училище. Она, будучи еще совсем ребенком, подглядывала в замочную скважину, как они готовятся к занятиям. Александров тогда замечал девчушку и говорил: «Заходи, заходи, черноглазая!» В этот раз, представ перед Федором Ильичом, прогульщица на комплименты не рассчитывала.
«Так, Татаринцева, - строго спрашивает Федор Ильич, - почему Вы не вышли на работу?» «У меня обуви нет», - бормочет Евдокия, а у самой слезы из глаз. «Как это, обуви нет? - удивляется он. - А Вы знаете, что бывает с работником, который не вышел на работу?» - продолжает начальник и берет в руки лист бумаги и ручку. «Меня арестуют, посадят в телячий вагон, - ревет девушка, представляя, как ее семья лишится заветной буханки, - дадут кружку воды и кусок хлеба...» Александров, слушая прогульщицу и кивая головой в подтверждение ее слов, старательно что-то пишет. «Да, - наконец произносит строгий начальник. - Вы должны понимать, что сейчас военный коммунизм!» - чеканит слова он и протягивает Евдокии написанную им записку. Это было разрешение на получение одежды на складе. Ей тогда выдали солдатскую шинель огромного размера, огромные кожаные американские сапоги и меховую шапочку – такую хорошенькую, из теленка!
Рядом с Татаринцевыми жил портной по фамилии Пушкин, добрейшей души человек. Мать Евдокии пошла к нему: «Сшей, пожалуйста, дочери пальто. Мы потом с тобой чем-нибудь расплатимся». «Да ладно, что ты, в самом деле!» - махнул рукой портной и сшил из шинели Евдокии пальтишко - точно по фигурке, ушки от шапочки отрезал и сделал к пальтишку воротничок. Брат поменял американские бутсы на подходящую для Евдокии обувь. Больше она работу не прогуливала.
С того времени Федор Ильич Александров стал ухаживать за молодой машинисткой, и, дождавшись, когда ей исполнится 18 лет, они поженились.
На крутом повороте
В 1939 году Александровы жили в Новосибирске, в семье росли трое детей. Федор Ильич работал в РКИ в аппарате первого секретаря Новосибирского крайкома партии Р.И. Эйхе инспектором по промышленности.
Этот год стал для Александровых переломным в их судьбе. Однажды, вернувшись из командировки, Федор Ильич узнал, что он снят с должности и исключен из партии - без объяснения причин. Такие были времена, и Александров тоже оказался в мясорубке репрессий. К счастью, он и его семья не стали жертвами жестокой расправы. Главным условием властей было освободить жилье и покинуть город в течение 24 часов. Александровы тогда жили в прекрасной квартире в центре Новосибирска на Красном проспекте.
Федор Ильич от отчаяния был не в себе. Евдокия Павловна спешно начала собираться. Она понимала: придется оставить практически все – мебель, большую семейную библиотеку, вещи. Порой казалось: то, что происходит, не может быть правдой. Но, случайно выглянув в окно, она увидела, что семья краевого прокурора, жившая с ними по соседству, уже сидит на улице на чемоданах.
Она тогда сама приняла решение ехать к сестре Шуре, которая жила в Салаире. Шура закончила Омский мединститут и была направлена в наши края в д. Толмовую, где и заведовала больницей. Шурочка была любимицей у Александровых. Федор Ильич помнил, как она, еще совсем малышка, не умела правильно говорить свое имя и называла себя «Ува» вместо Шура. Так он ее и звал до конца своей жизни Увочкой. Помогали своей Увочке Александровы, когда она была студенткой, потому что матери одной было не потянуть образование дочери. Впоследствии Александра Павловна Татаринцева стала фронтовым хирургом, заслуженным врачом, орденоносцем.
В 1939 году Шуре было 27 лет, она жила с мамой Еленой Наумовной. И Александровы, которым некуда было деваться, свалились на них, как снег на голову.
Надо было решать, что делать дальше. Жить в доме сестры было неразумно, беглая семья неминуемо подвергала ее опасности. За 400 рублей, которые удалось выручить за распроданные в спешке кое-какие вещи, Александровы купили избушку на холме. Одной своей стороной она упиралась в скалу, которая и служила четвертой стеной. Федор Ильич выложил печь, сыновья Вова и Федя принесли огромное бревно и распилили его на дрова. Для двухлетней Светланы обустроили кроватку в старой ванне. Получилась такая вот светелка.
Однако шила в мешке не утаишь: местные горняки прознали, что Александров, курировавший раньше всю промышленность края, обустроился в Салаире. И через какое-то время семью навестил товарищ Александрова по партийной линии Борис Чирков. Посмотрел, в какой нищете обитает семья, и на свой страх и риск предложил Федору Ильичу место счетовода на руднике. Так и пережила семья тот страшный год. А в начале 1940-го Александрова вызвали в Новосибирск.
Тогда Евдокия Павловна попрощалась с мужем навсегда. Всей семьей провожали отца и долго-долго махали ему с холма рукой. Он, мрачнее тучи, уходил медленно, не торопясь, и все оглядывался и оглядывался…
Каждый день мать с детьми выходила на пригорок и всматривалась вдаль, в надежде увидеть знакомый силуэт. Но шли дни, а отца все не было. И все-таки они его дождались. Однажды, выйдя из дома, они увидели, как он бежит к ним навстречу и чем-то радостно размахивает над головой. Это был партбилет. Александрова восстановили в партии и в должности. Но Федор Ильич наотрез отказался возвращаться в Новосибирск. Слишком суров был урок. Да и полюбился ему сибирский лес с его дарами, с его красотами. Именно в то время Федор Ильич увлекся живописью. Правда, сейчас мало кому известно, что Александров действительно неплохо писал маслом.
Ему предложили должность секретаря Гурьевского райкома партии по кадрам. Со временем семья переехала в Гурьевск. В 1945 году он стал председателем горисполкома и работал в этой должности до 1952 года. В это время в Гурьевске идет активное строительство жилья, по ул. Ленина прокладывают первый водопровод. Большое внимание Александров уделял лесопосадкам и озеленению города.
А главным событием в семье стало возвращение домой сыновей Владимира и Федора. Оба они прошли Великую Отечественную войну и служили Родине вплоть до 1947 года: Владимир - на восточном направлении, воюя с японцами, Федор - на Западной Украине. Впоследствии Владимир стал оператором прокатного стана и работал на Гурьевском металлургическом заводе. Федор по образованию гидрогеолог. И его второй родиной стал Казахстан.
Своей дорогой
Богатый семейный архив Александровых рассказывает о том, каким беспокойным и разносторонним человеком был Федор Ильич. Вот он на фотографии 1928 года среди членов общества охотников. Вот фото 1930-х, где он среди своих партийных товарищей. На фотографии 1929 года он где-то в степи в числе руководителей края, выбирающих место под будущий Кемеровский химический комбинат. В более поздний период - Федор Ильич среди детей, юных краеведов. И везде Александров на фотографиях в центре. Он и в жизни был таким - всегда в гуще событий.
Дома, как рассказывает Светлана Федоровна, он всегда был занят делом: сидел за большим столом в центре комнаты, заваленный книгами, в которых, казалось, было бесчисленное количество закладок. Он всегда много читал. У них сохранилась прекрасная библиотека классики, исторической литературы, партийных изданий. И сегодня на полках стеллажей у Александровых - полное собрание сочинений Ленина, Сталина, статьи Свердлова, Калинина, «Капитал» Маркса, а также подписные издания Мичурина, Тимирязева, большое количество периодики. А еще Светлана Федоровна хранит медицинскую энциклопедию в 36 томах и 6-томник по акушерству и гинекологии, которые ей в честь поступления в мединститут подарил отец.
Дома Федора Ильича никогда не видели раздраженным, сердитым. В семье воспитывались трое детей, которые порой шумели, шалили, но отец никогда не делал замечаний, что ему мешают. Только к старости уже, став плохо слышать, он, не понимая, о чем они говорят, сердился: «Шут вас возьми... Понимаешь... Ну, что вы так шумите?..» Это было самое страшное его ругательство. И он всегда вставлял это свое любимое словечко «понимаешь».
Евдокия Павловна всю жизнь занималась семьей и домом. У нее была экзема, и, выходя на работу, она непременно начинала страдать от обострения заболевания. Отец тогда говорил: «Увольняйся, понимаешь, сиди дома». И Евдокия Павловна опять возвращалась к домашним делам. В годы войны она работала в военкомате. Документы всех уходивших на войну гурьян проходили через нее. Она, можно сказать, сама «отправила» на фронт своего зятя, сестру Шуру и сына Володю. Легкая рука оказалась у Евдокии Павловны: все они вернулись с войны живыми и здоровыми. Светлана Федоровна называет свою мать вещуньей. «Бывало, как скажет, так и будет. Как, вроде, предупредит...» - вспоминает Светлана Федоровна. А еще она помнит, как они с мамой подшучивали над отцом, над вечной его занятостью, писали про него стихи, посвящали ему стенгазеты.
Федор Ильич был очень увлекающимся человеком и страстным коллекционером. У него была уникальная коллекция марок, пакеты с марками приходили из разных концов страны даже после его смерти. Он был известным нумизматом и собрал большую коллекцию монет. Внушительной была коллекция бумажных денег, которая потом стала музейной ценностью. Кроме того, Федор Ильич был прекрасным шахматистом и с удовольствием разгадывал кроссворды на пару с Евдокией Павловной.
Светлана Федоровна вспоминает, что отец не пил ни грамма спиртного, но зверски курил. Он никогда не повышал голоса, не кричал, но от уже того, что он говорил басом, его все слушались и даже боялись.
Дети редко видели отца дома, но всегда чувствовали его заботу. К началу учебного года как-то сами собой появлялись новые портфели и тетрадки. А перед Новым годом дом наполнял запах хвои. Федор Ильич очень любил этот праздник и всегда приносил елку - он любил огромные пушистые елки. И ёлочные игрушки отец тоже всегда покупал сам. Казалось, это было его самым любимым занятием. Даже сегодня в семье хранятся игрушки аж с 1923 года. Каждый раз из командировок Федор Ильич привозил огромный чемодан, наполовину заполненный игрушками - шарами, ватными зверюшками, всевозможными домиками и свечками - он очень любил елочные свечи. Другая половина чемодана была заполнена сладостями. Больше всего на свете Федор Ильич обожал торт «Степка-растрепка», который пекла для него Евдокия Павловна. Вообще-то, говорят, что он ел очень мало - у него был больной желудок, и в 1957 году он даже перенес операцию. Но он всю жизнь мечтал о французской булке, черной икре и заливном поросенке с хреном. «Не надо было делать революцию!» - смеялась Светлана Федоровна в ответ на его желания.
Идее создания музея Федор Ильич посвятил себя после выхода на пенсию. Светлана Федоровна в то время училась в мединституте и, приезжая домой, не переставала удивляться той страсти, с которой ее отец занялся краеведением и, в частности, археологией. Узнав о том, что в предместьях Гурьевска планируется разработка промышленной зоны, которая нам сейчас известна под названием разрез «Шестаки», Федор Ильич организовал там со школьниками раскопки могильников. Он начинает изучать литературу по археологии, сотрудничать с Прокопьевским краеведческим музеем, налаживает переписку с Академией наук, его консультируют известные ученые - одним из его консультантов был академик В.А. Обручев.
Светлана Федоровна признается, что Гурьевский краеведческий музей начался у нее под кроватью. Археологические находки Федор Ильич нес домой и тщательно их изучал. Приезжая домой, она, уже имевшая высшее медицинское образование, приходила в ужас, увидев на кухонном столе осколки древних горшков, оружие, другие предметы старины, найденные в могильниках. «Ты же не знаешь, от чего они умерли, это же может быть опасно!» - ругала отца Светлана Федоровна. Но тот, сам в прошлом фельдшер, только кивал головой. Сегодня стоит сказать о том, что ему удалось собрать уникальную археологическую коллекцию, насчитывающую более 5 тысяч экспонатов. Всего площадь раскопок, проведенных археологической экспедицией под руководством Ф.И. Александрова, превышает 1000 квадратных километров. Ему принадлежат открытия уникальных андроновских курганных могильников, которые расцениваются как большой вклад в развитие кузнецкой археологии. Специалисты, изучившие его полевые дневники, чертежи и фотодокументы, утверждают, что уровень его раскопок был очень высок.
В 1959 году горшки и кости перекочевали в помещение по ул. Кирова (где сейчас находится магазин «Галактика»). Именно там сначала расположился краеведческий музей. В бывшем доме купца Ермолаева музей обосновался в 1973 году. Ф.И. Александров стал первым его директором, причем более 20 лет, до самой своей смерти, он работал в этой должности на общественных началах.
Вследствие тяжелого заболевания сосудов Федору Ильичу в 1971 году ампутировали ногу. Но, несмотря на инвалидность, он каждое утро на такси отправлялся в музей. К тому времени ему удалось сколотить надежную команду единомышленников, и уже никакие обстоятельства не могли повернуть события вспять - краеведческий музей приобретал все большую популярность, в 1968 году ему был присвоен статус государственного музея.
По законам жизни
Последний раз он посетил музей в апреле 1981 года. В здании затевался ремонт. Новое городское руководство прониклось большой заботой об этом культурном учреждении и разработало ряд мероприятий по его обновлению.
В тот весенний день Федора Ильича встретили у входа и усадили на первом этаже в центре зала. Он почувствовал себя не очень уютно, находясь не за своим привычным рабочим столом. Под ногами он вдруг увидел свои рукописи, которые, видимо, уронили, перенося с места на место, готовясь к ремонту. Листы были разбросаны по всему залу. А между тем, «свежие головы» строили планы о том, как преобразить интерьер помещения. В тот день Федор Ильич вернулся домой очень расстроенный – ему не понравились идеи новаторов. «Больше ногой туда не ступлю. Всё», - сказал он.
Федор Ильич тяжело заболел. Светлана Федоровна, которая в то время работала в лаборатории в Салаире, приехала навестить родителей и сразу поняла – отец плох. Она вспоминает, как села возле него и заплакала. Он тогда строго сказал ей: «Света, обо мне – не плакать».
Он прожил еще четыре месяца – до августа 1981 года. Ф.И. Александров ушел из жизни в возрасте 85 лет. Евдокия Павловна пережила его на 17 лет, она умерла на 95-м году жизни. Судьба дала ей возможность увидеть, что дело ее мужа успешно живет и земляки по достоинству оценили его заслуги.
Время все расставило на свои места. Тем «прожектам», которые так не одобрил Александров, не суждено было осуществиться. Но в 80-е музей все равно преобразился, например, в той части, где расположены экспонаты по археологии, была сделана художественная роспись. Музей сохранил облик архитектурного памятника и в то же время стал современным учреждением культуры – одним из лучших в Кузбассе. Думается, что его основатель по достоинству оценил бы старания своих последователей. В 1982 году на здании музея была установлена памятная табличка в честь Ф.И. Александрова. Сегодня экспозиция, посвященная этому человеку, занимает почетное место среди других музейных экспонатов. Каждая строчка, написанная его рукой, приобрела значимость исторической ценности. И это уже нельзя изменить. Так распорядилась сама жизнь: Александров в истории Гурьевска – это навсегда.
фотографии с сайта http://gur-muzeum.kmr.muzkult.ru/requiments/
текст Елена Беседина