23 января. Новостройки.
Все-таки, в новых домах, добыча щедрее, тучнее, дороже. Люди переезжают, перемещаются, как коты, в состоянии грогги, в светлые, просторные комнаты, долгожданная новая жизнь, на новом месте, с улучшенной планировкой, вселяет надежду в очерствевшие, коммунальные души.
Они тащат в узлах не только старые вещи, которые жалко выбросить, а складывать по углам уже надоело, а все подряд, без разбора. Лишь бы переехать, подальше от общих, газовых кухонь, кишащих усатыми тараканами, и не менее усатыми соседями. Артефакты прошлого бытования, не вписываются в новый антураж, а наказываются нещадно, без жалости, навсегда и бесповоротно. Они возвращаются туда, откуда и пришли – в ничто, в пустоту, в белое пространство вечной мерзлоты.
Там их подхватывают, проворные пальцы колдунов дворников, перебирают, сортируют, откладывают. Ничтожно малая часть перепадает и таким мульдологам, как мы. Это большая удача, попасть на переезд. А если заселяется целый многоквартирный дом? Или весь микрорайон. От помоек, в таком случае, лучше не отходить. Новоселы приносят коробки и мешки, передают их, практически из рук в руки, не успевая даже, поставить на землю. Вот он, благодатный урожай, весенняя страда, посев мульды во всей её красе.
Что там, в клетчатом немецком чемоданчике, строгая бабушка, забыла выложить. Бабушки уже нет, она не дожила до переселения, а молодым не нужно, им все равно. Вытащат семейные фотографии, переберут, а остальное – в костер истории. На переплавку.
Павел рассказывал, как на Икее, висел офицерский китель, с орденами и медалями наперевес. Тридцать лет назад, и такое было возможно. И даже не казалось, чем-то из ряда вон выходящим. Так уничтожалась всенародная, корневая, память, подспудно, буднично, методично. Своими собственными, шаловливыми ручонками.
В итоге, награды героев, наказанные, проданные за тридцать Серебренников, прочно засели, в частных коллекциях, а не в музеях. Зачем, скажите на милость, человеку, который и в армии то не служил, десять орденов Красной Звезды, к примеру. Или двадцать медалей «За отвагу»? Сей уникум, нездоров, если собирает такие вещи, его необходимо принудительно лечить. А, если он, перепродает награды иностранцам, то в этом случае, нужно применять жесткие меры. Лет десять общего режима, для начала достаточно, без права на УДО. И изъятие коллекции в пользу музея.
Коллекционеру абсолютно безразлично, где, кто, у кого раздобыл, ту или иную вещь. Если ему, нужно заполнить пустое место в коллекции, он не остановиться ни перед чем. Ладно, ты наказал шкаф, хотя и он, может быть наградой за хорошие поступки, но как можно наказать историю семьи, государства, всего человечества, за какие провинности? О чем думает человек, выносящий мундир с орденами наперевес, или гимнастерку с медалью «За взятие Берлина», своего родственника на улицу, на мульду, на помойку? Лучше бы сам носил, отцепив награды, чем выбросил.
Сегодня найдены коньки фигурные, детские, на девочку. Замечательная вещь, практически без изъянов, если не считать ржавого налета на лезвии. Десять минут и мелкая наждачка, решили исход дела. Блестят, как новые. Покатается ребенок зимой. Когда свет от желтых фонарей, катка, в Нескучном саду, падает на кружащихся в произвольном танце, фигуристов. Когда ловишь теплым языком, теплые снежинки и вечер, кажется ночью. А счастливые родители, держатся за руки. Лезвия блестящих коньков, выписывают замысловатые узоры на сказочном льду. Как будто веселый художник, развлекается на досуге, отодрав красные глаза, от иконы Божьей матери. Пыльный реставратор, он пишет вселенский пейзаж, лезвиями коньков, на подмалевке – степенная городская публика. Танцующие Эвридики. Беловежский пан, или пропал.
Продолжение следует.
Подписывайтесь на мой канал...