Мой дед принимал участие в боях на Халхин Голе, воевал в Финскую и Великую отечественную войны, в 1945 году принимал участие в разгроме Квантунской армии. В детстве я им гордился, особенно, когда на День Победы, он шел впереди колонны ветеранов с красным знаменем. После парада его друзья мне говорили, что мой дед герой, у него больше всех боевых наград, полученных за личное мужество. Сам он не любил рассказывать о войне, заявляя, что война, это всего кровь и боль.
Но одну историю он как-то рассказал, не вдаваясь в подробности. Однажды нас с дедом бабушка отправила гулять, пока она убирается. Мы пошли гулять в сосновый бор за домом. И я деда стал донимать, чтобы он подробно рассказал о случае, произошедшем с ним в войну. Он отнекивался, но я не отставал. В результате, он согласился и, присев на пенек, начал рассказ.
Однажды поздней осенью немцы предприняли наступление на позиции дивизии, в которой служил дед связистом. Внезапно, прервалась связь с одним из полков. Без координат, передаваемых корректировщиком, находившимся в полку, артиллеристы не могли огнем батарей поддержать обороняющихся. Пошел один связист налаживать связь и не вернулся. Следующий связист тоже погиб, не установив связь с полком. Тогда настал черед деда идти ликвидировать обрыв.
Он всегда говорил, что в бою в основном погибают новички. Солдата, выжившего в двух или трех боях, крайне сложно убить. У него проявляются звериные способности. Снаряд еще только вылетает из жерла орудия, а он уже понимает, куда тот упадет и где от осколков схорониться нужно. Друг деда утверждал, что слышит звук спускового крючка, нажимаемого снайпером и даже, иногда видит, как в замедленном действии, полет пули. И тому были подтверждения.
Перевалился дед через бруствер окопа, взвалил на спину убитого солдатика, другого перед собой уложил и пополз искать обрыв телефонного провода, толкая перед собой труп. Обычная фронтовая практика, использовать труп, как бруствер. Местность была ровная, как стол, и простреливалась с обеих сторон.
Нашел дед обрыв провода, перебитого снарядом, связь наладил. Тут начался минометный обстрел. Дед, поняв, что не уцелеет под градом осколков, скатился в воронку, оставленную пятисоткилограммовой авиационной бомбой. Из-за проливных дождей, воронка была залита водой. Делать нечего, дед встал на дно воронки, оказавшись по грудь в воде. Пока были силы, держал провод на вытянутых руках, чтобы его не замкнуло. Когда сил не осталось, провод зажал в зубах. Стоял он так дотемна, надеясь, что бой утихнет, и он сможет вернуться обратно. Но к вечеру бой разгорелся с новой силой. Дед, стоя в воронке, оказался под интенсивным перекрестным огнем.
Его тело содрогалось от нестерпимого холода, суставы сводила судорога. В какой – то момент он понял, что ноги его больше не слушаются, и он начинает оседать на дно воронки, заполненной ледяной водой. Находясь в полуобморочном состоянии, он неожиданно почувствовал объятия сильных рук. Стало от этих объятий тепло и спокойно. Эти руки он помнил с раннего детства. Руки его деда, деревенского кузнеца. Он потерял сознание. Ночью ударил мороз, и озерцо в воронке сковало льдом.
Так и нашли деда утром, без сознания, вмерзшим в лед с телефонным проводом в зубах. Принесли в блиндаж, положили между двух буржуек, растерли спиртом. Когда дед пришел в себя, залили спиртом и внутренности. И что удивительно, дед даже насморк не заработал. Так дед заслужил очередную медаль «За отвагу».
Этот случай, произошедший с моим дедом, подтверждали и его однополчане, называя это чудом. О том, кто его спас от смерти той ночью, он рассказал только мне.