До шести лет Илья вообще не интересовался ни солдатиками, ни игрушечным оружием. Гораздо интереснее ему были машинки или конструкторы, над которыми он мог сидеть часами. Или же носился с псом Чапой, хотят тот и не был особо рад таким играм.
«Пацифист растёт», — не раз говорили родители. И если мама Ильи это одобряла целиком и полностью, то отец был немного насторожен: вдруг мальчик даже не сможет постоять за себя. И вообще, мальчишкам всегда было свойственно играть в войнушку.
В общем, когда Илья попросил игрушечный автомат, отец даже выдохнул с облегчением: мол, ничто мальчишеское сыну не чуждо. Оказалось, что просто один из одноклассников пару дней назад притащил в школу игрушечный автомат, и теперь все первоклассники «воевали» перемены напролёт — к ужасу всего педагогического состава.
— Автомат куплю, но в школу таскать не позволю, это не место для перестрелок. Вот на игровую площадку — пожалуйста, — отчеканил отец под довольное кивание Ильи.
Автомат выбрали большой, так что и взрослого в руках он смотрелся органично. Стрелял о оружие мягкими пульками. А в инструкции строго-настрого запрещалось палить по людям. Отец и об этом предупредил Илью, и тот снова радостно закивал.
Почти весь день отец с сыном палили по пластиковым бутылочкам. Оказалось, что попадать в них можно и с весьма приличного расстояния, метров с семи, а то и с десяти.
Вдоволь наигравшись, «вояки» отправились домой. Отец тут же направился в душ, а Илья всё никак не мог оторваться от автомата. Тут же нашлась и «мишень» — французский бульдог Чапа мирно похрапывал на своей лежанке.
«Папа говорил, что нельзя стрелять в людей. Про собак в инструкции ничего написано не было», — рассуждал Илья. И тут же стрельнул в Чапу.
Пёс аж подпрыгнул прямо из положения лёжа. Справедливости ради — скорее от неожиданности и незнакомого звука, чем от боли, пульки били не так уж чтобы сильно. Илья рассмеялся и начал палить по собакену, который бегал и издавал смешные звуки.
Отец ещё в душе услышал звуки стрельбы и нахмурился, заподозрив неладное. И действительно, в комнате он застал Илью, который склонился над диваном и пытался вытащить оттуда ретировавшегося Чапу. Автомат валялся неподалёку.
Отец осторожно взял игрушку, прицелился Илье чуть пониже спины — и пальнул. На этот раз ойкнул и подпрыгнул от неожиданности уже Илья.
— Папа, ты чего! В людей же нельзя стрелять!
— Стрелять нельзя не только в людей, но вообще в тех, кому может быть больно. Усёк? А то уж больно тебе радостно гонять нашего старого пса по квартире, — строго сказал отец.
После этого не самого педагогического приёма Илья пошёл делать уроки. А Чапу пришлось вытаскивать из-под дивана с помощью тактической уловки в виде тарелки с кормом.
Было видно, что Илья обиделся на отца. Впрочем, и за собой чувствовал вину. Даже не пожаловался маме, когда та пришла с работы.
Объяснение между отцом и сыном произошло уже ближе к вечеру, когда Илья ложился спать. Отец подошёл пожелать ему доброй ночи.
— Я же тебя никогда не обижал, правда? — погладил папа Илью по голове. — Просто нужно было рассказать, что нельзя делать другим больно ради забавы. А то некоторые почему-то этого не понимают даже во взрослом возрасте.
— Я понял, пап, — очень серьёзно ответил Илья. — Правда понял…