Жизнь кажется такой прекрасной и многообещающей юной девушке, если она красива! Даже если её первые детские воспоминания печальны: смерть отца, оставившего её, четырехлетнюю, на попечении матери, у которой была еще одна дочь от первого брака; жизнь в полуподвале, в котором из удобств был только свет. Однако уже с одиннадцати лет у Семирамиды – родившейся в Советском Союзе ассирийки – появились золотые украшения. Ее сестра по матери Лилита, которая была старше на пять лет, тогда казалась ей близким человеком. Их мать Вардия воспитывала дочерей одна, разрывалась на нескольких работах, чтобы дети ни в чем не имели нужды. Жили они тогда в Ростове-на-Дону, в районе Нахичевани.
Мать в детстве рассказывала ей о загадочной восточной царице, именем которой назвала дочь, и названных в честь этой властительницы висячих садах, появившихся намного позже и признанных одним из чудес света. Неизвестно, жила ли волшебная владычица на самом деле, но история, о которой говорила Вардия, впечатлила девочку.
Согласно легенде будущая царица была дочерью ассирийской богини Деркето – рыбы с человеческой головой и обычного мужчины, любовью к которому по какой-то причине богиня любви Афродита наказала Деркето. После рождения дочери необычная мать девочки подумала, что унизила себя связью со смертным и убила его, сама кинулась в озеро, а дочь бросила в пустыне. Но ребенок не погиб: сначала ее кормили голуби, а потом нашли пастухи, которые принесли ее смотрителю царских садов Симу; им она и была воспитана. С годами девушка становилась все прекрасней. В то время владыкой Ассирии был царь Нин, прославленный воин, завоеватель, за семнадцать лет своего царствования ставший повелителем владений от Средиземного моря до Индии. Им была построена столица Ассирии Ниневия, называемая многими самым прекрасным городом в мире. Один из его приближенных Оанн полюбил юную Семирамиду с первого взгляда и взял ее себе в жены, привез в Ниневию, где она родила ему двух сыновей. Он настолько привязался к ней, что дня не мог без нее прожить, взял с собой на войну, в которой участвовал вместе с царем.
Семирамида помогла хитростью завоевать столицу Бактрии, вот тогда ее и заметил царь Нин. Он тоже влюбился в эту женщину нечеловеческой красоты и потребовал от Оанна, чтобы тот отдал ему жену, а сам женился на его дочери. Тот же не представлял себе жизни без той, которая стала ее смыслом, и покончил с собой.
По одной из версий легенды, став ассирийской царицей, Семирамида родила Нину сына и стала его добрым другом и советчиком. Перед смертью Нин назначил Семирамиду своей преемницей. По другой версии, она, став его наложницей, попросила его назначить ее на один день владычицей страны. Тому это показалось забавным, и он исполнил прихоть той, от которой был без ума. А она воспользовалась этим, чтобы отдать приказ о его казни… Так или иначе – Семирамида стала царицей Ассирии. Она продолжала политику Нина – основала Вавилон, вела завоевательные войны. Но их сын Нинос захотел убить царицу и сам править страной. По одной версии, ему это сделать удалось, по другой – мать сама отдала ему бразды правления и покинула этот мир, превратившись в голубку…
О царице Ассирии ходило много и других рассказов, которыми благоразумная мать не засоряла сознание юной неиспорченной девочки. Сказочное имя царицы обещало и её тезке сказочную жизнь; то, что жизнь этой властительницы даже по легенде была не сладкой, ее не страшило. Несмотря на то, что жили они всё в том же подвале, девочке казалось, что жизнь становится все более похожей на сказку.
Себя она помнила с момента, когда они въехали на грузовой машине в какой-то двор, и ее мама открыла ключом дверь, ведущую в полуподвал, в котором ей суждено было прожить много лет. Помнила и похороны отца с ее фотографией в руках.
Гроб стоял во дворе их дома на двух табуретках. Вокруг него было много каких-то людей. Плакала Вардия, хоронившая уже второго мужа. Семирамида плохо понимала, что происходит: она была еще слишком мала. «Ты была для него дороже всех!» - запомнились ей слова матери, обращенные к ней. И слова кого-то из родственников, поправивших Вардию: «Нет, дороже всего была ты! А в дочери он любил тебя!»
Смерть отца не наложила тяжелого отпечатка на жизнь девочки. Ей все легко давалось. У нее были две подруги, жившие в соседнем доме, одна русская - Нина, другая армянка - Карине. Она пела и танцевала в двух ансамблях – русском и армянском. Окончила курсы кройки и шитья, после школы выучилась на дамского мастера-парикмахера. У нее и Лилиты были дорогие вещи, новейшая аппаратура. Со стороны можно было подумать, что это дочери богатых родителей, а между тем их мать во всем себе отказывала ради детей. Она нравилась мужчинам, свидетельством чему было количество браков, в которые она вступала в течение своей жизни. От первого родилась Лилита, от второго – Семирамида. То ли дочери были для Вардии важнее, чем мужчины, то ли слишком тяжело она пережила смерть двух мужей, каждого из которых любила, но лишь когда девочки выросли, она вышла замуж третий раз.
Чем старше становилась Семирамида, тем больше расцветала ее красота, – так говорили на ассирийских праздниках и свадьбах, да и все вокруг. Впрочем, девушка и сама себе нравилась, замечала, как смотрят на нее мальчики. Со многими из них она встречалась, но встречи были невинны.
А однажды Семирамида познакомилась с Тиграном, который был на двенадцать лет ее старше.
У него была семья в Ереване, из которой он ушел, все оставив жене и сыну. В Ростове-на-Дону снимал дом, работал водителем-экспедитором, развозя по магазинам колбасные продукты.
Высокий, голубоглазый, он пленил сердце юной ассирийки, от которой ничего не скрывал, в том числе и то, что вскоре у него должен состояться суд, где он будет выступать в качестве обвиняемого из-за какой-то драки.
Молоденькая девочка не придала тогда значения этим рассказам, о чем горько потом сожалела. Ей запоминались совсем другие слова…
****
- Моя сказочная царица, никому тебя не отдам!
Семнадцатилетняя Семирамида насмешливо смотрела на взрослого уже мужчину, потерявшего голову от любви к ней, и ей это льстило.
- А ты не бросишь меня, как свою жену? – как можно более строго спросила она.
- Нет, что ты! Это была ошибка, за которую я еще долго буду расплачиваться.
- А может, и я – ошибка?
Тигран с интересом посмотрел на девочку, рассуждавшую так, как будто за плечами ее был уже большой опыт.
- Нет, ты не ошибка, ты моя первая любовь, - твердо сказал он и так посмотрел девушке в глаза, что она поняла, что это правда.
- А ты – моя… - только и сказала она.
Тогда Тигран и стал первым мужчиной Семирамиды. Ни разу за свою жизнь она, жалевшая о многом, об этом не пожалела. Солнце было таким ярким в эти весенние дни и совсем не жгло. Воздух был свеж, прохладный ветерок нежно трепал волосы влюбленных.
Тигран просил Семирамиду познакомить его с ее матерью, но Вардии он не понравился. Она запретила им встречаться, а дочь ее не послушалась. Тайные встречи придавали остроты отношениям. Влюбленные садились в машину, уезжали куда-то; мать иногда это видела; однако скандалы их не останавливали. Они ждали ее совершеннолетия, чтобы расписаться, так как Вардия категорически отказывалась дать согласие на их брак до совершеннолетия. Но однажды Тигран не пришел на условленное место, не пришел он и в последующие дни… Лишь много времени спустя, когда ничего уже было не вернуть, Семирамида узнала, что это произошло не потому, что он её разлюбил, а потому, что потерял свободу… А тогда в ее жизни все перевернулось. Она подумала, что любимый бросил ее, и все оказались правы, говоря, что он с ней играет… Не плакала, не билась в истериках, не показывала, как ей больно, обидно и страшно. Как все девочки, еще верила тогда подругам, делилась с ними своими тайнами.
Самой близкой подругой была Карине – девочка-армянка, с которой Семирамида дружила с детства. Ей она взахлеб рассказывала о своих секретах:
– Представляешь, Тигран такой замечательный, он такой красивый, какие у него глаза, а как он меня любит!
– А ты уверена? – сдержанно отвечала Карине, ей самой нравился Тигран, но она боялась выдать себя перед подругой.
– Ну, еще бы не уверена! Мне никто таких слов никогда не говорил! А как он смотрит мне в глаза!
Змей ревности в этот момент впивался в сердце молодой армянки, хотя она не только никаких прав на Тиграна не имела, но даже и знала-то его едва. Но счастье подруги было таким лучезарным, что хотелось иметь такое же, даже если для этого понадобилось бы его у нее отнять.
– Мужчины – они такие непростые, – говорила Карине вслух, – почему он бросил жену? И дети для него, похоже, не значат вовсе ничего! А ты и сама еще как ребенок – такая наивная! Поиграет он с тобой, как с интересной игрушкой, и бросит!
– Что ты такое говоришь! – счастливо и беззаботно смеялась Семирамида. – Он говорит, что я для него дороже жизни!
– Мужчины много чего говорят, пока не получат, что им надо. А как получат, так и не нужна им больше девушка!
– Он все уже получил, – зардевшись, сказала юная ассирийка.
– Да ты что! – воскликнула подруга, сразу ее возненавидевшая. И тут же с едва скрываемой надеждой в голосе спросила: – И что? Он теперь избегает тебя, прячется? Они всегда так делают в таких случаях!
– Нет, – засмеялась Семирамида. – Он больше всего на свете хочет на мне жениться! Только мама пока против… Но мне скоро восемнадцать, ее можно будет не спрашивать…
«Нужно будет обязательно поговорить с тетей Вардией», – задумчиво сказала сама себе Карине, а вслух прощебетала: «Как же я счастлива за тебя! Как будто это моя радость!» А про себя подумала: «Конечно, моей она и будет – вместе с Тиграном!»
Вардия, которой Карине все рассказала, повела дочь к гинекологу. Срок беременности был уже четыре с половиной месяца; делать аборт было поздно. Мать договорилась, чтобы вызвали искусственные роды. Дочери об этом она рассказала уже потом, когда все было обговорено. Семирамиде очень хотелось оставить и выносить этого ребенка, отца которого она так любила. Но девочка сама была так молода! Вардия плакала, боялась позора и осуждения ассирийцев. Сердце Семирамиды горело, изнутри себя она слышала крик: «Оставьте меня, это моя жизнь!» Но внешне никак этого не показывала. Как во сне прошли искусственные роды в какой-то комнате. Молодая мать не понимала: с ней ли вообще все это происходит? Родился мертвый мальчик с ладошку величиной. Та, которая всего через несколько месяцев могла бы нормально родить его, с ужасом смотрела на сына и думала: как же можно решать за других, жить им или нет?
Молодая ассирийка завернула сына в тряпочку, положила в карман, в котором несколько дней везде носила его с собой. Ее сознание было замутнено. Она то и дело доставала тряпочку из кармана, смотрела на тельце, что-то говорила… Ее фантазии рисовали совсем не то, что она видела: вот они с Тиграном вместе в большой просторной комнате, а с ними их сын, вот она поет ему колыбельные песни, вот он ползает, пытается делать первые шаги, а вот она учит его говорить, вот он уже говорит первые слова, вот он уже пошел в школу. В счастливых глазах Тиграна гордость за сына… И тут сознание возвращалось. И вновь перед ней крошечный трупик, который всего через несколько месяцев мог бы стать ее любимым мальчиком. Слезы наворачивались на глаза, но от внутренней боли, сжигающей все внутри, девочка, внезапно ставшая взрослой, не могла даже плакать. Она носила с собой везде крошечного мертвого ребенка и жила в мире грез, пока он не начал разлагаться, и юная мать не поняла, что нужно его похоронить. Семирамида вымыла его, выкопала ямку, в которой и похоронила своего сына.
Казалось, сама природа хочет увеличить силу ее мучений. Палящее солнце слепило, духота не давала дышать, слепни кружились вокруг нее роем и нещадно жалили. Но несчастная не чувствовала боли.
Так закончились ее первая любовь и первое материнство; их боль она пронесла через всю жизнь.
Лишь годы спустя она узнала, что ее любимый, отбыв наказание – шесть месяцев – искал ее, спрашивал про нее у Карине. А той самой хотелось бы его заполучить себе. Она наговорила ему, что Семирамида любит другого, он ей не нужен… В итоге Тигран уехал, а та, для кого он стал первым мужчиной, так и мечтала о нем всю жизнь, которая могла быть совсем иной, если бы остался жить их сын, да просто будь они вместе. Разве не дождалась бы она его каких-то шесть месяцев, если бы только знала? Да сколько угодно можно было ждать! Но… когда Семирамида узнала о вероломстве подруги, уже слишком многое изменилось, а, главное, изменилась она сама, и у нее не было сил искать того, кто навсегда остался в ее сердце.