После того, как Семирамида услышала пение древних ассирийцев, она решила, что у нее все будет хорошо, и взялась за решение их с матерью жилищного вопроса. Она обратилась к властям, чтобы те признали подвал их законным жилищем.
Когда Вардия узнала об этом, то очень ругала дочь:
- Зачем ты лезешь в то, в чем не смыслишь! Где мы теперь будем жить? – кричала она.
- Все будет хорошо! – уверенно отвечала Семирамида.
Но права оказалась мать: их действительно попросили освободить подвал. Одна знакомая посоветовала Семирамиде идти сторожем в садоводческое товарищество в тридцати километрах от Ростова-на-Дону. Она устроилась неофициально, потому что прописки не было. Платили ей вместо двух тысяч восемьсот рублей, но женщины и этому были рады. Жили они в холодном железном фургоне, было страшно, поэтому для охраны они завели собак, к которым относились как к родным. Вардия ездила на рынок торговать, потому что иначе они умерли бы с голода. Сама Семирамида боялась ездить на рынок, чтобы снова не начать пить, попав в привычную обстановку. Жили так плохо, что им помогали бомжи.
Один раз Вардгес пришел к ним – ни в чем не обвинял, но все сокрушенно вздыхал и укоризненно качал головой, как бы говоря: вот до чего дожили! А через какое-то время он умер. Как оказалось, последние годы он жил у своего отца. Младшая дочь отвезла Семирамиду на похороны. Когда они приехали, гроб стоял уже в автобусе. Краем глаза потерявшая сына мать увидела сестру и ее подруг.
На мгновенье она увидела своего сына улыбающимся… Нужно было залезть в автобус. Каждый шаг ей давался с большим трудом. Семирамида попросила дочь войти в автобус и тянуть ее за руку, а сама, встав на колени, забралась в него. Дочь тихо плакала. Мать посмотрела на того, кто лежал в гробу. Это был опухший человек, не похожий на ее сына. Но вдруг на мгновение вместо него она опять увидела сына – таким, каким он жил в ее сердце.
Выбравшись из автобуса, ассирийка с раздражением посмотрела на сестру: «Вот, показывает перед подругами добрую тетю, причитает!» Сама она сидела молча. Она ведь не плакала даже тогда, когда носила в кармане крошечного мёртвого сына, зачатого от единственного мужчины, которого любила. Из-за каких-то глупых условностей ребёнку не дали нормально родиться и жить… Ее мысли прервал племянник, который подошел и попросил уйти, а то «его мама нервничает».
Семирамида увидела боль в глазах своей дочери, которой было горько от того, что так поступают с ее матерью. «Вместе с сыном у меня умерли и родственники», – только и сказала ассирийка. Они сели в такси и уехали. После этого ноги у нее отказали, она могла сделать лишь несколько шагов. Через год пришлось покинуть и сады. Младшая дочь перезаняла денег, а старшая нашла маленький домик без документов в заброшенной деревне, куда можно было переселиться. Жить там было сложнее всего.
Зима в том году была нестерпимо холодна. Стужа заставляла думать о приближении конца. С едой было тяжело. Собаки, которые не только мясного не видели, но и хлеба никогда не ели досыта, вскоре умерли от истощения. Семирамида поняла, что на очереди они сами. А тут еще Вардия поехала за пенсией в Ростов-на-Дону, и у нее пропала память. Ее не было восемь дней. Дочь уже не надеялась ее увидеть, когда она появилась во дворе. Ноги её опухли, и она не могла вспомнить, где была эти дни.