Случилась эта невероятная история на рассвете – в час волка – между четырьмя и пятью утра. Именно в это время, как говорят суеверные люди, открывается связь с Миром Иным. Вот и я проснулась как будто от толчка и спросонья не поняла, что происходит.
А происходило вот что – возле окна стала материализовываться фигура.
Сначала я решила, что это сон. Но нет – фигура приобрела чёткие очертания. Мужчина... Он был сутул, непривлекателен и выглядел нелепо из-за одежды на пару размеров больше.
Я в ужасе хотела закричать, но господин успел меня опередить и сказал:
- Позвольте представиться, я - Ханс Кристиан Андерсон. Умоляю вас, не беспокойте родителей. Я совершенно не опасен, и у меня нет дурных намерений в отношении вас.
- Очень приятно. Но зачем тогда вы явились ко мне в столь неурочный час? - пролепетала я в ответ, а сама подумала: "Вот это да! Ко мне явился сам Великий датский сказочник".
В детстве его сказки завораживали, а иногда и пугали меня. И тут я поняла, что к чему. Только недавно я читала о том, что у Ханса Кристиана Андерсена (1805-1875) в этом году юбилей - 185-летие. За свою жизнь он написал 156 сказок, переведенных едва ли не на все языки мира, а также многие другие произведения: романы, драмы, стихи, путевые и автобиографические очерки.
- Вам возможно пригодится моя помощь, - продолжал великий датчанин как ни в чем не бывало, - а мне стало скучно, и я решил с Вами поболтать.
- Это так волнительно, сударь! Но я очень рада чудесной возможности обсудить давно занимавшую меня тему. Прошу простить мою неучтивость, но мне страшно интересно: почему Великий сказочник терпеть не мог, когда его называли детским писателем? Хотя я знаю, что вы считаете детскую литературу слишком наивной.
- Не ожидал я такого вопроса. Но извольте. Я всегда считал себя серьезным автором, без ложной скромности - одним из первых в родной стране. И вдруг меня низводят до уровня детского писателя. Возмутительно! Я хотел, чтобы мои стихи звучали вечно, чтобы мое имя повторяли все прекрасные дамы на всех перекрестках. Я даже запретил скульптор Аугусто Собю, который делал мой памятник, да-да, еще при жизни, включать в его композицию детей.
Да честно сказать, я и не особо люблю детей. Не просто же так у меня в сказках дети злые, да и взрослые жесткие. Еще в детстве гадкие дети дразнили меня безбожно и называли «обезьяной» и «аистом». Эти прозвища появилось благодаря моей неуклюжей походке. А еще обзывали «пеликаном» из-за длинного носа. Меня буквально травили! Да еще деда моего, резчика по дереву, считали городским сумасшедшим – он резал очень необычные фигурки полулюдей-полуживотных с крыльями. А они ведь были похожи на ангелов. Так я стал одинок, не играл с ровесниками, сидел дома и устраивал настоящие истерики из-за этого.
Тогда то мать моя и начала переживать. Она обратилась к гадалке, которая предсказала мне великое будущее гениального писателем, а в один из моих дней рождений она напророчила салют. И знаете, это успокоило мою мать, а меня заставила свято поверить в предсказание и изо всех сил добиваться этой цели. Я начал писать по несколько стихов в день с невероятным количеством ошибок и лелеял мечты о славе.
- Неужели у вас не было друзей в детстве?
- Ну как же, были – книги. Они стали моими верными и лучшими товарищами. Я читал все подряд запоем. Ходил по домам и просил, чтобы мне дали какую-нибудь книгу почитать. Еще я неплохо пел, и даже зарабатывал в детстве этим на жизнь. Я пел во время смены на табачной фабрике, где подрабатывал. Нало мной и там жестоко издевались. Но выбирать не приходилось: я работал за кусок хлеба, ведь семья у меня была бедная.
- Я читала, что сначала Вы хотели стать актером и даже отправились в Копенгаген в надежде поступить в театр. Но получили одну единственную роль в массовке. А как же пение?
- Наш голос, увы, имеет свойство манятся, и свой детский чистый голос я утратил, как раз когда пытался начать карьеру певца. Мне показалось, я онемел. Наверное, именно это событие моей жизни заставило написать позже сказку «Дикие лебеди». Там я заставил свою Элизу пройти через эту пытку.
- А как же «Русалочка»?
- Да, точно, и Русалочка прошла через это испытание. Но там есть и другие темы. Например, разбитые надежды. Позже в моей жизни случились эти самые разбитые надежды, а "Русалочка" была написано будто я уже предчувствовал, что мне разобьют сердце, и мне придется бережно собирать осколки воедино, и надеется, что больше его не разобьют.
- Да, я знаю, что эта сказка совершенно не для детей, скорее для взрослых, которые прошли через страдания из-за любви. Но мы перескочили. В Копенгагене вы отправились к оперной приме, которая сначала приняла вас за сумасшедшего, после у вас появились покровители, которые помогли вам и оплатили учебу в королевской гимназии.
- Да, там я был счастлив несколько дней, а потом все снова начали издеваться надо мной. Мир померк, но я смог преодолеть и это, а потом поступил и в университет и даже написал докторскую диссертацию по скандинавской мифологии, но не защитил ее, просто потому что мне дали королевскую стипендию. Я уехал в Италию. Студенческие годы снились мне в кошмарных снах, потому что ректор постоянно критиковал меняв пух, а все потому, что я так и не одолел грамоту и всю жизнь делал орфографические и пунктуационные ошибки.
- Впервые вас напечатали, когда вам исполнилось уже 30 лет. Это был роман «Импровизатор» и первый сборник для детей, куда вошли и такие ваши шедевры как «Огниво», «Принцесса на горошине» и «Дюймовочка». Как на это отреагировали критики?
- Посыпался целый шквал разгромных рецензий с аргументом, что прежде чем писать сказки, стоит изучить лучшие образцы жанра. Но были люди, которые поддерживали меня, например, мой друг физик Ханс Кристиан Эрстед сказал: "Роман Вас сделает известным, сказки – «знаменитым". И годы не смогли изменить меня, я всегда надеялся на чудо.
- У многих любимым героем ваших сказок является стойкий оловянный солдатик. Во-первых, сама сказка про любовь, а во-вторых все девушки мечтают о рыцаре, коим и является солдатик.
- Да, в «Оловянном солдатике» действительно есть романтика. Да поэтика – сгореть от любви. А прообразом солдатика стал мой отец. Но для меня любовь похожа на наказание, но она была одна и на всю жизнь. Ею стала шведская оперная певица Енни Линд. А она называла меня «дитя» (хотя я был старше ее на 14 лет) и «братец».
Я посвятил ей сказку «Снежная королева», в которой был задан тайный вопрос - кем окажется она сама: ледяной красавицей или же прекрасной Гердой с живым сердцем.
- Герда в переводе означает "защитница", а с Каем дела обстоят хуже, я не смогла найти точный перевод его имени.
- Да, Кай "размытый" и собирательный персонаж, который постоянно попадает в беду. У меня много символики в этой сказке. Зимой же все сложнее, чем летом. Зима в литературе - это мертвое время, когда все умирает, засыпает. Именно поэтому и королева снежная. Зимой мы легче видим свои страхи. От того же времени года зависит и состояние Герды. А лилейные цветы в саду у колдуньи помогают героине, напоминая, зачем река позволила ей переплыть речку на лодке. Но все же позвольте мне вернуться к Енни. Ей больше понравилась сказка о гадком утенке. Она писала мне, что у меня дивный дар, умение обличить светлые мысли в слова, и сказала, что красивая душа часто скрывается под лохмотьями, пока не совершается превращение и мы наконец то видим настоящий образ. После таких слов, я решил, что она разглядела во мне что-то большее, чем просто друга.
Перед Сочельником 1846 года я был уверен, что именно сегодня Енни пригласит меня в гости. Целый день просидел в ожидании приглашения, но его не было. Рождественским утром я сам приехал к ней с поздравлениями и поинтересовался, почему она не позвала меня в гости и получил невразумительный ответ.
Енни пообещала, что проведёт со мной Новый год. В новогоднюю ночь я признался ей в любви, но взаимности не стоило ждать. До конца жизни я оставался для Енни Линд всего лишь «милым братом». С разбитым сердцем я написал сказку «Тень», где главный герой – одинокий ученый, который пытается спасти полюбившую его принцессу от брака с его сбежавшей тенью. Но принцесса не поверила герою и вышла замуж за призрака.
- Вы очень любили путешествовать, исколесили всю Европу. И везде, конечно же, вас чествовали как великого сказочника…
Беседа наша длилась уже довольно долго. Я понимала, что все это мне снится. Ну не мог ко мне явиться сам ….
В комнату уже вовсю светило солнце, начинался новый день.
И фигура у окна стала потихоньку таять.
В какой-то момент я посмотрела на часы – а потом перевела взгляд на своего собеседника, а того и след простыл. У окна никого не было…
Зазвонил будильник. Ого, уже десять.
Значит, мне все приснилось!
И тут я увидела на столике у кровати чуть привядший букетик фиалок…
(С) Ангелина Бржевская, опубликовано в «Детской Роман-газете»