Серёга с трудом попал ключом в замочную скважину, потом, превозмогая дурноту и головную боль, толкнул дверь и, как можно тише вошёл в прихожую. Было раннее утро. Вчера он ушёл на экзамен, затем на студенческую вечеринку, и только теперь возвращался домой. У порога его ждали мать и кошка. Мать молча вцепилась в Серёгины волосы.
- Мутер! Ты не права! - промямлил он.
- Ах, я не права! - наконец разразилась она криком. Кошка заполошно бросилась на кухню. - Ты где был? Ты, почему телефон отключил? - допытывалась она, не дожидаясь ответов. Серёга, наконец, перехватил руку матери.
- Мутер, прости, я больше не буду.
Мать продолжала кричать о том, что не спала всю ночь и измучилась от всяких страшных предположений. Она своими острыми кулачками колотила сына. Серёгу качнуло к стене, он сполз по ней вниз, понял, что подняться не сможет, и пополз по коридору. Мать не прекращала кричать и бить сына по спине. На крики выбежал отец, схватил жену за руки, но она норовила пнуть Серегу босой ногой с ярко накрашенными ноготками.
- Прекрати! Пороть нужно было, пока поперёк лавки лежал, теперь поздно, - увещевал он супругу.
- Бабаня! - сквозь пьяный смех заголосил Сергей, подползая к комнате бабушки. Баба Аня уже стояла в дверях, и как только внук переполз порог, ловко закрыла за ним дверь. Серёга сел на полу, подперев спиной дверь, на которую продолжала кидаться мать.
- Я тебя до полутора лет грудью кормила! Ночи не спала…, - упрекала она сына.
- Успокойся, на вот, валерьянки выпей! Говорил вам с Бабаней, что воспитаете хама. На ребёнка нельзя кричать! Бить ни в коем случае! Юность – время грехов…, - передразнивал отец бабушку и жену. - Всё, всё, кончай. У нас всё хорошо! - внушал он супруге. - Пойдём завтракать, на работу скоро, - миролюбиво закончил отец. Серёга был спасён.
- Бабаня! Я – негодяй, - выдавил из себя он.
- А я не священник, чтобы грехи отпускать. Спать ложись, потом разговаривать будем, - ворчала бабушка.
Внук заснул тяжёлым похмельным сном. Ему снились пивные бутылки с хитрыми раскосыми глазами, потное тело его однокурсницы с пупком, украшенным кольцами. «Ты мой» - зловеще увеличиваясь, шептал пупок, и Серёга в ужасе проснулся. Бабушка сидела около него в кресле и читала.
- Бабаня, я – негодяй, - повторил он, виновато глядя на бабушку.
- Жениться тебе, родной, надо, - осторожно начала бабушка.
- Опять ты за своё. На ком? - вяло сопротивлялся внук.
- Тебе нужно найти милую, ласковую и обязательно умную барышню. Девушку, деву…, - рассуждала она.
- Бабаня! Ты мне это сказала и больше ни-ко-му не говори, поняла? Тебя могут булавкой приколоть и в музее показывать, как какое–ни будь редкое насекомое, - предупредил внук. - Где ты сейчас барышень и девиц видела?
- Серёженька! Зло всегда заметнее. А добро и истинную красоту видно не сразу, нужно очень внимательно смотреть, чтобы её разглядеть, - не сдавалась бабушка.
До вечера трещала голова и мучила совесть. Серёге было стыдно перед Бабаней, самым преданным своим другом и жалко маму, которая сидела сейчас уставшая и обиженная на работе. Мать пришла грустная и тихая.
- Мам, прости, - канючил Сергей, помогая ей раздеться.
- Ты за что меня мутером обзывал? - горестно вопрошала мама.
- А русские матушки своих любимых сыновей за причёски не таскают, - парировал сын. - Мам, честное гусарское слово даю, исправлюсь. Я женюсь, - торжественно объявил Сергей. Мать выронила из рук сумку.
- На этой вакханке? - с ужасом сказала она, кивнув на входную дверь.
- Нет, ты что! Бабаня знает место, где есть барышни и даже девы, - заговорщиски шептал он матери на ухо. - Догадываешься, где это место? В церкви. Бабаня меня туда поведёт, - продолжал он громким шёпотом, глядя на бабушку.
- Да ведь там одни старухи! - воскликнула мама, теперь с ужасом глядя на свекровь.
- А что, это идея! - задумчиво сказала Бабаня.
Однажды, бабушка попросила Сергея проводить её в церковь, сославшись на плохое самочувствие. В церкви Сергей не был лет десять. Бабаня крестила его в младенчестве, и каждое воскресение водила к Причастию. Из детства Сергей не мог припомнить никого, кроме бабы Ани. Он и нарёк её Бабаней, соединив в одном слове имя и семейный статус женщины. Рано овдовев, бабушка всю жизнь посвятила единственному внуку. Интеллигентная женщина с маленьким мальчиком были в церкви любимцами. Всех умиляли Серёгины кудряшки, его земные поклоны, тоненький голосок, старательно выводящий вместе со всеми слова Господней молитвы. Однажды он, тогда ещё подросток, искренне покаялся в своих полудетских грехах молодому священнику, и тот наложил на Сергея епитимью и не допустил до Причастия. Это потрясло мальчика и он, со слезами выбежав из церкви, решительно заявил перепуганной Бабане, что больше сюда не придёт. Мольбы и уговоры бабушки не помогли, внук с тех пор в храм не ходил.
Церковь праздновала Троицу. Знакомое помещение было украшено небольшими берёзками, и казалось, что подсвечники расставлены в роще, а иконы стоят прямо на деревьях. В вазах на полу красовались пышные букеты белой сирени, и аромат бабушкиной шкатулки, в которой хранился флакон духов, подаренный дедушкой во времена их юности, витал в воздухе. Сергей удивился, что много молодёжи. Он заприметил группу девушек. Нарядно одетые, прямые и тоненькие как свечи, они невольно притягивали взгляды. Девушки стояли тихо и усердно молились. «Небось, женихов богатых просят» - ехидно подумал Серёга.
Когда служба закончилась, Сергей стал дожидаться бабушку, наблюдая жизнь когда-то родной ему церкви. Солидная женщина и модно одетая девушка, вероятно, мать и дочь подошли к священнику под благословение. Дородный батюшка басил, обращаясь к девушке:
- Замужество – дело Богоугодное. А готова ли ты к нему? Ну, любовь, само собой разумеется. Без любви в брак вступать грех, - отвечал батюшка на пространные доводы девицы о любви. - А вот, к примеру, готовить, ты умеешь?
- Умеет, умеет, - затараторила мать. - Молодые то, сами знаете как сейчас - пицца, бутерброды, орешки…
- Что? - грозно переспросил батюшка. - Никаких орешков! - отрубил он. - Пока десять первых блюд, - батюшка замолчал, словно что–то прикидывал в уме, - и двадцать вторых, готовить не научишься, не приходи. Не благословлю! И обязательно пироги! Всякие! - с напором продолжал он. - И постные, и куличи, чтобы обязательно! А то повадились магазинные куличи святить, - не унимался батюшка.
«Строго тут у них» - с улыбкой подумал Сергей.
Около Бабани остановилась высокая девушка в платье вишнёвого цвета и лёгком розовом платке. Бабушка вся засветилась от радости.
— Это мой внук – Сергей. Познакомься, Танюша, - представила Бабаня подошедшего юношу.
- Какой красивый, - сказала Таня. Она произнесла это искренне, но совсем бесстрастно, как будто речь шла о чужой красивой вещи.
Сергей с любопытством стал разглядывать девушку. Тёмные глаза смотрели спокойно и печально, а чуть тяжеловатый подбородок и чётко очерченные губы придавали лицу упрямое выражение. «Настоящая царевна – Несмеяна. И коса, до пояса, конечно, имеется» - подумал Сергей и невольно заглянул девушке через плечо.
- Есть, есть коса, - засмеялась Бабаня, уловив взгляд внука. Бабушка взяла под руки Сергея и Таню, и они вышли на улицу. Таня говорила мало, только отвечала на вопросы, а на Серёгины шуточки, лишь вежливо улыбалась. Незаметно Бабаня исчезла, оставив молодых людей одних. Сергей вдруг оробел, не зная, что ему делать дальше.
- Я пойду…, - сказала девушка. Немного помедлив, она продолжила, - Я Бабаню с детства знаю и люблю. И все её хитрости мне известны. Она меня за вас сватает, вы это поняли? Только жених у меня уже есть. Простите меня и до свидания, - она слегка склонила голову, прощаясь, и, пошла к автобусной остановке.
«Вот отбрила, так уж отбрила…» - растерялся Сергей.
Дома Серёга с непривычным для него волнением слушал рассказ бабушки о своей новой знакомой. Таня студентка. Три года назад у неё погиб жених. Таня не принимала ничьих ухаживаний и собиралась в монастырь. Против этого восстали родители, и батюшка не благословлял намерения девушки.
- А почему она тебя Бабаней зовёт? - ревниво спросил Сергей.
- В детстве ещё назвала, так же, как и ты, - пояснила бабушка.
- Как же так? Такая красавица и в монастырь? А нам, красным молодцам, что делать? Жениться на ком? - метался по комнате Сергей.
- Задела за живое наша Танюша! - с гордостью констатировала Бабаня, глядя на внука.
- А о каком женихе говорила мне твоя Несмеяна? - спросил Сергей.
- Я думаю, о Христе, - помедлив, сказала бабушка.
- Ничего себе, соперник! - ахнул Серёга.
Сергей не переставал думать о Тане. Задумчивый взгляд тёмных глаз тревожил его, тайна её бывшей любви не давала ему покоя. Он ловил себя на мысли, что завидует тому парню, по которому до сих пор печалиться такая девушка. Представить Таню монахиней он мог без труда, однако, смириться с этим не хотел. Серёга стал часто заходить в церковь, видел Таню, но она избегала его. Бабаня с тревогой смотрела на внука. Видя, как Сергей страдает, она уже каялась, что так неосторожно поступила, познакомив молодых людей.
Начались каникулы, и Сергей узнал, что Таня уезжает в монастырь. Отбросив все условности, он в назначенный день пришёл на вокзал. Сергей обвёл взглядом зал ожидания и увидел группу молодёжи, среди которой сразу узнал Таню. Она была в длинной юбке, футболке и платке, завязанном вокруг тонкой шеи, на которой солнечным зайчиком вспыхивала золотая цепочка с крестиком. Таня была оживлена и даже несколько раз негромко засмеялась. Серёга кинулся к газетному киоску, чувствуя, как бешено, колотиться сердце. Он видел в витрине Танино отражение, тайно любовался им и не знал, как обнаружить себя. Вдруг Танина компания оживилась, услышав сообщение по радио. Парни подхватили вещи, лежащие на полу и все, двинулись на перрон. Сергей запаниковал. Броситься к ней, остановить, не пускать…
- Таня! - негромко позвал он. Она остановилась, растерянно глядя по сторонам. Сергей бежал ей навстречу, - Не уезжай! - горячо заговорил он, схватив её за руки, - Ты навсегда?
- Нет, меня пока не берут. Мы с девочками на послушание едем на каникулы, - она испугано смотрела на юношу, то и дело, оглядываясь на своих попутчиков.
- А эти парни кто? - ревниво выспрашивал Сергей.
— Это наши приходские мальчики нас провожают. Они завтра в Оптину пустынь едут, - с уважением сказала девушка, пытаясь освободить руки.
- И тоже монахами станут? - выдохнул Сергей.
- Совсем не обязательно, - улыбнулась девушка.
- А как же каникулы, отдых? - не унимался Сергей.
- Мы будем работать в монастыре, и учиться жить духовно. А дискотеки, пляж – это пошло и просто скучно. До свидания! Мне пора, - сказала Таня, наконец, освободив свои руки, и побежала догонять ребят.
Сергей стоял на перроне под ласковым утренним небом растерянный и опустошённый. «Если помашет рукой, значит - у нас всё сладится» - как в детстве загадал он. Поезд медленно тронулся. Девчонки столпились в тамбуре, что–то кричали провожающим, смеялись, а Таня вдруг весело замахала рукой, то ли радостно прощаясь с миром, то ли посылая знак надежды.
Продолжение - рассказ о любви, которая продолжается "Чужая невеста"
© Елена Шилова
2007 год, июнь
- Маленькая повесть о первой и последней любви "Свадьба"