Пойма Сока – непролазный тальник, сухие репьи, сырая, побитая копытами скота чавкающая, сочащаяся водой почва, ограниченный горизонт – любимое место охоты Ива. У меня же легчает на душе, когда выбираюсь на полянки, на твердую землю. Это по мне.
Может еще потому не по душе мне чавканье, сырая непролазность зарослей, что ходишь здесь и боишься черпануть сапогом холодной, стылой воды, густо замешанной на равнодушной зеленой ряске. Да, здесь нужны бродни – сапоги, которые закрывают ноги по самый пах. В таких уж почти нечего бояться. В них пролезешь практически везде.
Сумерки на болоте всегда вселяют в меня какую-то беспричинную тоску и смятение. Будто я обещал неизвестно кому что-то очень важное, обязательное, обещал и не сделал. А теперь, в наваливающейся темноте, ошибку эту, лень свою не исправишь.
От этого неясного чувства вины память подыскивает в прожитом, в событиях последних дней действительные факты. И стоишь почти по колени в властно обжимающей сапоги холодной воде и мучаешься, вспомнив, что матери давно не писал, что до сих пор не сделал в жизни ничего значительного, что иногда чрезмерно строг с детьми.
Этот скребущий по сердцу минор рождается не сразу. Он сочится как холодная вода в крошечную дырочку сапога, вызывая мурашки.
Записки Евгения Жаплова, 19 октября 1979 года
Но настроение упадка сразу стирается, как мел с доски, при торопливом посвисте утиных крыльев, при испуганном кряканье взметнувшихся с воды птиц.
Как поршень воду выталкивает горячий пульс из головы, сердца уныние, раскаяние неизвестно в чем. Руки суматошливо взметывают над головой черный ствол, мушка от волнения рыщет туда-сюда. Грохот выстрела. Сила отдачи ощутимо толкает в плечо, в приникшую к прикладу щеку.
- Улетела дробь щекотать облака. А утка, набирая скорость и высоту, тянет в сторону дальних озер. Что и говорить: утка – дичь быстролетная. И надеется на крылья больше, чем современный человек на силу своих мышц. И правильно делает – крылья ее зачастую быстрее дробового заряда, реакции охотника, притупленной сидением в затхлом кабинете спиной к теплой батарее.
И слава богу! Плохо, если каждый выстрел убивает живое. Пусть больше «мажут» охотники – от этого страсть их не усохнет. А живности будет побольше.
ЧИТАЙТЕ ЕЩЕ: