17 сентября 1943 года брянский сталелитейный завод (ныне АО «ПО «Бежицкая сталь») представлял собой огромную территорию, усеянную грудами крупных бетонных осколков, искорёженного металла, битого кирпича и стекла, с торчащими конструкциями бывших цехов и заводских помещений.
Немецко-фашистские вандалы разрушили главный корпус, состоящий из 17 пролётов, бытовые помещения, компрессорную, водонасосные станции, котельную, коммуникации водопровода, нефтепровода, силовое и железнодорожное хозяйство и другие заводские строения.
Сумма ущерба, нанесённая оккупантами заводу, была колоссальной по ценам того времени — 56 732 820 рублей. Положение требовало скорейшего восстановления предприятия: фронт и тыл нуждались в металле.
Ещё доносился до Бежицы глухой гул откатывающейся на запад войны, а к заводским руинам спешили партизаны, освобождённые от мобилизации, инвалиды-фронтовики, старые рабочие, женщины... Своим трудом они стремились приблизить Победу.
Из эвакуации вернулась Мария Александровна Башкирова (на фото — слева), работавшая до войны на Орджоникидзеградском сталелитейном заводе (БСЗ) инженером-технологом.
Мария Александровна Башкирова родилась в 1910 году в Людиново. В семье было восемь детей. Отец работал на Людиновском паровозостроительном заводе, рано умер. В 7 классе Марии пришлось бросить школу. Она окончила школу ФЗУ. В 1926 году она устроилась работать на БСЗ слесарем-инструментальщиком. Успевала трудолюбивая и старательная девушка учиться на вечерних подготовительных курсах для поступления в Московский институт сельхозмашиностроения. В 1932 году вуз был переведён в Саратов, а Мария перешла в институт «Стали» имени И.В. Сталина. В 1936 году супружеская пара Башкировых была направлена на БСЗ.
После войны она получила новое назначение — начальника разрушенного фашистами мартеновского цеха.
— Ни людей, ни материалов, ни документации — ничего не было, — вспоминала Мария Александровна. — Рабочие, в большинстве женщины из деревень, никогда не видели завода. Поселили их в общежитии. Под руководством старого сталевара Азарова начали расчистку территории огромного здания бывшего мартеновского цеха. Когда на завод завозили материалы, мы все в любое время дня и ночи безропотно шли их разгружать. И так работали до Победы.
Несмотря на то, многие предприятия страны помогали восстановлению БСЗ, техники и материалов не хватало. Заводчане понимали: чтобы восстановить даже одну (а не все пять) разрушенных мартеновских печей, необходимо было возродить всю заводскую инфраструктуру.
С каждый днём увеличивалось число работающих. Преодолевать трудности помогала вера в Победу, упорство, смекалка и находчивость: воздух в кузнечные горны подавали через ручной вентилятор, токарные станки вращали вручную, отсутствующий нужный инструмент приносили из дома.
Небольшому коллективу подсобных рабочих предстояло в кратчайший срок восстановить разрушенные стены мартеновского цеха.
Люди, знающие и не знающие профессию каменщика (мастера, бригадиры, рабочие) —подносили кирпич, раствор, клали стены.
Восстановив стены, стали монтировать крышу, оконные рамы, сливные ямы — всё, что было разрушено врагом.
— Наконец пришла пора восстанавливать печи, — рассказывала М.А. Башкирова.— Работали без чертежей, но я хорошо знала их конструкцию, так как до войны работала технологом в мартеновском цехе. Однако забыла, как восстанавливать насадки печей. Пришлось обратиться за помощью к вахтёру Буравкину (он до войны работал сталеваром, пришёл с фронта без ноги). Мы садились внутри конструкции и вспоминали устройство насадки. И всё же мы победили! Восстановленный мартен 25 декабря 1945 года дал первую послевоенную сталь. В августе 1945 года меня в звании майора с бригадой на 4 месяца командировали в восточную Германию демонтировать оборудование для завода. По возвращении я приступила к работе начальником литейного цеха № 1.
Текст: музей АО «ПО «Бежицкая сталь»