31 марта 2016 года заместитель директора ФСКН России генерал Николай Аулов был объявлен в международный розыск. Правоохранительные органы Испании подозревали его в связях с организованной преступностью. Через 5 дней Президент Путин подписал указ об упразднении службы. Вот её история.
От налогов — к наркотикам
Предтечей органов наркоконтроля стала Федеральная служба налоговой полиции (ФСНП). Кстати, знали ли вы, что налоги тесно связаны с половой жизнью (об этом чуть ниже)? Созданная поначалу в виде управления при Государственной налоговой службе, в 1995 году ФСНП окончательно оформилась как самостоятельное ведомство.
Запомнились налоговые полицейские постоянной борьбой за полномочия, ужасом, который наводили на предпринимателей и нестандартной работой в медиапространстве (коим тогда являлся, главным образом, телевизор).
Работали налоговики с нехарактерным для правоохранителей тех времён рвением. Уголовные дела, бесконечные проверки — бизнес очень не хотел стать предметом повышенного внимания службы. Стоит отметить, что в условиях хаоса и неразберихи России девяностых, финансовая дисциплина для предпринимателей была далеко не самым важным аспектом деятельности. Не платить налоги и сборы, уходить от них при помощи «левых» схем и не «выползать» из тени для того времени являлось чем-то обыденным.
Дабы наполнить и так зияющий дырами бюджет, государство создало соответствующий орган. На протяжении всей своей истории ФСНП набирала силу. Если поначалу в сферу её компетенции входило лишь 2 статьи УК РФ, то к моменту упразднения уже 53. Штат вырос с 12 тысяч до 50 тысяч сотрудников, была создана собственная Академия для обучения будущих фискальных полицейских, также служба получила возможность прослушивать телефонные разговоры и читать почту граждан.
Собираемость налогов ощутимо выросла, в этой части работу ФСНП признавали эффективной, она многократно окупала свой бюджет. Стоит сказать, что налоговики любили устрашающие акции, каждый третий выезд к мирным бумагомарателям сопровождался службой физической защиты, которая устраивала «маски-шоу» и доводила предпринимателей и сотрудников до сердечного приступа. К слову, однажды беременную жену влиятельного олигарха Лисовского заставили около часа стоять лицом к стене с поднятыми за головой руками.
Однако, с приходом к власти Путина приоритеты внутренней политики стали меняться. Новая команда в Кремле рьяно взялась за восстановление лежащей в руинах экономики и одним из принципиальных моментов стал инвестиционный климат. Проверки по поводу и без, постоянные доначисления и бесконечное давление никак не способствовали улучшению этого климата.
Помимо этого, если раньше естественные монополии в нефтегазовой сфере воспринимались Кремлём как неподконтрольные структуры под управлением кучки «зажравшихся» олигархов, то после расстановки своих людей монополисты стали экономической опорой новой власти. А у ФСНП, например, были конфликты с «Лукойлом» и «Газпромом».
Всё это вкупе с конкуренцией с МВД (чему там были совсем не рады) и постоянным стремлением руководства службы «нарастить» свои полномочия, привело к решению упразднить налоговую полицию. Часть сотрудников перешла в милицию, а остальной личный состав и материальная база — в Госнаркоконтроль (тогда ещё при МВД).
Госнаркоконтроль и ФСКН
Куда больше собираемости налогов новую власть беспокоила ситуация с наркотиками. Милиция справлялась с задачами не сказать, что блестяще, а в крупных городах купить наркотические вещества можно было едва ли не в каждом переходе, причём самые разные.
Самое пугающее в этой ситуации было то, что наиболее активным потребителем становилась молодёжь — будущее страны. Это способствовало распространению множества заболеваний, а коррупция подразделений МВД, осуществлявших непосредственную борьбу с наркоторговлей, достигала эпических в процентном соотношении масштабов. В тот период в обществе закрепилось мнение, что сотрудники МВД вместо борьбы с наркоторговлей, занимались её «крышеванием».
Желающим собственными глазами посмотреть на происходящее тогда в стране, могут ознакомиться с документальными фильмами Евгения Ройзмана и фонда «Город без наркотиков» под названием «Оцепенение», «Золотой укол», «Нарковойны», «Наркотеррор» и другие. Предупреждаю, зрелище не для слабонервных.
Очевидным было также то, что наркотрафик — дело международное и заниматься им необходимо в координации с зарубежными коллегами, для чего ресурсов МВД не хватало. Помимо того, существует мнение, что наркоконтроль Путин создал в противовес ФСБ, чтобы было, кому «присматривать» за чекистами. Всё вышесказанное обусловило появление отдельного ведомства.
Созданный в 2002 году комитет по противодействию незаконному обороту наркотических средств при МВД, уже в 2003 был преобразован в самостоятельную службу — Госнаркоконтроль России. Ещё позднее ведомство переименовали в Федеральную службу по контролю за оборотом наркотиков — ФСКН.
Становление проходило тяжело. Личный состав, набранный, первоочерёдно из бывших налоговых полицейских, явно не был готов решать задачи по борьбе с наркоторговлей. Материально-техническая база, доставшаяся от ФСНП, тоже была не лучшего качества. Кроме того, не были проработаны вопросы взаимодействия с другими ведомствами, не ясна повестка и алгоритмы работы.
Поэтому поначалу деятельность службы «буксовала» и первые результаты начались далеко не сразу. Руководить борьбой с наркотиками президент определил одного из своих ближайших соратников, первого заместителя директора ФСБ во времена, когда чекистов возглавлял сам Путин — Виктора Черкесова.
Он окончил юридический факультет ЛГУ и прошёл все ступени в органах госбезопасности — от оперативника до начальника Управления по Санкт-Петербургу и Ленобласти. По полученным там лекалам и начала складываться работа наркоконтроля. Не остановившись на бывших налоговиках, постепенно служба пополнялась сильными кадрами из бывших сотрудников МВД и ФСБ.
Черкесов взялся за организацию работы очень активно. К 2005 году появилась наработанная агентура, была сформирована методика и принципы работы. С каждым годом статистика улучшалась, в Кремле считали деятельность наркоконтроля эффективной.
Быстро набирающее силу ведомство, однако, радовало не всех. В процессе работы стали появились сведения о том, что отдельные сотрудники милиции и госбезопасности занимаются «крышеванием» наркоторговцев. Помимо этого, происходили столкновения и в сфере разделения полномочий, силовики стали конкурировать друг с другом.
«Старшим братьям» из госбезопасности не нравилось, что за ними установлен негласный контроль со стороны ФСКН, милиция же постоянно соперничала с наркополицейскими, так как в составе МВД было своё подразделение по контролю за незаконным оборотом наркотиков — ОБНОН.
Происходящее не могло не привести к серьёзным последствиям и они не заставили себя ждать.
Ведомственные войны
Одной из главных жертв служебных «разборок» стал Виктор Черкесов. Противостояние ФСКН и ФСБ началось с так называемого «Дела Трёх китов». В 2000 году сотрудники Государственного таможенного комитета обнаружили, что мебель, реализуемая в торговых центрах «Три кита» и «Гранд», доставлена в Россию контрабандным путём.
Началось расследование, в процессе которого под ударом оказались представители самых разных силовых структур — от МВД до Прокуратуры. Так как работа следствия постоянно тормозилась, а представители ведомств пытались направить его ход в своих интересах, Путину пришлось лично распорядиться о том, что оперативное сопровождение будет вести ФСКН, как не запятнавшая свою репутацию в «подковёрной» игре правоохранителей.
«Дело Трёх китов» было, наверное, последним эпизодом в нашей стране, когда противостояние самых разных ведомств в правовой системе получило такую огласку. Всё, что будет происходит позже, будет скрываться и замалчиваться, так что масштабы влияния силовиков можно отследить именно здесь.
Генпрокуратура изымает дело, возбуждённое в МВД — после чего своим решением закрывает его. Зато возбуждает дела на следователя Зайцева, руководившего расследованием, а также на таможенников. В итоге генпрокурор Владимир Устинов отправляется в отставку. Судью Мосгорсуда, которая рассказывает о давлении на неё председателя суда в рамках дела Зайцева, лишают судейского статуса.
Происходят убийства свидетелей, отравлен сотрудник «Новой газеты» Юрий Щекочихин, занимавшийся журналистским расследованием «Дела Трёх китов».
Главным «пострадавшим» у чекистов стал Юрий Заостровцев — заместитель директора ФСБ, начальник департамента экономической безопасности. При этом пострадал он не особенно сильно — менее, чем через месяц после своей отставки Заостровцев был назначен первым заместителем председателя Внешэкономбанка.
ФСКН же, занимаясь оперативным сопровождением «мебельного дела», накапливала всё больше информации о том, кто из высокопоставленных чиновников был замешан в контрабанде и иной противозаконной деятельности. Часть информации наркополицейские успели реализовать, в результате чего постов лишились несколько генералов госбезопасности. Ответные действия не заставили себя ждать. В 2007 году прямо в аэропорту чекистами был задержан Александр Бульбов — начальник департамента оперативного обеспечения ФСКН, непосредственно руководивший работой по «Трём китам».
Ему инкриминировали превышение должностных полномочий, незаконную прослушку телефонных разговоров и преступления коррупционной направленности.
Виктор Черкесов и сам задержанный считали это местью со стороны органов госбезопасности. После ареста Бульбова директор ФСКН публикует в газете «Коммерсантъ» статью «Нельзя допустить, чтобы воины превратились в торговцев». В ней он говорит о противостоянии спецслужб, призывает отказаться от «произвола» и соблюдать нормы внутри чекистского сообщества.
Черкесов, очевидно, надеялся привлечь внимание к происходящему, но получил совсем не тот результат, которого ожидал. Некогда ближайший соратник потерял расположение Путина, посчитавшего, что предавать огласке происходящее в системе — неправильно. Он, якобы, даже посоветовал директору ФСКН выкинуть свои статьи на помойку. Некоторые издания отмечали, что междоусобица в правоохранительной системе на самом деле была вызвана борьбой Игоря Сечина и Виктора Черкесова за влияние.
Как бы то ни было, в мае 2007 года Черкесова отправили в отставку, а через три дня главой ФСКН был назначен Виктор Иванов.
Если про предыдущего начальника говорили, что он был достаточно лояльным, то о Иванове у сотрудников сформировалось совсем иное мнение. Жёсткий, скрытный, нетерпимый к чужому мнению и весьма упрямый — такое впечатление складывалось у подчинённых. К тому же он являлся человеком старой формации, был не очень гибким, не принимал и не понимал новых методов. Также говорили, что директор любил выискивать врагов и интриговать. Впрочем, это лишь мнения отдельных людей.
Виктор Иванов, хоть и назначен был Медведевым, для Путина был тоже совершенно не чужой человек. Как и Черкесов, относился к ближайшему кругу нынешнего президента. Иванов отдал много лет службе в органах госбезопасности, работал с Путиным в петербургской мэрии, после был заместителем руководителя президентской администрации.
Любопытно, что по утверждениям прессы, новый директор ФСКН был дружен с Юрием Заостровцевым, который ушёл из ФСБ из-за «Дела Трёх китов». Это даёт полное понимание картины того, кто победил в противостоянии чекистов и наркополицейских. Что интересно, как покажет дальнейшая история нашей страны, любое ведомство, «столкнувшееся лбами» с ФСБ, в итоге окажется проигравшим. МВД, Таможенная служба, ФСИН, ФСКН и даже разведчики из ГРУ потерпят поражение в конфликтах с госбезопасностью.
После назначения на должность Виктор Иванов сразу же отверг возможность того, что между силовиками в России имеется какое-либо противостояние. Уроки из ситуации с предыдущим директором были чётко усвоены. Период, когда он возглавлял службу (собственно говоря, до самого её конца), можно смело называть неоднозначным.
С одной стороны — эффективность работы, задержание крупных партий наркотиков, масштабные операции и международное сотрудничество. С другой — громкие скандалы с участием сотрудников наркополиции, невнятная политика в сфере как законного так и незаконного оборота наркотиков и подчас странные поступки директора ФСКН.
На посту главы наркоконтроля Иванов запомнился не то чтобы одиозным и эпатажным, но точно не характерным для руководителя федерального ведомства поведением.
Постоянная жажда увеличения полномочий, ужесточение «палочной» системы, предложения сеять по всей стране коноплю, потому что она полезна и вообще, помогает улучшать дороги, лоббирование системы досудебной блокировки сайтов и обвинения в причастности к отравлению полонием Александра Литвиненко — неполный список достижений второго директора ФСКН.
Если говорить о противостоянии наркополиции с МВД, то стоит отметить, что здесь, всё же, не было какого-то принципиального конфликта, отношения двух служб можно назвать конкуренцией. Эта конкуренция тоже не обходилась без жертв, но уже не таких масштабных и затрагивающих лиц не столь высокого уровня.
Количественно, если считать возбуждённые дела по основным «наркотическим» статьям, МВД перегоняло наркоконтроль. Однако, ситуация в корне меняется, если смотреть на картину целиком.
Во-первых, численность сотрудников и ресурсов у полиции была значительно выше, чем у ФСКН. Во-вторых, наркоконтроль специализировался на крупных, оптовых партиях, и, как правило, разрабатывал всю сеть от покупателя до поставщика, в то время как статистика МВД достигалась большей частью за счёт задержания рядовых наркопотребителей, выявления одноэпизодных преступлений. К тому же ФСКН налаживала, при этом, небезуспешно, международное сотрудничество в сфере борьбы с наркотрафиком.
При этом нельзя не сказать, что проводимая Виктором Ивановым политика усиления палочной системы также стала приводить к тому, что сотрудники ФСКН иной раз предпочитали поставить себе очередную галочку в статистику, не прикладывая при этом сверхусилий. Например, задержать сотрудника аптеки или «качка», решившего по случаю приобрести стероидные препараты. Всё легче, чем наркосети распутывать. Особенно ярко эта тенденция проявлялась ближе к ликвидации службы.
Кроме того, шло постоянное наблюдение и выявление коллег из другого ведомства на предмет совершения ими преступлений. Наркополицейские задерживали сотрудников МВД, те отвечали им взаимностью.
Итоговое упразднение ФСКН и переход всей наркоборьбы к МВД нельзя называть победой полицейских, так как у решения о расформировании было множество иных причин, но, конечно, постоянное подчёркивание Министерством внутренних дел своего преимущества перед наркоконтролем тоже внесло свою лепту в мнение Кремля о необходимости существования наркополиции.
Если говорить об итогах противостояния ФСКН с другими силовыми ведомствами, необходимо отметить, что никто из силовиков не получил решающей выгоды от упразднения службы, но всем точно задышалось легче. Во-первых, стало меньше контроля (больше не стоит опасаться, что тебя возьмут в разработку коллеги из другого ведомства), во-вторых, конкуренция в правоохранительной системе никогда и никого из этих самых правоохранителей не радует.
Успехи службы
Самыми громкими успехами были, конечно, международные операции. Их было немало, они были успешными.
Это и проводимые с 2008 года операции в рамках проекта «Пангея», организуемые Генеральным секретариатом Интерпола на территории 115 государств. Проект направлен на противодействие бесконтрольной торговле контрафактными лекарственными средствами и БАДами, различными медицинскими приборами.
Операция «Троянский конь», когда ФСКН вместе с китайскими правоохранителями ликвидировали международное сообщество, поставлявшее наркотики в 56 стран мира. Непосредственно на территории России было изъято количество химического концентрата, достаточного для изготовления полутора тонн курительных и иных смесей. Причём, разработка и установление главных лиц в цепочке было произведено именно нашими наркополицейскими.
Операция «Дизайнер», в ходе которой был «закрыт» канал поставки из Восточной Европы, изъято веществ на миллион разовых доз общей ценой в миллиард рублей.
Совместная с Испанией и КНР операция «Мозаика», в ходе которой ликвидирован транснациональный преступный синдикат, в который входили 10 тысяч наркодилеров из 47 стран, распространявших наркотики по всему миру. Полученную в ходе разработки информацию о 1103-х торговцах из Северной Америки наркоконтроль передал правоохранителям США, при этом, как отдельно отметили в ФСКН сделали это «несмотря на политические разногласия».
Отечественные наркополицейские боролись даже с крупнейшим мексиканским наркокартелем «Синалоа», на долю которого приходилось больше половины всего наркотрафика в США. В 2013 году при содействии ФСКН в Сальвадоре был задержан представитель картеля Клаудио Рейнальдо Кореа Мендоса.
Естественно, что помимо борьбы с мексиканскими наркобаронами и изъятия смесей у граждан Поднебесной, не забывали наркополицейские и про родную страну.
Ведомство активно занималось профилактикой и антинаркотической пропагандой. Например, разработало совместно с психологами, наркологами и РПЦ цикл интернет-уроков «Имею право знать!». Организовало Всероссийскую олимпиаду научных и студенческих работ на тему наркомании и её последствий. Занималось внедрением в обучающий процесс ВУЗов разработанную ей учебную программу «Профилактика наркомании среди молодёжи». Проводило спортивно-массовые мероприятия в рамках проекта «Спорт против наркотиков». И это далеко не все примеры.
Наркоконтроль долго и упорно боролся за ускорение процедуры внесения новых веществ в список запрещённых к обороту и в итоге добился своего (раннее процесс занимал до одного года, позволяя всё это время торговать «дурманом», с принятием нового закона срок сократился до нескольких дней).
Спецназ наркоконтроля «Гром» занимался силовым сопровождением операций. Причём не только «материнского ведомства». Например, в 2015 году ФСБ привлекла «Гром» к задержанию на территории Ингушетии Заура Дадаева — основного фигуранта дела об убийстве Бориса Немцова. Как подразделение в целом, так и отдельные сотрудники побеждали в различных профессиональных соревнованиях. Имеются и свои легенды, например, Герой России Александр Головашкин. Кстати, после ликвидации ФСКН и создания Росгвардии, «Гром» остался единственным спецподразделением в составе МВД, так как остальные были ранее переданы гвардейцам.
Провалы службы
Однако не только успехами прославился наркоконтроль. Провалов и скандалов тоже хватало.
В первую очередь это, конечно, «выходки» самих сотрудников, больше зависящие от личности человека и характерные для любого силового органа, где есть достаточно массовый набор и отсутствует система отбора на грани критичности. Говоря простым языком - все мы люди и никогда нельзя исключать человеческий фактор. Другой вопрос, что количество этих явлений формировало у общественности стойкое впечатление о системности проблемы, в то время как ведомство говорило об отдельных эпизодах нарушения закона. Примеров более, чем достаточно.
Неоднократно рядовых сотрудников задерживали за хранение и употребление ими того, с чем они призваны были бороться. Ноябрь 2013 года, два офицера ФСКН по САО Москвы, перевозившие вещественные доказательства на экспертизу, решили дать доказательствам свою экспертную оценку, в результате чего были обнаружены в служебном автомобиле в бессознательном состоянии. Говоря иначе — в состоянии передозировки. Или случай в 2009 году, когда два оперуполномоченных Управления наркоконтроля по Западному округу Москвы скончались от «передоза» на рабочем месте, прямо в стенах Управления. Это лишь пара характерных эпизодов, подобных было множество.
При этом не только рядовые сотрудники преступали закон, пребывая на службе. В Волгоградской области группа высокопоставленных офицеров УФСКН вымогала взятки у задержанного и его родственника, обещая, в случае невыполнения их требований, обязательно «найти наркотики». В 2012 году все сотрудники уже упомянутого выше Управления ФСКН по САО Москвы были выведены за штат из-за коррупции.
Или подполковник из УФСКН по Республике Татарстан, организовавший собственную нарколабораторию по производству спайса. Также печально знаменита история с ОПГ из 12-ти сотрудников наркоконтроля (включая начальника отдела) в Череповце, где ФСБ пришлось брать зданием Отдела штурмом, вызвав для этого спецназ из Санкт-Петербурга.
Кроме того, ФСКН весьма ощутимо подпортила свою репутацию той частью деятельности, когда массово боролась с кем угодно, но только не с реальными наркоторговцами и наркопотребителями.
Это и известная борьба с кетамином — препаратом, активно использующемся в ветеренарии для применения наркоза. Ещё на заре создания службы наркополицейские стали открыто использовать недоработки в законодательстве — препарат не внесли в список разрешенных Минсельхозом «по забывчивости», что повлекло за собой массу уголовных дел на ветврачей. Любопытно, что до момента создания наркоконтроля, когда запрещенными веществами занималось МВД, проблем у ветеринаров не было, потому что милиционеры эту лазейку не использовали.
Или, например, гремевшие по всей стране «маковые дела». Сотни предпринимателей и пекарей были осуждены «благодаря» усилиям ФСКН за контрабанду, сбыт и хранение наркотических веществ. Иной раз за решётку отправлялись целые семьи. Что характерно, очистить маковые семена от опийных веществ полностью невозможно. Самые продвинутые технологии оставляют в маковой массе менее 0,005% опийных следов, что делает невозможным выделение их в отдельную группу и создания на их основе наркотических веществ. Тем не менее, наркоконтроль это не останавливало.
Безнадежно испорченная репутация в обществе, постоянные скандалы, конкуренция с другими силовыми ведомствами и изменившиеся настроения в Кремле в итоге привели службу к её логическому концу — ликвидации.
Ликвидация
В 2008 году разразился мировой финансовый кризис, который серьёзно ударил и по России. Наша экономика, не успев восстановиться от последствий этого кризиса, получила ещё один удар — охлаждение отношений с Западом после событий Крымской весны и последовавшие за этим санкции. В политических кругах стали думать об экономии.
Кроме того, Путин решил переформатировать силовые ведомства, чтобы изменить баланс сил в среде правоохранителей. Существование ФСКН, которая имела не лучшую репутацию как в обществе, так и среди силовиков, оказалось под вопросом.
Как писали в прессе, в процессе обсуждения необходимости сохранения наркоконтроля, его интересы отстаивал только директор ФСКН Иванов. Все остальные были против.
Финансисты считали, что отдельная служба с узкой специализацией во время масштабного кризиса и неясных перспектив в будущем — непозволительная роскошь. Силовики «трясли» бумагами с цифрами, которые говорили о неэффективности антинаркотического ведомства и утверждали, что конкуренция среди правоохранителей ставит под вопрос стабильность в стране. Минздрав был недоволен «перетягиванием» их полномочий в наркоконтроль.
Всё это накладывалось на ещё одно упущение (возможно, главное) службы — она «проспала» переход наркоторговли в сеть. Масштаб оборота запрещенных веществ в даркнете и при помощи мессенджера Телеграм на сегодняшний день превышает 1 миллиард долларов США. ФСКН не имела ни ресурсов для борьбы с этим явлением, ни, что важнее — понимания этого процесса, а также методик расследования и оперативного сопровождения. К слову, как-то существенно повлиять на этот теневой рынок в нынешнее время МВД тоже не в состоянии.
Если с этим явлением руководство ФСКН справиться не могло, то были участки работы, на которых они достигали намного больших успехов. Например, зарабатывание денег. В рейтинге журнала «Forbes» за 2013 год среди богатых силовиков три первых места — у руководства наркоконтроля.
Финальным гвоздём в гробовую крышку службы стало объявление в международный розыск и решение о заочном аресте испанским судом заместителя директора ФСКН, генерал-полковника Николая Аулова. Его обвиняли в связях с лидером Тамбовско-малышевской ОПГ — Геннадием Петровым. Причём, как утверждали испанские СМИ, лидером в этом союзе был как раз-таки Петров, а Аулов выполнял его поручения и отчитывался о проведённой работе.
Менее, чем через неделю после решений испанского суда, 5 апреля 2016 года Путин подписал указ о ликвидации ФСКН и передаче её полномочий в МВД.
Процедура ликвидации сопровождалась массой проблем. Во-первых, бОльшая часть сотрудников, работавших «на земле», осталось попросту не удел — кого-то в принципе не взяли в полицию, кому-то предлагали не соответствующие квалификации должности. Возникли проблемы с передачей материально-технических ресурсов, были утеряны агентурные связи и годами нарабатываемая база причастных к наркообороту лиц.
Из-за слабой бюрократической отрегулированности процедуры возникали совсем абсурдные ситуации — в старой службе сотрудники уже не числились, а в новую ещё не перешли, соответственно, платить зарплату было как бы некому. В течение нескольких месяцев личному составу не платили денег, а ходить на работу при этом было надо. То есть, работать-то ты работаешь, но на абсолютно идейных началах, без оплаты труда.
Бесконечные жалобы сотрудников в различные инстанции, оставались, как правило, безрезультатными. Прожив нелёгкую жизнь, также тяжело ФСКН «умирала».
Сроки полного упразднения наркоконтроля неоднократно продлевались и окончательно служба была ликвидирована только к середине 2018 года.
А ведь как весело всё начиналось.
Вам понравилась статья? Подписывайтесь на канал и ставьте класс.