Читайте Часть 1, Часть 2, Часть 3 повести "Урожай к понедельнику" в нашем журнале.
Автор: Николай Соснов
- 4 -
В деревню четверо молодых людей и собака проникли через огромную дыру в проржавевшем до трухи проволочном заборе, ограждавшем какую-то прежнюю колхозную постройку — панельный куб с провалившейся во многих местах крышей.
Кедровка встретила их затхлым ароматом гнилья, к которому примешивался стойкий привкус чего-то паленого. Вика сморщила нос и картинно прикрыла нижнюю часть лица воротником куртки. Ивану было не до плохих запахов. Всю недолгую дорогу до деревни он лихорадочно обдумывал ситуацию. Приятный лесной поход в компании красивой девушки внезапно превратился в нечто среднее между похищением и домашним арестом.
С одной стороны обнадеживало, что они попали в руки знакомых Жоры, одна из которых даже помнит Ивана и знает о его дружбе с ним. Но с другой все складывалось довольно скверно. Учитывая расстояние до Владивостока, они с Викой уже точно не вернутся в город вовремя. Ее предок запаникует, побежит к Дашке, та под давлением обязательно расколется, и неприятностей не оберешься. Заявление в полицию и визит к Ивановым родителям еще не самое страшное. Обнаружится, что Иван незаконно ездит на машине брата, а это значит, что его накажут, не выдадут водительские права. Прощай тогда обещанный отцом на совершеннолетие «террано» - их старая семейная тачка, которая должна была стать первым автомобилем Ивана.
Невеселые раздумья о грядущих проблемах с Викиным отцом, собственными родителями и законом соседствовали с тревожными мыслями относительно добермана, его хозяина Сергея и странной девушки Тони. Иван спиной чувствовал, что пес не прекратил внимательно наблюдать за ним. Атлант, очевидно, был хорошо обученной и опытной собакой, прекрасно понимающей поставленные хозяином простые задачи. Впрочем, по той же причине пока Сергей не прикажет или Иван не побежит, доберман намеченную жертву не атакует. А дать такую команду мальчишка в полосатой толстовке может запросто, Иван в этом не сомневался. Даже если сам проявит нерешительность, Тоня его подстегнет. Она, несомненно, опасна, хотя и не так, как можно было ожидать от Жориной знакомой.
Иван долгое время внимательно присматривался к окружению Жоры и теперь, сравнивая Сергея и Тоню с типами из компании своего друга, отметил, что они как-то не очень в него вписываются. Обычно вокруг Жоры тусовались пацаны и девчонки, бросившие школу после девяти классов или подавшиеся в училища, но забившие на овладение премудростями профессии слесаря или парикмахера, и проводящие время в немудреных развлечениях на алкогольной основе. Лишь немногие из них работали постоянно, большинство перебивалось временными халтурами, подкрепляя скудные доходы мелкими кражами. Иногда кто-то шел на более крупное дело или даже на уличный грабеж и, как правило, скоро попадался. Их характерная манера поведения, говорок, отчетливый душок напряжения и тревоги, возникавший каждый раз, когда Иван сталкивался с ними у Жоры, - все это было непохоже на Сергея и Тоню.
- Вот мы и пришли! - воскликнул Сергей, прервав ход Ивановых мыслей. - Милости просим к нашему очагу! Сейчас согреем еду и поужинаем. Руки можно помыть вон там!
Странная парочка, как и ожидал Иван, выбрала местом своей дислокации школу — единственное в Кедровке все еще относительно пригодное для проживания здание. Под натянутым недалеко от входа широким и длинным тентом поставили стол на козлах и две грубо сколоченные скамьи. Облезлые доски для них, скорее всего, с трудом собирали по всей деревне. Шагах в двадцати от большого тента натянули еще один величиной поменьше, чтобы закрыть от возможного дождя рукомойник и печь, остроумно собранную из не слишком еще ржавых листов металла. Иван заподозрил, что источником материала для нее послужил мусорный контейнер. Печь стояла на возвышении из крупных камней и чадила через заменявшее трубу боковое отверстие.
- Кидай рюкзак и помоги мне принести дровишек, - распорядился Серега. - Они свалены под брезентом, тут, за углом.
Иван нехотя оставил Вику наедине с Тоней и доберманом. Впрочем, Тоня сразу же исчезла в школе. Когда они вернулись с охапками поленьев и валежника, она уже возилась с огромной сковородой, наполненной странной смесью из говяжей тушенки, сухих белых грибов, картошки, моркови и зелени. Посолив блюдо и добавив в него лук и чеснок, девушка щедро полила растительным маслом и поставила на поверхность печи. Рядом она разместила вместительный чайник со свистком, а в качестве финального аккорда дала Атланту миску собачьего корма. Иван с интересом глядел на ее кулинарные манипуляции. Да, это не овсяная каша и перловка в банках, которые они с Викой припасли для приготовления на костерке.
- Классно, правда? - похвалился Серега, заметив Иваново любопытство. - С продуктами у нас полный порядок. Прошу за стол, выпьем минералочки в ожидании ужина.
Темнело. Прежде чем занять место рядом с Серегой, Тоня зажгла два свечных фонаря ручной работы. Один она повесила у входа в школу, другой взяла с собой и поставила в середине стола. Иван заметил, что Вика залюбовалась искусной отделкой фонаря под старину. В ящичке со стеклянными стенками и удобной ручкой помещались сразу три толстые свечки. Деревянные ребра и крышка устройства были богато инкрустированы причудливыми серебряными завитушками.
- Красивая вещица, - заметила Вика. - Где втарили такую?
Тоня издала невнятный звук, нечто среднее между ворчанием и кашлем. Иван встревожился. Его только начало понемногу отпускать напряжение, и тут опять Вика влезла и, наверное, что-то сказала невпопад. Иначе почему Серега скривился так, будто сейчас заплачет или зарычит?
Но мальчик в полосатой толстовке не заплакал и не зарычал, а тяжело вздохнул и сказал:
- Это мама моя сделала. Она хенд-мейдом занималась, кружки в детских клубах вела, мастер-классы давала и подрабатывала продажей своих изделий.
Спрашивать у Сереги еще что-то насчет мамы было излишне. Его опечаленный вид красноречивее слов говорил, что с ней что-то случилось. Вряд ли мать-педагог бросила сына-подростка. Значит, умерла.
Вика поняла, что дальше развивать затронутую тему не следует и тактично переключилась на Тоню:
- А вы здесь отдыхаете?
- Работаем, - холодно ответила Тоня, отнюдь не расположенная к лишней болтовне. - У нас тут проект.
- Ботанический, - добавил Серега. Его сжатые в гримасе страдания губы плавно растянулись в подобие улыбки, когда Тоня погрозила ему кулаком и велела сходить за сковородой.
Сковороду водрузили на стол, а ее содержимое разместили по одноразовым тарелкам. И вновь Иван поразился продуманному подходу к организации здешнего быта. В наличии имелось все необходимое: пластиковые ложки и вилки, салфетки, соль, перец, горчица. Ребята тут обосновались надолго и наверняка не все время жили только вдвоем. Длинные скамьи и большой стол были рассчитаны человек на десять.
- А все-таки, чем вы тут занимаетесь? - Не в Викиных правилах было отказываться от расспросов после первой неудачной попытки. Она не умела подбираться к информации окольными путями и выдавливала ее из собеседника, пока не добивалась желаемого или не нарывалась на ссору.
- Жора оставил нам поручение, - неохотно отозвалась Тоня. - И это все, что тебе нужно знать. Будь хорошей девочкой и помни про добермана. Он следит за твоим поведением.
- Ой, а я и забыла про него, глядя на твое хорошенькое личико! - съязвила Вика. - Сорри за мои плохие манеры. Не всегда можно сразу отличить, где человеческая физиономия, а где собачья морда!
За столом воцарилась тишина. Иван мысленно обозвал подругу нехорошим словом. У Вики не язык, а помело. Сдерживать его первая школьная красавица не привыкла, особенно, когда спорила с особами своего пола. Красавицы всегда веселятся над дурнушками, и часто веселье превращается в издевательство. Вика, конечно, так не поступала, но запросто использовала аргумент «от внешности», если чувствовала близкое поражение в перепалке. А в данном случае лучшие карты находились у Тони.
Вика в очередной раз сглупила. Теперь Иван ожидал последствий: ответных оскорблений (приемлемый исход), рукоприкладства (плохо, но не самый худший вариант), команды «Фас» для Атланта (худшее, что он мог представить). В глубине души Иван лелеял слабую надежду, что Тоня проявит житейскую мудрость и проигнорирует выпад самонадеянной девчонки. А еще он ругал себя последними словами за идиотскую идею провести с Викой ночь в Кедровке. Ведь Жора его предупредил, что путь сюда теперь заказан!
Тоня повела себя иначе, чем воображал Иван. Она медленно дожевала кусок, вытерла губы салфеткой и обратилась к Вике все тем же холодным спокойным тоном:
- С лица воду не пить, как говаривал мой дедушка. Человек не может выбрать себе внешность, разве что накопить денег и сделать пластику. Зато любой человек способен сформировать характер. Это бесплатно и можно сотворить себя такой, какой хочется быть. Скажем, воспитать в себе твердость и волю.
Внезапно Тоня схватила со стола пластиковую вилку и воткнула ее себе в левую кисть. Тупые зубцы вошли очень неглубоко, но кожа лопнула, и показалась капля крови. Лицо синеволосой девушки даже не дрогнуло.
- Самоконтроль — великая вещь, - продолжила Тоня, выдернув вилку и сбросив ее в пакет для мусора. На ее руке образовалась крохотная красная лужица. - Власть над собой дает власть и над другими людьми, над теми, кто не управляет собой и своими страстями. Такие люди плохо переносят боль и прячут свои страхи за ширмой заносчивости и бравады.
Тоня взяла другую вилку и быстро ударила ей Вику по руке, которую та неосторожно положила на стол. Вика вскрикнула. Иван рванулся, чтобы защитить подругу, но Тоня уже отдернула вилку. Иван увидел, что зубцы лишь едва коснулись Викиной кисти, оставив на коже симметричные вмятины. Глухо заворчал доберман.
- Атлант, место! - велел Серега, который, кажется, испугался не меньше пленников.
- Будем чай пить, - объявила Тоня, словно ничего и не произошло, вытерла кровь салфеткой и отправилась к печи за свистящим вовсю чайником.
Иван ожидал от Вики громов и молний, но девушка притихла, убрав руки со стола. Наверное, испугалась Тониной выходки. Правильно сделала. Иван и сам испугался. Что-то не так с этой фанаткой «Принца Персии». Его опасения поспешил подтвердить Серега.
- Вы поосторожнее с ней, не злите, - вполголоса предостерег он, обращаясь вроде бы к Ивану, но, конечно, адресуя предупреждение в первую очередь Вике. - Тоня в розыске у ментов по серьезному делу. Ее бомбить опасно.
- Что она учудила? Написала матерщину в подземном переходе? - Вика пыталась поддержать прежний едкий тон, но дрожь в голосе выдавала ее волнение. - Или из дурки сбежала?
- Почти. Она дала деру из детдома в другом регионе, - поведал Серега, сбавив звучность своей речи до громкого шепота. - А перед тем убила воспитательницу.
- Заливаешь! - высказав сомнение в правдивости слов собеседника, Иван понял, что в действительности охотно в них верит. - Откуда знаешь про это?
- Жора сообщил, - Серега нисколько не обиделся на недоверие и продолжал, с опаской посматривая на Тонину возню у печки. - Так и сказал: смотри за ней, у Тони не все дома.
- А ты тоже что-то совершил и скрываешься? - спросил Иван.
- Скрываюсь, - подтвердил Серега. - Но не по уголовке. Я в жизни закон нарушил лишь однажды, когда подрабатывал летом и попался на расклейке рекламы на стенах. Просто остался один после маминой гибели, тетка от меня отказалась. Я бы и согласился на интернат, но не хочу расставаться с Атлантом. Он — мой лучший друг, мамин подарок на десять лет.
- Взять собаку с собой не получается?
- Никак, - покачал головой Серега. - Они хотели сдать его в питомник, я и утек от тетки, где временно жил.
Тоня притащила поднос с чайником, сахарницей, пакетиками заварки и чашками, прервав рассказ Сереги. Чтобы не возникло неловкого молчания, которое синеволосая девушка могла истолковать в неблагоприятном для Вики свете, Иван решил переключить общее внимание на другую тему.
- Вы слышали легенды об этой деревне? - спросил он.
Серега, кажется, понял его задумку, потому что сразу поддержал разговор с явно преувеличенным интересом:
- Жора что-то такое упоминал, но вскользь. Расскажешь?
- Конечно. Только, чур, детишки, не наделайте в ваши штанишки.
- Как остроумно, куда бы деться, - пробормотала Вика. Иван с опаской взглянул на Тоню, но та разливала чай и, казалось, не интересуется ничем, кроме количества воды, необходимого, чтобы развести пакетик.
- Это старое место с плохой репутацией. Еще в позапрошлом столетии ученые записали слова удэгейских и гольдских шаманов, просивших русских людей не селиться здесь и не тревожить злых духов. Их не послушали. Со временем в Кедровке устроили большое хозяйство по разведению норок. Деревня процветала настолько, насколько вообще могла процветать в советское время. При Горбачеве совхоз подрядил шабашников-цыган на постройку новой школы, хотя детей в деревне всегда было мало. Не рождались они в Кедровке, чаще случались выкидыши.
- По вине привидений? - спросила Вика.
- Смейся, смейся. Местные жители тоже подшучивали над легендами о духах. А потом желание ерничать у них как-то разом пропало. Произошло это после приемки здания школы. В чем-то не сторговался директор совхоза со строителями при окончательном расчете, и цыганский барон проклял Кедровку сильным цыганским проклятьем.
- И дети совсем перестали появляться на свет? - не унималась Вика.
- Почему же, рождались.
- Тогда, наверное, все как один уродцы или больные, - предположила Вика.
Услышав, что Вика вернулась к обсуждению скользкой темы красоты, Иван ускорил повествование, хотя поначалу намеревался, наоборот, потянуть время за счет введения в сюжет выдуманных им тревожных предзнаменований и несчастливых примет.
- Прошло несколько лет, и однажды поутру жители Кедровки обнаружили, что за ночь погибли все норки зверосовхоза. Время и без того было очень тяжелое, а тут обанкротилось главное предприятие деревни. Многие подались на заработки в города. Оставшимся же стали являться во сне покойные родственники и просить бежать из деревни, спасаться, пока не поздно. Некоторые послушались и правильно сделали, потому что скоро в Кедровке один за другим заболели все дети.
- Ну, что я говорила! - воскликнула Вика.
- Молва приписывала их нездоровье сглазу и валила вину на недавно приехавшую из Владивостока директоршу школы. Люди шептались, что она ведьма, что ее видели в тайге, собирающей странные травы для колдовства. В конце концов Кедровка опустела. Уезжая, директорша наложила заклятье на здание школы, чтобы помешать ему зарасти травой и разрушиться. Вы и сами видите, что ей это удалось! - Иван встал и эффектным жестом указал на школу. Что же, вот и пригодились навыки из драмкружка, который он посещал до восьмого класса.
Увидеть последствия заклинания, однако, не получилось. Мрак сгустился настолько, что разглядеть можно было лишь скупо освещенный свечной лампой прямоугольник входа с провисшей на петлях обшарпанной дверью. Впрочем, Ивановы слушатели видели кедровскую школу при свете дня или хотя бы в сумерках, как Вика, и способны были легко воссоздать ее облик в своем воображении.
Иван сел и завершил рассказ:
- С той поры местные обходят стороной гиблую деревню. Не захаживают сюда и звери лесные. Даже комаров тут не водится.
- А ведь и вправду, за неделю ни единого комара! - подтвердила Тоня. Она собиралась сказать что-то еще, но застыла на первом звуке, а потом резко захлопнула рот, словно осознав, что проговорилась. Так оно и было. Неделя. Эти двое жили в Кедровке целую неделю. Совершенно бессмысленное и скучное занятие даже для любителей заброшек, а Серега и Тоня вовсе не походили на «сталкеров».
Возникло неловкое молчание. Его прервал доберман. Атлант, лежавший на брюхе возле пустой миски, вдруг испустил недолгий, но сильный и протяжный вой. Иван ощутил, как по коже забегали мурашки. Конечно, легенда о проклятье Кедровки сущая ерунда, детские сказки, но все же…
- Чего это он? - спросил Иван Сергея.
- Сам не знаю, - пожал плечами хозяин собаки. - Раньше Атлант так себя не вел. С тех пор, как приехали сюда, он часто воет. Может, тоскует по прежнему дому.
- Ладно, ребятки, собираем мусор и баиньки, - объявила Тоня. - Завтра тяжелый трудовой день.
Продолжение следует...
В тексте упомянуты спиртные напитки и/или табак, вредные для Вашего здоровья.