Часы показывали три ночи. Мы с мужем лежали на диване. В углу напротив что-то неразборчиво бубнел обалдевший телевизор. Еще бы, три ночи, а хозяева и не думают спать. Я была на тридцать девятой неделе беременности и мне было тридцать пять лет. Это был мой первый ребенок, но отнюдь не долгожданный. Я его не планировала, так получилось. С мужем мы тоже были не расписаны. В общем, все не как у людей.
Я не спала, потому что не хотелось. Мой живот исполнял какой-то неведомый танец, то вверх, то вниз, а то и волнообразно. Муж делал вид, что спит, но я видела, что он был как-то по-особенному напряжен.
В четыре часа, с трудом переваливаясь с боку на бок, я поковыляла в туалет. Не дойдя до места назначения шага четыре, я почувствовала, что из меня что-то хлынуло. И это было отнюдь не то, ради чего я шла в туалет.
В нарастающей панике я быстро припоминала все, что читала о начале родов. И схватки через определенное количество времени, и стремительно отходящие воды и много чего еще. Это они! Воды! - пронеслось у меня в голове.
Муж, видя, что из меня ливануло как из ведра, прервал свою искусственную дрему и уставился во все глаза на образовавшуюся лужу.
Надо звонить Веронике Дмитриевне, - в панике думала я. Я забыла все свое стеснение и набрала ее номер. Вероника Дмитриевна была моя врач, с которой был договор о платных родах. Или не родах, а о кесаревом сечении. Так сложилось, что накануне главного события в моей жизни - рождении ребенка - ни врач, ни я не знали, чем все закончится.
- Вероника Дмитриевна, проорала я в трубку возбужденно-дрожащим голосом, у меня, кажется, началось!
- Что началось? - спросила она медленным сонным голосом.
- Да все началось! Воды отошли! Сейчас наверное рожать уже буду! - все больше волновалась я.
- Успокойся, - услышала я на той стороне провода размеренный голос врача. - Безводный период может длиться долго, воды будут отходить, но все сразу они не вытекут из тебя. Собирайся и потихоньку езжайте в роддом.
Меня поразило ее спокойствие, оно меня не успокоило, наоборот, я разнервничалась еще больше. Мне было бы гораздо приятнее услышать что то вроде: собирайся и приезжай в роддом, я тоже сейчас подъеду. Но такого не случилось.
Нервы мои были, прямо скажем, не канаты. Я страдала вегето-сосудистой дистонией и моя нервная система бурно реагировала на каждый пустяк. Причем я и рада была быть спокойной как танк. О, я бы многое за это отдала! Но нервы мои жили собственной жизнью, сердцебиение, повышение давления на нервной почве, все это мешало и жутко отравляло жизнь.
Именно поэтому Вероника Дмитриевна настойчиво склонялась к операции, несмотря на то, что официальных показателей у меня к ней не было.
- Ты глаза проверяла, - в очередной раз мучила она меня вопросами.
- Проверяла, все нормально у меня со зрением...-отвечала я с безнадежностью в голосе.
- Я представляю, что будет с тобой и со всеми нами, когда ты начнешь рожать! - говорила она с эмоциями.
- Да весь персонал поседеет и я в том числе, пока ты разродишься! Нет, только кесарево. Ты согласна? - пытала она меня.
- Да-да, я тоже так думаю и на кесарево согласна, - обычно отвечала я дрожащим голосом.
- Повышай свой гемоглобин, да побыстрее. Как ты еще ходишь с такими-то показателями! - неслось мне вслед.
У меня был очень низкий гемоглобин, но я этого почему-то не ощущала. Поднять гемоглобин как можно быстрее и тем самым успокоить нервы самой Вероники Дмитриевны - вот задача, которая передо мной ставилась в последние дни моей беременности. Успех операции чертовски зависел от уровня гемоглобина в крови.
И вот настала ночь Х. Схватку с гемоглобином я выиграла, он повысился до нужных показателей. За нервы Вероники Дмитриевны можно было не бояться, чего не скажешь о моих.
Молниеносно собравшись, мы с мужем оперативно погрузились в такси и уже около шести часов я нервно звонила в роддомовский звонок.
Открыли мне быстро, муж меня печально поцеловал и отбыл на такси обратно домой, покорно ждать и надеяться на благоприятный исход.
Мне было тридцать пять и первые роды. В любом случае, я была в зоне риска. Ребенок был для меня полной неожиданностью. Как! В тридцать пять??? Скажете вы. Да, именно так. Для меня события, происходившие тогда со мной, до сих пор кажутся чем-то нереальным и фантастическим.
Денег на роды ни у кого из нас не было, ни у меня, ни у мужа. Больше того, у меня не было даже декретных, потому как с одной работы я уволилась, а на другую устроиться не успела по причине неожиданной беременности.
Мы буквально перебивались с хлеба на воду, у мужа не было нормальной постоянной работы. В общем, треш со всех сторон. Как я умудрялась оставаться более менее спокойной, было известно одному Богу, моей маме и магнию Б6.
Именно моя мама договорилась с Вероникой Дмитриевной о платных родах и вообще обо всем платном. Спасибо ей огромное! Без денег, с родами на общих основаниях, мой сын вряд ли бы родился здоровым, о чем свидетельствуют дальнейшие события.
После заполнения всех нужных документов меня пригласили на осмотр. Кроме того что начали отходить воды, больше никаких событий в моей родовой деятельности не случилось. Что такое схватки я не знаю до сих пор. Честно сказать, тогда, гордо восседая на гинекологическом кресле, я была рада, что схваток не было.
Я относилась с недоверием ко всем манипуляциям персонала.
Бриться? Нет, я не буду бриться, гордо отрезала я. Мне это не надо, у меня будет кесарево сечение.
Меня отправили наверх, в предродовое отделение. Посадили на свободную кровать и оставили одну вместе с еще двумя девчонками. Одна страдала и извивалась на постели по классике жанра - раскрытие матки шло полным ходом.
Другая слегка постанывала, не выпуская из рук сотовый телефон и постоянно с кем-то общаясь. Рожала она сама, мужа у нее не было вообще. Никакого. За роды никому не платила. Когда ей стало совсем плохо, я бегала в коридор, искала для нее хоть кого-то. К ней лениво подходили, смотрели и снова уходили. Я подавала ей воды, вытирала пот с ее лба и вообще всячески ухаживала. Когда я смотрела как она мучилась, меня брала оторопь.
Так прошло часа четыре. Моего врача еще не было, но со слов мамы, которая ей звонила, все было под контролем. Скоро приеду, пусть ждет, - передала моя мама ее слова. А ничего, что я уже часов шесть нахожусь в безводном периоде,- думала я со всевозрастающим страхом.
Выйдя в коридор, я услышала разговор двух медсестер на посту.
- Слушай, уже все кто был, родили, а эта давно здесь сидит. Может ей капельницу поставить?
Капельницу?- задохнулась я от возмущения, когда увидела сей прибор у себя возле кровати.
-Но ее же ставят, когда будут роды, а у меня кесарево! - отшивала я незадачливых медсестер. И кроме Вероники Дмитриевны никто ко мне не подойдет! - ставила я ультиматум всем желающим ко мне приблизиться.
Меня оставили в покое.
Около десяти утра я наконец увидела деловую и собранную Веронику Дмитриевну.
- Ты знаешь, я специально распорядилась, чтоб тебя отправили в предродовую. Чтоб ты своими глазами увидела, как тут все происходит.
- Вероника Дмитриевна, у меня от этих родовых криков уже уши в трубочку свернулись, я как будто в фильме ужасов побывала, честное слово.
-Значит, ты согласна на кесарево? А то смотри, если нет, то будем делать стимуляцию. Воды отошли, а родовой деятельности у тебя так и нет.
- Да согласна на операцию, согласна!- почти крикнула я , услышав страшное слово "стимуляция". Считалось, что если делать стимуляцию, то роды будут проходить в несколько раз больнее, чем обычно. Этой информацией снабдил меня интернет, да и соседки по палате подтвердили.
Мне дали подписать соответствующие бумаги о согласии на кесарево и я стала ждать своей очереди в операционную. Каждый врач бронировал операционную на определенное время. Наше время еще не подошло.
И вот, наконец, как во сне я слышу голос врача.
- Давай, все лишнее снимай, одевай вот это. И подает мне полупрозрачную рубашку, бахилы и шапочку для волос. В обычном режиме я бы жутко испугалась. Ведь я ни разу просто в больнице не лежала, что уж говорить об операции. Я как будто попала в другую реальность.
Но сейчас все было по-другому. Я с воодушевлением скинула с себя одежду, облачилась в предложенные операционные шмотки и резво, насколько это было возможно в моем положении, взлетела на операционный стол.
-Вытащите его из меня наконец-то,- сказала я с нетерпением всему персоналу.
Я этих слов не помню, о них мне потом рассказала моя доктор. Схваток не случилось. Неожиданно вышло так, что операция мне стала необходима по показаниям.
Но кто бы мне делал эту операцию, если бы я рожала бесплатно! Сценарий был бы такой. Не дождавшись схваток, меня бы отправили на стимуляцию и одному Богу известно, чем все это могло закончиться. Возможно, моего ребенка выдавливали бы из живота или тянули щипцами за голову. В конечном итоге меня все-таки отправили бы на кесарево, измученную и ничего не соображающую, готовую на все.
Именно таких девочек я встречала в реанимации. Сначала они мучились по двенадцать часов в сутки, и только потом, обессиленных, глотающих слезы боли, их отправляли на кесарево сечение. В общем, его надо было еще заслужить!
Операция проходила под местным наркозом. Анестезиолог чем-то пошуршала за моей спиной быстрыми, отработанными движениями, вскоре по телу разлилось тепло. Классика жанра - я боялась, что наркоз плохо подействует и я буду все ощущать.
-Пошевели пальцами, - просила меня доктор. Как казалось, я шевелила ими во всю силу, но на деле они оставались неподвижными. Наркоз действовал. Мне стало хорошо и свободно. Я летала, я испытывала эйфорию, все проблемы отодвинулись в никуда и перестали быть проблемами вообще. Так классно мне никогда еще не было. Меня до сих пор интересует вопрос, из чего же состоял мой наркоз?
Потом я ощутила некую вибрацию внутри себя - это доктор выкручивала малыша по всем правилам кесарева сечения.
И вот незабываемый момент! Я скосила взгляд в сторону и увидела прямо напротив своих глаз маленькое мужское достоинство. Подняла глаза чуть выше - склонив голову набок, каким-то странно покорным взглядом на меня смотрел мой такой долгожданный сын.
Ну вот мол и увиделись, здравствуй мама дорогая! Кажется, в тот момент я заплакала.